Пройдясь по телу полотенцем, одного вполне хватало на всё про всё, практически влажные салфетки, бросил использованное в ведро, и сбегав одеться к себе в комнату, а то я по дому в одних трусах ходил, или нечто подобное, что было не совсем прилично, вот и решил одеться. Сам раньше я на подобные нюансы не обращал внимания, но когда женился, Венера быстро отучила в трусах по дому ходить. Да и за воспитание Маши тоже взялась, нужно это той было.

Пройдя к кухне, я встал в дверном проёме и умильно наблюдал как Шми нарезает что-то на доске. Та, заметив мой взгляд, невольно смутилась, спросив:

— Что?

Стряхнув наваждение, я сам смутился, пояснив этот момент:

— Извини. Это влияние вашего сына. Когда я встал в дверном проёме, то от него пошла такая волна обожания и любви в вашу сторону что даже меня проняло. Получается тот может направлять свои эмоции только через меня. Я как посредник в полной мере и получаю дозу от них. Неожиданно, вчера это было как-то слабее.

Шми только вздохнула, и вытирая руки о передник подошла ближе. Обняв меня, та что-то забормотала ласково-успокоительное. Через несколько секунд она произнесла:

— Я не знаю, как на это реагировать и как с тобой общаться… Давай позавтракаем, и поговорим. Ты о себе рассказал, расскажи, что ты видел в фильме про нас, вчера ты этот момент очень изящно обошёл.

— Почему и нет? — широко заулыбался я. — Но сначала покормить. Запоминайте, как говорят у нас у русских — путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— Вы от нас мало чем отличаетесь. Идём к столу, будем пробиваться к твоему сердцу… Корней.

Я не вольно вздохнул. Похоже Шми всё-таки поверила и приняла то что в её сына вселился дух совсем другого человека. И теперь не испортить бы эту тонкую ниточку доверия и развить её. Бросать эту несчастную женщину, которую бросил сын-подлец, я не хотел. Десять лет про неё не вспоминал, мудак, а как в беду попала, так сразу примчался. Под недовольное ворчание Энакина где-то на краю чувств, ему явно не понравились мои мысли, я направился в столовую, откуда действительно доносились просто дурманящие обоняние запахи приготовленного завтрака. Тэк-с, и что у нас тут?

После завтрака, попивая травяного настоя, очень неплохой тонизирующий напиток, я посмотрел на Шми, та уже тоже позавтракала, и сказал ей:

— Думаю, что Корней в данной реальности не тот образ, который можно использовать. Меня теперь зовут Энакин, и вам привычно будет, и подозрений не будем вызывать. Как вы знаете я никогда не знал своей матери и меня воспитывал прадед. Для меня общение с вами тоже будет необычный… опыт. Тут причина в эмоциях Энакина, пропуская их через себя я как ни странно тоже стал смотреть на вас если не как на свою мать, психологически трудно преодолеть этот барьер, но как на близкого человека точно. Так что только время сотрёт этот барьер, и мы будет считать друг друга близкими родственниками. Как вы на это смотрите?

— Мне до сих пор трудно всё это воспринимать, но чем дальше я с тобой общаюсь… Энакин, тем больше верю в переселение душ. Так не притворяются. Мимика, разговоры, речь, поведение, оно другое.

— А вот это плохо. Сейчас вы видите меня, того, настоящего, а я пока не должен выделяться. Пока длится эта буря, думаю вам стоит поработать надо мной, поучить. Я быстро схватываю, да и пока не использую память Энакина. Сейчас я постараюсь вести себя как он, и если будете замечать несоответствие, подсказывайте, чтобы никто ничего не заподозрил. Мы хоть и рабы, мало кому интересны и нужны, но всё же стоит перестраховаться. Тем более я планирую освободить нас из рабства.

— Я помогу. Только по освобождению… — та замялась. — Боязно как-то.

— О как? — задумался я. — Кстати, по поводу рабства, сколько вы уже находитесь в этом социальном статусе?

— Предлагаю прейти на ты, не чужие всё же люди друг другу, — грустно улыбнулась та, но отвечать на мой вопрос не спешила, поэтому мне и пришлось её подтолкнуть к этому.

