Она продолжала ощущать острое желание.

— Мне просто… все еще холодно.

— Может быть, нам следует немного подождать с купанием Тимми, а сначала позаботиться о вас?

Она нервно повернула кран.

— Пожалуйста, перестаньте. — От волнения она почти перешла на шепот. — Не… не касайтесь меня. Я буду абсолютно откровенна с вами. У меня был ужасный вечер. И где-то в этом городе Майкл Харрингтон, несомненно, тоже клянет сегодняшний вечер и, вероятно, во всем обвиняет меня. Я хочу сказать… Я думаю, вам лучше сейчас уйти. Завтра утром я первым делом позвоню в «Хагз плас» и скажу, что вы были… великолепны.

Он продолжал смотреть на нее, недовольно отметив про себя, что горло его сдавило.

— Мадди… — Его голос сорвался.

Она вскинула на него глаза, удивленная и растерянная, ведь он называл ее по имени. Она же не могла вспомнить его имя, хотя женщина из «Хагз плас» говорила ей… Драматические события вечера действительно на время лишили ее разума.

— Мадди, — спокойно повторил он, в его голосе не было и намека на игривость. — Мне хотелось бы кое-что сказать вам.

Она смотрела на него.

— Что?

Он видел, что она охвачена огнем, знал, что она находит его волнующе-привлекательным. И его влекло к ней не меньше.

На лбу у него выступила испарина. Он чувствовал себя первоклассным подлецом, несмотря на то что все это завертелось не с его подачи. Мадди это начала. Но он ей подыграл. И должен нести ответственность: незачем было так далеко заводить игру. Есть в нем эта дьявольская черта. Хлебом его не корми, только дай позабавиться. А Мадди такая открытая… Оттого что он воспользовался ее уязвимостью, он становился в собственных глазах просто негодяем.

Он сделал глубокий вдох.

— Мадди, я не из службы нянь. Дело в том, что человек из «Хагз плас» позвонил через пять минут после того, как вы унеслись отсюда, будто со старта в забеге на пятьдесят ярдов. Он сказал, что не сможет прийти, потому что кто-то в его семье заболел. Я звонил в ресторан, но не дозвонился. По правде говоря, на какое-то время я просто из себя вышел. Получить мокрого младенца на колени — нет, мне совсем не улыбалось так провести вечер. Я чувствовал себя загнанным в ловушку, и поверьте мне, к такому не привык. Но оставить здесь Тимми одного тоже не мог. Рассчитывал, что вы, получив мое сообщение, сразу же поедете домой. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как только сидеть и ждать. Хорошо еще, что Тимми оказался таким замечательным развлечением.

Мадди оторопело кивнула. Правда медленно доходила до нее.

— Как бы то ни было, когда вы вошли и приняли меня за человека из «Хагз плас», у меня возникло непреодолимое желание преподать вам маленький урок. Без всякого умысла, думаю, я позволил себе немного увлечься.

— Вы — Майкл Харрингтон. — Она взглянула на него с таким бесконечным отчаянием, что ему захотелось провалиться на месте.

— Я сожалею. Это был отвратительный трюк. Но я думал, что Тимми — ваш, что вы просто самоуверенная дамочка, которая не умеет управляться с делами и… — Он видел, как ее чудесные каре-зеленые глаза сужаются, из них полыхнуло враждебностью. — Но вы не самоуверенная, нет. — У него пересохло в горле. — Вы совсем не такая.

Мадди отступила на шаг и, покачивая головой, скрестила руки на груди. Наконец она разгадала шараду.

— То, что вы говорите, означает, что вы намеренно сделали из меня полную дуру. — Голос ее дрожал от возмущения. — И чувствуется, что у вас есть опыт в таких делах.

— Мадди…

— Не называйте меня «Мадди», — отрезала она. — Только мои друзья так меня называют. И еще… — Она резко оборвала себя, осознав, что кричит на человека, который пока держит в руках ее будущее. Не сошла ли она с ума окончательно? Из-за глупой гордости не собирается ли вышвырнуть свое будущее в окно? Во всяком случае, она поступила с Майклом Харрингтоном не лучше, чем Линда поступила с ней. Он приехал в метель, чтобы отвезти ее, и чем же был вознагражден за свою доброту? Орущим младенцем. Могла ли она действительно обвинять его за желание немного выровнять счет?

