Я легла на бок, поджав одну ногу и чуть-чуть оттопырив попу. Самая популярная поза в «Инстаграмм», между прочим. И выражение лица сделать томное! Руку под голову и добавить немного деталей. Я с затаенным злорадством щелкнула по иконке виртуального экрана и раскрыла «Кама Сутру» на тридцать второй позе. Все! Теперь, Санс, тебе не устоять!

…Проснулась я от того, что кто-то тихонько смеется. Так, словно ему хочется хохотать в голос, но нельзя, чтобы услышали.

Санс лежал рядом на животе и внимательно изучал книгу, подаренную ему Брайном. От виртуального окошка лился слабый свет, но я смогла рассмотреть, что муж мой обнажен и что у него обалденная задница. До неприличия прям! Так и хочется укусить.

Часы внизу экрана показывали четыре утра 22 июня.

— В это время началась война, — невесть с чего ляпнула я. — Прости, я заснула и не дождалась.

— Да я не в обиде, — Санс ткнул пальцем в замысловатую позу, изображенную на очередной фотографии. — Попробуем? Правда, я не уверен, что мне хватит растяжки, а тебе — глубины.

— Э…

Глубины?

— В этой позиции женщина совершенно открыта, взять ее так — это все равно, что пригвоздить к полу через…

— Не поясняй, — взмолилась я, косясь на фотографию. Там реально был акробатический этюд, а не сексуальные игрища. — Ты полночи рассматриваешь фотографии?

— Забавная книжка, — он все же нажал на крестик, и экран исчез. — Я узнал очень много о сексе киборгов.

— Киборгов?

— Половина этих поз не может принести удовольствия нормальным людям. Да и принять их…

Он опять засмеялся, видно, вспомнив что- то особенно весело-извращенное, а потом вдруг резко перекатился и навис надо мной, упершись руками в кровать над моими плечами.

— Марго-о, ты собираешься меня совращать? Или мне можно лечь спать?

— Собираюсь! — решительно кивнула я, закидывая руки ему за плечи. — Но я не знаю, как совращают девственников.

Санс фыркнул и, медленно склонившись к моим губам, шепнул:

— Точно так же, как и девственниц.

Ну давай уже, целуй, гад космический… Нет, это совершенно несправедливо, что он так целуется! Я ведь хочу сохранить светлый ум и полную ясность, а еще мне надо ему сказать…

— Знаешь, — я нехотя отстранилась. — Ты ведь так и не сказал мне самых главных слов, а без них секс становится просто… просто… сексом.

И замолчала, ожидая ответа и надеясь, что я небезразлична этому несносному део, что за эти дни он тоже… Я вглядывалась в скрытое тьмой лицо и видела недоумение в глазах мужа, он не понимал, чего мне не хватает. Ну что же, хмель из головы уже выветрился (я вообще быстро трезвею), а обижаться на Санса — это как обижаться на ребенка, который только учится любить мир.

— Давай спать, — я чмокнула его в нос. — У меня еще будет время тебя соблазнить.

— Когда я этого захочу? — серьезно шепнул он.

— Когда ты этого захочешь, — кивнула я.

Глава 15, в которой я гуляю

Проснулась я от запаха кофе, и так приятно мне стало, что не передать словами. Кофе, свежий воздух, пахнущий клубникой, рядом горячо щекочет ухо теплое дыхание. Счастье.

— Буся, буди хозяйку, а то все проспит, пьяница малолетняя.

Я тихонько засмеялась, сказано это было как — то нежно, что ли… Эй, мой ли это Санс? Голос део разбудил меня окончательно. Я подняла ресницы и увидела внимательные глаза — бусинки, лис нагло скрутился на подушке возле моего лица, раскидав по сторонам все три хвоста. Это он сопел мне на ухо.

— Вот наглая сиреневая морда, — возмутилась я, но сталкивать лисенка с подушки не стала, поднялась сама.

На прикроватном столике стояла ваза с белыми цветами, без понятия, что это за сорт, но запах от них шел очень приятный, на ландыши похожий, там же стояли чашка с кофе и тарелочка клубники.

— Спасибо, — шепнула я, глядя на Санса влюбленными глазами. Какой он у меня заботливый!

— Это Ада принесла, сказала, что обязательно нужно подать тебе кофе, как только ты проснешься. Это какой — то специальный ритуал после проведенной вместе ночи?