Буря снаружи и не думала стихать, я не поленился выглянул через окно, то что на крыше. Скос не сильный был, но улицу рассмотреть можно было. Там кутаясь в плащи шло несколько человек. Видимо не местные, аборигены обычно прячутся. Наверное, в ближайший бар контрабандисты, ну или небольшая группа пиратов идёт. Жажда выпивки и развлечений притупило их чувство страха. Правда, грамотно идут, прикрываясь стенами домов. Может и дойдут. Спустившись по полкам стеллажа, Энакин специально сделал это стеллаж чтобы к окну можно было подняться, а не только для разных полезных вещей коими были заставлены полки, как думала Шми. Так вот, спустившись, спрыгнув на пол, я кивнул той, легко согласившись на предложение:

— Отлично, меня эта дистанция при общении тоже напрягала. А по поводу кем ты была, дочка примерно знает. Я пока фильмы те смотрел, два сеанса, то чуть не уснул, настолько мне неинтересно было, главное единение с дочкой, чтобы та не чувствовала себя одинокой. Учился много, да ещё жена со вторым ребёнком… Однако локоток у ней очень острый был, так что ни разу не заснул. Ну а она мне и объясняла многие моменты или эпизоды фильма. А по поводу тебя в мультсериале было указано, что ты бывшая наёмница, дочка довольно влиятельных людей, которые погибли при теракте. Скрываешься тут на Татуине от врагов.

— Это не так, — даже засмеялась Шми от неожиданности. — Мои родители были фермерами на Танаве, планете что находится на Среднем кольце. Их убили, когда мне было двенадцать. Пираты налетели, пограбили всё, а меня забрали собой. Я сменила множеств хозяев, многому научилась, понемногу там и тут, и вот оказалась у старьёвщика Уотто с тобой на руках. Тебе было тогда едва год.

— Хорошо. Тогда вопрос по Энакину. Кто его отец? И учти, ответ я знаю, Маша, моя дочка, это подробно рассказала.

— А вот это и я не знаю. Одним из моих хозяев был просто чудовище. Я никогда его не видела. Не знаю какой он расы, всегда ходил в плаще с надвинутым капюшоном, но от него веяло жуткой мощью. Я до сих пор испытываю страх, вспоминая о нём. Почти год я провела у него сидя в клетке на какой-то подземной базе. Потом очнулась на рынке рабов, уже беременная тобой. То есть, Энакином. Как так получилось я не знаю. Надеюсь ты прояснишь и мой интерес тоже?

— Да конечно. Только сразу предупреждаю, всё что я описываю, узнал со слов дочери. Значит так. Есть такие люди, ну или нелюди, с вашим количеством рас в далёкой-далёкой галактике, и называются они ситхи. То есть, используют Тёмную Силу. Джедаи к слову, используют Светлую. Есть такой муун, зовут его Дарт Плэгас, он ситх и учёный. Вон он и решил создать могущественного ситха. Для этого тот купил рабыню, ты Шми ему подошла, он взял генный материал своего ученика Дарта Сидиуса, и смог зачать ребёнка. После этого его то ли не удовлетворили результаты, то ли он решил посмотреть, что будет дальше и продал рабыню, но через своих людей сделал так чтобы та оказалась на Татуине под присмотром его агентов. Один из них Джабба Хатт, главный в нашем городке. Да и на планете тоже, чего уж скромничать. Вот и получается, что отец Энакина это Дарт Сидиус, ситх, который кстати, об этом и не подозревает, учитель его в курс дела не ставил. Ну кроме того, что тот имеет интерес к нам. Тем более тот или уже убил своего учителя по какому-то там кодексу, то ли скоро убьёт. Дальше. Энакин живёт на Татуине до десяти лет, где в лавку к Уотто приходит беглая королева и джедай. Я вообще эту секту, тоталитарный орден джедаев, не то что уважаю, не смотря на щенячий восторг к ним Энакина, вон как эмоции бурлят, но отношусь с подозрением точно. Поэтому постараюсь с ними в контакт не вступать, иначе мигом попытаются к себе забрать… Фанатики. Вряд ли получится, особенно когда я в силу войду, но лучше просто этого не допускать. Нашей встречи. И да, Энакин очень сильный одарённый, там какие-то существа в теле.

— Мидихлорианы, — подсказала внимательно слушавшая Шми.

— А ну да точно, дочка же говорила. В общем, у Энакина их количество ну просто огромное, как у самого сильного магистра в ордене джедаев. Тот джедай поймёт это, когда возьмёт капельку крови на анализ. Ну и заберёт с собой. Причем действуя так топорно и тупо, видимо специально, что его заберёт, а вас бросит тут в рабстве, отговариваясь какими-то детскими отмазками что не получилось тебя освободить из рабства. Ему Энакин нужен был, а не ты и на тебя ему было плевать. В общем, дальше было так…