Я бы хотела быть сильной. Мечтала быть такой же холодной, каким иногда казался он, но просто не могла. Не с ним.

— Нет, — слово слетело с его губ так тихо, что едва расслышала его. — Нет, Адриана. Не думаю, что смогу убить тебя.

— И что тогда? — спросила я так же тихо, поворачиваясь к нему. Я, наконец, отпустила колени и вытянула ноги перед собой. — Что ты будешь делать, когда он выяснит, что я жива?

— Думаю, я приму свою участь, — теперь он смотрел на меня, и его взгляд был полностью открыт. Было так темно, что я не видела его лица, но глаза? Я видела их просто отлично.

— Это кажется бессмысленным. Он всего лишь пришлет другого за мной.

Он протянул ко мне руку, и я задержала дыхание, но он опустил ее. Нет. Схватила его ладонь и протянула ее на прежнее место, его губы дернулись. Я отпустила его пальцы.

Хантер потянулся и дотронулся до моей щеки. Большим пальцем погладил кожу.

— Ты не умрешь от моей руки, Principessa. Lo prometto.

Я обещаю.

Я накрыла его руку своей и метнула взгляд в сторону, затем набрала в грудь побольше воздуха.

— Тогда ты защитишь меня?

— Con la mia vita, — не моргая, ответил он. — Ценой своей жизни.

Я села на колени, повернувшись лицом к нему.

— Мой отец больше не может оставаться на своем месте.

— Что ты имеешь в виду? — рука Хантера соскользнула с моего лица, захватив мою, и крепко сжала пальцы.

— Семья — моя, Хантер. Ты это знаешь так же хорошо, как и я, — убрала волосы за ухо, удерживая его взгляд. — И я хочу ее.

— Ты хочешь свергнуть своего отца?

Я кивнула. Да. Это то, чего бы мне хотелось. Я мечтала об этом уже очень давно. Это был наилучший шанс, который могла получить.

— Я пообещала себе, когда уходила, что однажды он заплатит за свои грехи. Заплатит за то, что продал меня и заставил покинуть свой дом. — Заставил покинуть тебя. — Не знаю, получу ли когда-нибудь второй шанс. — И я отказываюсь позволять тебе умереть ради меня.

— Ты осознаешь, что это почти нереально? — Его большой палец заскользил по моей руке. — Ты, скорее всего, погибнешь еще до того, как сможешь оказаться рядом с ним. С тех пор как ты уехала… Он владеет большей частью Хэмптона, Адриана. Расширил бизнес значительнее, чем ты можешь себе представить, и замешан практически в каждом преступлении, о котором ты слышала. Вероятно, о некоторых ты и не знаешь. Без Александрии он вывел семью на совершенно другой уровень.

— Звучит не очень хорошо, — пробормотала я.

— Зависит от того, что для тебя является хорошим, — усмехнулся Хантер. — Но нет… Серьезно. Он сделал свою семью крайне жестокой. Поэтому и случилось то, что произошло с Энрико Джордано. Энцио потребовал, чтобы мы оставили послание остальным, как внутри, так и за пределами семьи. Он хотел, чтобы каждый знал, что нас нельзя предавать. Ты говоришь — тебя пытают.

— Похоже, он наслаждается ролью короля.

— Ты имеешь в виду Бога. Он практически правит Нью-Йорком. Все NYPD¹⁸ у него в кармане.

Похоже на правду. Мама всегда пыталась их очаровать, но, предполагаю, отец избрал совершенно другую тактику. Не могу представить его лебезящим перед копами. Приставить пистолет к их головам? К головам их жен? Детей? Запросто. Умаслить их? Не думаю.

— Пока что, — произнесла я тихо, садясь на попу. Я отпустила руку Хантера и посмотрела вдоль пляжа. На данный момент отец был Богом.

К несчастью для него, не все верили в Бога.

И уверена, я была одной из тех, кто считал так же.

— Адриана Романо, ты сошла с ума.

— Продолжай, Дариен! В этом есть толика смысла!

— Предполагается, что ты мертва, bambina, — он стукнул коробкой апельсинового сока о стойку и посмотрел на меня своими темными глазами. — Не лезь в бизнес своего отца.

— Мой бизнес! — запротестовала я. — Мой, Дариен. Ты также это знаешь.

