Вдруг становится совершенно тихо… даже звуки вокруг меня, кажется, смолкли. «Хищник!» Так я и думала! Может быть, он пройдет мимо, не заметив меня.

В следующий момент что-то хватает меня за плечо и вытаскивает из якобы безопасного укрытия. Я вскрикиваю, но чья-то рука накрывает мой рот.

— Тихо… или ты хочешь привлечь краулеров?

Я открываю глаза и сталкиваюсь со взглядом Эйса. У него порез на руке, но в остальном он цел и невредим.

— Ты сбежала… снова… — Эйс даже не пытается скрыть, как он взбешён.

— Я думала, ты не справишься. — Это только половина правды.

— Стало быть, ты думаешь, что я слабак!

— Я этого не говорила… — защищаюсь я.

— Это и не обязательно. — Он хватает меня за плечо и ведёт рядом с собой. Я пытаюсь стряхнуть его руку и даже пинаю его по ноге, но Эйс не отпускает меня, издав лишь низкое рычание.

— Я могу идти сама.

— Я видел. Но с этого момента, ты идёшь рядом со мной. — Его тон не оставляет сомнений в том, что он не шутит.

— Я тебе не какое-нибудь чёртово домашнее животное, — шиплю я на него.

Наконец Эйс останавливается и отпускает мою руку. Он осматривает меня сверху вниз, и я могу видеть, как под обтягивающей черной футболкой прерывисто поднимается и опускается его грудь.

— Нет… ты не домашнее животное… — загадочно отвечает он, не сводя с меня глаз. — Ты пойдёшь впереди меня, чтобы я мог тебя видеть, — в конце концов распоряжается он, и я признаю своё поражение.

ЭЙС

Она опять это сделала! Невероятно. Только я отвернусь, Аделина пытается от меня сбежать. В глубине души у меня всё бурлит, и мои чувства едва не сводят меня с ума. «Она хочет отделаться от меня. Я должен был сразу же взять её и заставить покориться, должен был связывать её, пока она не останется со мной добровольно…» Инстинктивно я понимаю, что таким образом получил бы не саму Аделину, а лишь её тело. В любом случае, с этой минуты я должен следить за ней лучше… она никогда не сможет справиться в этих условиях в одиночку, а если её обнаружат краулеры… от одной только мысли об этом мой уровень адреналина подскакивает. Всё-таки… найти её было не сложно. У меня сильное обоняние… я — нюхач. Даже если Аделина неосознанно станет заметать следы, — а я сомневаюсь, что ей придёт это в голову, — я всегда её найду. Тем не менее, я вспоминаю о собачьем свистке в моем кармане. Я протягиваю его Аделине, и она вопросительно смотрит на меня:

— Что это?

— Свисток, которым подзывают собак.

Она прикладывает его к губам и дует. Я улавливаю высокий, пронзительный звук, но Аделина хочет вернуть свисток мне:

— Он сломан.

— Нет… просто твой слух недостаточно острый, чтобы услышать звук. А я могу услышать.

Её это не впечатляет.

— И что мне с ним делать?

— Если ты будешь в опасности, а меня не окажется рядом, свисти. Я найду тебя.

Аделина кивает, но язык её тела говорит о многом. Она скорее отрежет себе руку, чтобы вырваться из ловушки, чем позовет меня. И всё-таки она прячет свисток в карман, что меня, по крайней мере немного, успокаивает.

Какое-то время мы идём в тишине, пока я не нахожу то, что искал. Я останавливаюсь перед гигантским деревом с переплетенным двойным стволом.

— Отсюда пойдём на восток. Через два часа будем на месте.

Аделина пожимает плечами и молча следует за мной.

Я осторожно осматриваю местность вокруг небольшого водопада. Здесь может оказаться подразделение Бойцов. Укрытие выглядит так, будто им давно не пользовались, но я хочу быть уверен. Хотя, не думаю, что Бист пошлёт кого-то за нами — он занят своим новым положением лидера и у него, безусловно, есть более важные дела. Но здесь всё равно может быть какая-нибудь другая команда. Я не знаю, как они на нас отреагируют. Конечно, некоторые из моих братьев будут думать, как Бист, и воспользуются обретённой свободой прежде всего для удовлетворения личных потребностей. «А ты сам?» Я вздыхаю и наблюдаю, как Аделина проверяет содержимое металлического ящика, который хранится в убежище. Я знаю, что в нём: одеяла, консервы, вода, небольшая газовая лампа, зажигалка, лекарства и перевязочные материалы для оказания первой медицинской помощи, нож, ложка…

— Всё на месте… — сообщает мне Аделина.

