Нэш Саммерс

Стрелы сквозь Арчера

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Перевод: levengo

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление: Eva_Ber

ПРОЛОГ

Однажды утром я проснулся, но две половинки моего сердца — нет.

В то мрачное утро я откинул одеяло, встал и посмотрел в окно на туман, ласкающий остроконечные травинки на нашем переднем газоне.

Но на расстоянии многих миль, прежде чем я это понял, что-то собиралось разбить мое сердце.

Оно сожмётся до гармонии скрипящей по гравию резины. Оно разрушится под полутора тонной металла и стеклопластика. Воздух вокруг него наполнится запахом бензина, свежей деревенской травы и меди.

И когда оно разобьётся, это будет необратимо. Оно будет разрушено на такие маленькие частички, что станет песком. Пламя будет облизывать рассыпавшиеся кусочки, превращая то, что осталось, в стекло.

То, что после этого будет биться в моей груди, будет не моим сердцем. Мое сердце уничтожилось в тот день. И теперь я пустая оболочка человека, которым должен был стать.

Часть I

До

Арчер 

Глава 1

— Эйс [1]?

Звук моего имени прорвался сквозь тишину как трещина в лобовом стекле.

Передо мной стоял мой лучший друг Дэнни. Я в любой день узнал бы это жирное пятно на его любимых джинсах. Так как я сидел на диване, мне пришлось вытянуть шею, чтобы поднять на него взгляд.

— Засиделся?

Я почувствовал, как нахмурился, когда бросил взгляд на светящиеся в темноте часы на стене.

— Ещё и десяти нет.

— Я имел в виду прошлую ночь, гений, — Дэнни отвесил мне подзатыльник.

— Оу.

Прошлую ночь. Верно.

Я пожал плечами и отвёл взгляд.

Дэнни, который никогда не понимал намёков, плюхнулся рядом со мной и вытянул ноги. Краем глаза я смотрел, как он подносит к губам красный пластиковый стакан. Закончив, он причмокнул губами, поднял стаканчик вверх и крикнул:

— Официант! Ещё!

Никто не обратил на него никакого внимания. Маленький дом кампуса был наполнен людьми, стены сотрясала громкая музыка, высокий смех заглушал любые голоса, которые смели разговаривать.

— Ты сегодня сам не свой, Эйс, — сказал Дэнни, вглядываясь в толпу. Мимо прошла девушка в короткой джинсовой юбке, и взгляд Дэнни проследил за её задницей.

Он был прав — я сегодня был сам не свой. Или, может быть, был сам не свой остальные 364 дня в году. Я больше не знал. И не был уверен, что мне есть до этого дело.

— Ну? — он повернулся ко мне, заставляя меня перевести взгляд на его лицо.

Я усмехнулся, стуча пустой банкой пива по своему колену.

— Что ну?

— Чем ты занимался прошлой ночью?

Честный ответ на этот простой вопрос заварил бы котёл собственных проблем. Так что я соврал.

— Учился.

— Чушь. Ты выглядишь так, будто ушёл в загул с Дэвидом Ли Ротом [2].

— Смешно.

— Так какого чёрта ты не ложился спать? Наверное, всю ночь занимался тройничком с теми двумя цыпочками из класса социологии, которые были без ума от твоих блондинистых волос.

На этот раз моя усмешка была искренней.

— О да. Никто не может устоять перед этим лицом.

Дэнни фыркнул.

— Да, конечно. Единственная причина, по которой женщины с тобой разговаривают, это то, что ты тусуешься со мной. Мы оба знаем, что это я тут горячий.

Я закатил глаза, и он толкнул меня, смеясь.

Наверное, Дэнни был прав. Мне не раз говорили, что от меня исходит аура неприступности, что бы это ни значило. Кроме того, Дэнни был привлекательным. У него были тёмные волосы цвета красного дерева, и одна из таких заразительных улыбок, которые притягивали к нему людей.

Включая меня.

— Оу, не дуйся, — он взъерошил мне волосы. — Люди не разговаривают с тобой не потому, что ты не горячий, а просто потому, что все считают тебя серийным убийцей.