— Все не так просто, — он открутил крышку и наполнил два стакана. — Ты не можешь прийти, выстрелить в отца и встать во главе семьи.

— Конечно, не могу. Я могу забрать то, что уже принадлежит мне.

— Эдди, ты сейчас на эмоциях. Ты не можешь принимать решения, когда так взбудоражена, — он закрыл упаковку и поставил ее обратно в холодильник. — Прошедшие два дня были тяжелыми для тебя. Почему бы не успокоиться, перед тем как строить сумасшедшие планы?

— Потому что время — это то, чего у меня нет, Дар, — взяла протянутый мне стакан и отпила глоток. — Если бы у меня было время, Хантера бы здесь не было.

— Хм, — он сделал большой глоток сока и вытер верхнюю губу. — И насколько сильно Хантер связан со всем этим?

Я поборола желание закатить глаза. Он в курсе каждой детали нашего разговора прошлой ночью, кроме той части, где я целую Хантера, так что прекрасно осведомлен, насколько сильно придется с ним связаться. Даже если он чуть не сбил меня с ног, когда рассказала ему.

Я чувствовала себя сильной, когда за меня был Хантер, и это стало решающим фактором. Я нуждалась, чтобы он был со мной.

— Он сказал, что защитит меня. Я ему верю.

— Он верен не тебе, bambina. Он верен Энцио. Ты же не настолько наивна, чтобы поверить, что он так легко поменяет сторону, — Дариен с жалостью посмотрел на меня. — Я знаю, кто он для тебя. Кем он был. Но он больше не тот мальчик. Он не тот мальчишка, которого ты приводила домой к маме.

— Если бы мама была жива, я бы привела его к ней домой.

— Только потому, что ты ее дочь.

— Да какая разница? Она бы приняла его таким, какой он есть, даже если теперь это уже не тот мальчик, которого я знала. Она бы даже не задалась вопросом о его верности мне. Почему же ты сомневаешься?

— Потому что в день ее смерти я пообещал ей, что никто не причинит тебе боли. — Он сглотнул, эмоции исказили его голос. — Я пообещал, что никто и пальцем не тронет ее bambina. А уже допустил больше, чем хотел бы, позволив тебе поговорить с ним прошлой ночью. Я не доверяю ему, Адриана.

— А что, если я доверяю?

— Тогда ты дура! — огрызнулся он.

Я замерла. Дариен никогда не говорил со мной в таком тоне. Никогда. Я сглотнула маленький комок, образовавшийся в горле.

— Только то, что он сказал, что не может убить тебя, не означает, что он этого не сделает. Не позволяй своему сердцу руководить тобой, когда разум знает лучше.

Я схватила стакан и отвернулась от него. Называйте меня ребячливой, наивной… Но я не хотела слышать этого. Не хотела слушать, как он буквально разносит в пух и прах Хантера, когда их единственный разговор длился не более пяти минут, начавшись с того, что Дар прижал его к стене за шею.

— Эдди, — Дариен вздохнул, последовав за мной. — Прости. Я надеюсь, что ты прислушаешься ко мне, вот и все.

— Ты единственный сказал, что я могу поговорить с ним. Очевидно, ты не думаешь, что он представляет серьезную опасность, если позволил нам встретиться прошлой ночью, — я села на диван, держа стакан в руке.

— Ты была не одна, — произнес он тихо. — За тобой следили.

Я глубоко вздохнула.

— И да. Я знаю, что ты поцеловала его. Вот почему я верю, что ты прислушиваешься к своему сердцу, а не к разуму.

— Не могу поверить, что ты так поступил, — поставила стакан на стол и встала, встретившись с ним глазами. — Но раз ты это сделал, то должен знать, что он ни единым пальцем не навредил мне, хотя имел великолепную возможность убить меня. Ты даже не разговаривал с ним. Я не глупа.

— Я не могу нарушить обещание, данное твоей матери.

— Я тоже, — сказала мягко. Мое сердце сжалось. — Я обещала ей отплатить отцу. Что он ответит за то, что сделал. Пообещала ей, Дариен. И она дала мне благословение. Если умру, то умру за цель и по своему собственному выбору, а не по его. Так же, как и сделала бы она. Она не собиралась сидеть здесь и взвешивать все «за» и «против». Она бы пристегнула пистолет к поясу и наполнила бензобак в машине.