— Угу, — сразу скисла я. — Накорми жену, пока она тебя не сожрала.

Санс склонил голову, внимательно меня изучая.

— Ты чем — то расстроена.

— Все нормально, — я отпила кофе. Ароматный, горячий, чуть — чуть сладковатый, все, как я люблю. Ада угадала во всем, даже с клубникой… Я ведь не говорила, что обожаю эту ягоду, но она откуда — то узнала. — Где Андрей?

— Рей, — с нажимом ответил Аер, — на осмотре у доктора, его скоро принесут.

— Почему ты не с ним? — тут же возмутилась я, на ходу допивая кофе и направляясь в ванную.

— А зачем?

Я как раз проходила мимо Санса и не удержалась, остановилась напротив, желая изо всех сил треснуть его чашкой по невозмутимому лицу.

— Как воспитатель и как мать этого ребенка, — начала я официально, — требую, чтобы его отец начинал свой день с общения с сыном! Ты должен брать его на руки! И при этом отключи свою систему контроля! Я хочу, чтобы ты чувствовал! Чтобы замечал, как он растет, меняется, реагирует! Я хочу, чтобы ты с ним разговаривал!

— Но… Марго, зачем? Он еще слишком мал, чтобы понимать…

Санс встал с кресла и попятился, ибо я, в пламенном порыве воспитать из мужа отца, так размахнулась чашкой, что несколько капель улетело на пол.

— Потому что дети чувствуют душой, а не мозгами! И знаешь, — я понизила голос, понимая, что Аеру сложно принять мою эмоциональность. — Тебе тоже нужно учиться быть человеком, а малыш тебе поможет.

Я очень хотела верить в то, что вдвоем с Андреем нам удастся расколотить скорлупу этого Крепкого Орешка!

— Я его воспитатель? — Санс кивнул. — Ты меня нанял и платишь за это деньги? — Опять кивок. — Значит, я специалист? — Сомнительный какой — то кивок, но я сделала вид, что так и должно быть. — А значит, ты меня должен слушать! Марш к доктору и поддержи малыша морально!

С этими пафосными словами я скрылась в ванной, удовлетворенно услышав, как Санс что — то буркнул, однако из комнаты вышел.

Маленькая, но победа! И у меня есть время прихорошиться без пристального внимания.

Когда Санс вернулся с сыном на руках, я была во всеоружии. Зеленое строгое платье, туфли на устойчивом каблуке, чулки и мое любимое атласное белье! Да, его не видно, но я же знаю, что оно там есть, и выгляжу я в нем сногсшибательно! Нам, девочкам, что главное? Главное, чтобы мы были уверены в себе, и белье дает семьдесят процентов уверенности, а остальные тридцать — это чулки с широкой кружевной резинкой, которая так соблазнительно выглядывает в разрезе платья, когда ты склоняешься к малышу…

— Выглядишь… хорошо, — оценил меня Санс.

Вау! Мистер Контроль не регулирует гормональный фон? Глаза у него сейчас… красивые глаза и немного сумасшедшие.

— Ох, Марго…, — проговорил он. — Только не сейчас!

— Что не сейчас? — кокетливо спросила я.

— Ты не могла бы принять ванну и смыть косметику?

Ого, как его торкнуло… Нет, я понимаю, что с макияжем выгляжу намного лучше, но… мое умывание не поможет ему избавиться от возбуждения! Пусть даже не мечтает! Я и без косметики вполне себе симпатичная!

— Ты чувствуешь подъем? — игриво пошевелила я подведенными бровями, целуя малыша в носик, от чего он разулыбался и загулил.

— Нет, я чувствую жуткую аллергию на твои духи, — Аер шмыгнул носом. — Единственная зараза, которой я не могу противостоять! И только на инопланетные сорта! Пгости, я тебя в столовой буду ждадь, — прогнусавил он заложенным носом и, подхватив Рэя на руки, выскочил за дверь.

Я еще секунд тридцать пялилась на захлопнувшиеся двери, а затем громко расхохоталась. Соблазнила, называется! Вместо горячих объятий мой муж драпает от меня, прикрывшись ребенком, как щитом! А я всего — то два раза брызнулась! «Шанель «Мадемуазель», между прочим, а не одеколон «Тройной»! Хихикая, я вернулась в ванну, неторопливо разделась и встала под душ, все еще содрогаясь от смеха.