— Зачем ты получаешь степень по бизнесу? Тебе стоит быть комедиантом.

— Отцовская шутка — круто. Тебе стоит познакомиться с моим отцом. Вы двое сможете звонить соседям и спрашивать, работают ли у них холодильники.

Я с улыбкой показал ему средний палец.

— Но серьёзно, — продолжил он, — что ты делаешь на День Благодарения? Хочешь поехать со мной домой?

Я подавился пивом, которое только что отпил.

— Не в этом плане, извращенец, — сказал он. — Всего на неделю. Я еду обратно, и одному Богу известно, что произойдет с тобой. Может, ты переключишься в режим сумасшедшего убийцы, пока я не буду держать тебя в узде. Ты должен поехать со мной. Немного свежего воздуха пойдёт на пользу твоей депрессивной заднице.

— Я подумаю над этим, — сказал я.

Это была не совсем правда. Я уже подумал об этом и решил, что лучше останусь в кампусе — один. В это время года мне никогда не было легко, и хоть я знал, что Дэнни шутил, когда подкалывал меня из-за этого, было очевидно, что он думает, что мне грустно.

Мне не было грустно.

Мне было хуже, чем грустно.

Намного хуже.

И я не потащу Дэнни и его семью в яму следом за собой. Следом за пострадавшим парнем без семьи, к которой можно поехать домой на праздники.

— О чём тут думать? Горы, свежий воздух, индейка на ужин и, эм… лоси, полагаю. Может, какой-нибудь олень забредёт. Возможно, какие-нибудь бобры, потому что — эй, это Канада.

— Я слышал, бобры там по улицам бегают.

Дэнни кивнул.

— Это правда. Я видел это собственными глазами.

Я начал что-то говорить, когда перед нами остановилась молодая девушка. Она была невысокой и симпатичной, с русыми волосами и в зелёной футболке, которая подходила к её глазам.

— Вы, ребята, со мной в классе по математике, верно? — спросила она.

Чёрт, если бы я знал. Эти классы были огромными, и я не особо много времени уделял запоминанию лиц всех других учеников.

— Ах да! — встрял Дэнни, садясь немного прямее. Он толкнул меня локтем. — Мы оба. Я тебя там видел.

— Он видел, — сказал я, вставая. — Говорил мне, что считает тебя горячей.

Полная чушь, но для чего нужны лучшие друзья?

Девушка захихикала, румянец поднялся от её шеи к щекам.

— Я Аманда.

— Я Дэнни, — он вытянул ладонь, чтобы пожать ей руку.

— Я пойду возьму выпить, — сказал я.

Ускользнув от них, я протолкнулся через толпу людей к кухне. У стены выстроились студенты, которые смеялись, трогали друг друга и улыбались. Все выглядели счастливыми, погружёнными друг в друга. Компания людей прыгала по расчищенному месту посреди широкой гостиной. С одного угла потолка свисала рождественская гирлянда, которая вела к мигающему стробоскопу, испускающему свет всех цветов радуги.

От баса грохочущей музыки у меня болела голова.

От улыбок на лицах других людей у меня болело сердце.

На кухне музыка была не такая громкая. Свет был весь включён, и всего несколько людей опирались на тумбочки, попивая свои напитки и разговаривая друг с другом.

Один из друзей Дэнни арендовал дом — не то чтобы нужно было кого-то знать, чтобы прийти на одну из этих вечеринок. Дом располагался как раз на задворках кампуса и имел репутацию места, где вечеринки проходят каждые выходные.

Я открыл дверь холодильника. Когда я наклонился взять банку пива с верхней полки, кто-то в меня врезался.

— Чёрт, прости, — произнёс голос позади меня.

Я схватил пиво, закрыл холодильник и развернулся на голос.

— Без проблем.

Голос принадлежал парню, который был на несколько дюймов ниже меня, с каштановыми волосами и пирсингом в крыле носа. Поймав мой взгляд, он смотрел на меня на несколько мгновений дольше, чем было прилично.