Слезы выступили у нее на глазах.

— О Господи, когда же этому кошмару придет конец? Зачем судьбе понадобилось уничтожать меня? — запричитала она, плюхаясь на кухонный стул, стоявший у стола, и роняя голову на руки.

Майкл с Тимми, который все еще прижимался к его груди, направился к столу. Майкл чувствовал себя отвратительно. Не только потому, что подло разыграл ее, а еще и потому, что должен был сказать ей, что она не может рассчитывать на сотрудничество с Барреттами. Он знал, что лучше не продлевать ее агонию. Ему надо выложить все это и побыстрее отсюда убраться.

Но он не мог заставить себя это сделать — сейчас, когда бедная женщина уже и так расстроилась, причем во многом из-за него. Сколько она могла выдержать за один вечер? А внутренний голос спрашивал его: сколько сам он может выдержать? Он не ожидал, что Мадди Сарджент окажется вот такой… Может быть, думал он, отложить плохую новость до того времени, пока он не вернется в Нью-Йорк, где попросит своего секретаря уведомить ее обо всем вежливым деловым письмом?

Он мягко дотронулся до ее спины и почувствовал, как напряглись мышцы.

— Послушайте, я не виню вас в том, что вы разозлились… расстроились. Я вообще вас ни в чем не виню. Может, мне лучше сейчас просто уйти и дать вам возможность немного поспать? Простите, Мадди.

Мадди не произнесла ни слова и не взглянула на него.

Майкл убрал руку и выпрямился, в полной растерянности посмотрев на Тимми, который снова заснул, удобно устроившись у него на руках.

— Вам надо его сейчас забрать, — тихо сказал он.

Мадди чуть приподняла голову, так что он увидел только ее глаза. Ее взгляд был таким ранимым, незащищенным, что Майкл почувствовал острое желание обнять ее. Вместо этого он неловко топтался рядом.

— Вы уходите? — Она приподняла голову повыше. Голос у нее был встревоженный. Он медленно улыбнулся.

— Для вас это был трудный вечер. И к моему сожалению, я его сделал еще труднее. — Он пытался выразить ей сочувствие, но был захвачен мгновенной вспышкой желания. Мадди Сарджент оказалась очень привлекательной, и он пожалел, что не встретился с ней при других обстоятельствах. Не в его правилах смешивать бизнес и удовольствие. Ах да, он ведь не собирается заниматься с ней бизнесом. Впрочем, от этого не легче. Стоит ей узнать, что он не только унизил ее, но и отверг ее предложение о сотрудничестве с Барреттами, у него вряд ли останутся шансы преуспеть в ухаживании за этой женщиной. Майкл нахмурился, понимая, что он так и так проигрывает, давно уже он не оказывался в таком положении.

Мадди совсем подняла голову и посмотрела на Майкла с мольбой.

— Но… но вы не можете уйти. Нет. Дайте мне передышку, Харрингтон. Ваш уход сейчас означал бы для меня самую последнюю ступень этого абсурда. Позвольте мне еще одну попытку, — попросила она с грустной улыбкой. Она увидела, что Майкл сделал шаг назад, и ее голос зазвучал со всей страстью:

— Послушайте, еще не поздно. Наша встреча может состояться здесь. Я вам подробно расскажу о новой продукции, которую мы хотим выпускать совместно с Барреттами. О, это потрясающие вещи! Те образцы, которые я послала вам, лишь в малой степени могут показать возможности моей компании. У нас фантастические товары! — Она умолкла, чтобы перевести дыхание, но продолжала внимательно наблюдать за ним. Она была обеспокоена, что он не проявляет заинтересованности, и быстро решила сменить тактику. — Кроме того, вы обещали мне помочь искупать Тимми. Вы — мой должник, Харрингтон. То, что вы себе позволили, было грязным трюком. Я не заслужила этого.

Улыбка Майкла была нежной.

— Нет, вы не заслужили этого. — Он покосился на Тимми. — Я думаю, малыш может пропустить купание. Почему бы вам не уложить его в кровать, ведь он уже спит? — Майкл встретился с ней взглядом. — Тогда, я думаю, мы сможем недолго поговорить. Но по правде, я немного заморочен. На самом деле я давно не возился с детьми. От них иногда устаешь.