— Хорошо… это означает, что здесь никого не было. Этой ночью мы в безопасности.

Я смотрю на слишком большую одежду Аделины и её слегка спутанные волосы. Как только мы окажемся в секторе «A», я поселю её в приличный дом… с бассейном, мягкой кроватью, душем, большой кухней, гостиной… она получит новую одежду… всё то, чего желает женщина. Когда Аделина успокоится, она поймет, что я нужен ей так же, как она мне.

Но что, если сектор «A» вовсе не рай? Что, если этот новый лидер, Кроу, такой же, как Бист? «Ты должен рискнуть… ты не можешь жить с ней в джунглях… среди краулеров и хищников… этого она не выдержит…»

Я отворачиваюсь от водопада и иду к ней. Я вполне мог бы жить в джунглях… меня не беспокоит, если у меня чего-то недостаточно или вообще нет. Но чтобы удержать Аделину, я бы поселился в доме и сделал всё возможное, чтобы стать более коммуникабельным. Если «Древа Жизни» больше нет, никто не может запретить мне оставить женщину себе.

Аделина вздыхает:

— Я хочу помыться.

Она встаёт и идёт к водопаду. Лишь неимоверным усилием воли мне удаётся подавить желание последовать за ней.

— Оставайся там, где я могу тебя видеть.

— Забудь об этом!

Я хмурюсь.

— Я не смогу рассмотреть тебя, если ты встанешь за водопадом — буду видеть только, что ты всё ещё там. Или так, или я пойду с тобой.

Аделина посылает мне убийственный взгляд своих зелёных глаз. В этот момент она ещё больше похожа на дикую кошку. Затем она разворачивается и идёт к водопаду.

Я открываю ножом две банки консервов, краем глаза наблюдая за Аделиной. Дров, достаточно сухих для костра, я нашёл мало, но в данный момент еда для меня наименьшая из проблем. Сквозь водопад я вижу рыжие волосы Аделины и очертания её обнажённого тела. Член твердеет, и я ничего не могу с этим поделать. Недовольный, я ставлю банки рядом с огнём. Мне тоже обязательно нужно под этот водопад. Холод поможет вернуть контроль над собой.

Когда Аделина возвращается с мокрыми волосами к костру, я вскакиваю и отворачиваюсь от неё, чтобы она не увидела выпуклость на моих штанах.

— Мне тоже нужен душ, — говорю я быстро и исчезаю.

Пока я снимаю одежду и стою под холодной водой, стараюсь не думать о том вечере, когда слизывал вкус Аделины со своего пальца.

— Проклятье! — Я стою под холодными струями воды, пока мой уровень гормонов не понижается; затем как есть, мокрый, я залезаю в штаны. Футболку я стираю — если положить её рядом с огнём, до завтра она должна высохнуть.

Когда я возвращаюсь, Аделина сидит у огня и черпает не поддающееся определению коричневое месиво из консервной банки. Она избегает смотреть на меня, и я не могу отделаться от ощущения, что это из-за моего голого торса.

В конце концов, она отдаёт мне ложку и отставляет наполовину пустую банку в сторону.

— Порез на твоей руке нужно забинтовать. В металлической коробке есть бинты и дезинфицирующий спрей. Я займусь раной, а ты пока можешь поесть.

Я киваю, умалчивая о том, что моя иммунная система намного сильнее, чем чисто человеческая, и поэтому порез мало меня беспокоит. Перспектива того, что Аделина прикоснётся ко мне и будет так близко, заставляет меня держать рот на замке.

АДЕЛИНА

Почему я это делаю? Мне должно быть всё равно, что рана воспалится, и Эйс от этого умрёт! Он относится ко мне, как к своей собственности и не скрывает, что ему от меня надо. Он самодовольный мудак!

Проклиная себя, я беру кусок чистого бинта и дезинфицирующий спрей из металлического ящика. Укрытие — это всего лишь обтянутый брезентом каркас из ветвей, покрытый ветками и листьями, но, по крайней мере, он водонепроницаем. Я раскладываю оба одеяла на земле на максимально возможном расстоянии друг от друга. Укрыться нечем, но я не хочу спать на голой земле, стало быть для ночлега придётся ограничиться этим.