— Во-первых, ты его уже потерял. Потому что приехал и набил морду. И еще наверняка гадостей наговорил. А во-вторых, ты просто эгоист, если из-за каких-то предположений готов лишить людей шанса.
— Но ведь он мне даже не возражал! Он только слушал, слова не сказал, и я подумал, что все было именно так, как я говорил!
— Неужели ты не понимаешь, что он боялся сделать тебе больно! Боялся предать друга! Он сам себя во всем винит. И не потому, что так оно и было, а потому, что он дурак!
— Вот чёрт… — протянул Денис и потер пальцами лоб. — И что, сильно он тебе нравится?
— Какое это теперь имеет значение…
— Большое! — Денис откинулся на спинку дивана. — Вот ты все говоришь, что ты взрослая и самостоятельная. Надо было по-взрослому мне все рассказать с самого начала, и тогда бы ничего такого не случилось. А ты — как ребенок. Недомолвки, недосказанности… Вечные твои игры в сумерках.
— Наверное… — грустно протянула Рада. — А, наплевать. Все равно Тоха не стал бы со мной встречаться.
— Почему?
— Ну его! — воскликнула она и положила голову брату на плечо. — Арбуза хочешь?
Глава 19
В понедельник Рада проснулась пораньше и поехала в издательство. Всю ночь ей снились подвалы, из которых нет выхода, и какой-то пьяный мужик, поэтому она обрадовалась наступлению утра.
За воскресенье она вычитала и отшлифовала перевод. Могла бы просто отправить текст по электронной почте, но не хотела сидеть дома. Пыталась занять себя делами, чтобы не чувствовать обиды и пустоты.
Антон так и не пришел.
Рада больше не могла изводить себя мыслями о причинах его поведения. Во второй раз Антон отказался от нее, но теперь ей было тяжелее, потому что она на мгновение успела поверить, что получила его. Одно дело — мечтать о несбыточном, другое — попробовать долгожданное лакомство, а потом смотреть, как его отбирают прямо из-под носа.
Бабье лето закончилось, город захватила щемящая желтизна листвы. В старом особняке на Цветном бульваре, где на первом этаже располагалась одна из лучших в Москве букинистических лавок, устроилось небольшое издательство «Либерти пресс». Там и работала Ольга Ремизова, в девичестве Панфилова, тетя Рады. Девушка редко виделась с теткой, та была не любителем родственных посиделок. Встречи были редкими, но теплыми и интересными, какими-то настоящими. Именно этого Раде так не хватало в светской болтовне с матерью.
— Можно? — Рада постучала и заглянула в кабинет.
— Да-да? — Ольга Юрьевна рассеянно подняла глаза от бумаг и посмотрела на племянницу поверх очков. — Заходи, заходи. Сядь пока на кресло. Или лучше завари нам чаю. Вон на том столике.
В кабинете царил творческий беспорядок. В углу стояли коробки с новыми книгами, и от них так приятно пахло свежей типографской краской. Стол был завален кипами бумаг и картонными папками. В центре стола стоял плоский монитор компьютера. Ольга Ремизова сидела в большом черном кресле и черкала фломастером в каких-то распечатках. Ее полная фигура не выглядела мягкой: тетка Рады любила угловатые линии. Короткая ассиметричная стрижка на волосах с проседью, большие абстрактные серьги, бордовая рубашка и прямоугольные очки в черной оправе на шнурке, — чтобы не терялись. На безымянном пальце руки — крупный перстень, который от тяжести камня то и дело сползал на бок, а Ольга Юрьевна в задумчивости поправляла его мизинцем. Этот жест был знаком Раде с детства. Она не могла себе представить на тете Оле макияж или платье. Но и без этого Ольга Ремизова была яркой. А живые серо-зеленые глаза в окружении морщинок притягивали к их обладательнице все новых и новых друзей. Женщина овдовела несколько лет назад, ее муж умер от рака желудка. Детей у них не было, и теперь с работы Ольгу Юрьевну ждал только один член семьи — кот Кактус.
Рада включила чайник и положила пакетики с чаем в фирменные кружки издательства.
— Как ты поживаешь? — спросила она у тети.
— Ох, такой завал работы, — вздохнула Ольга Юрьевна. — Мечусь, как белка в колесе. С творческими людьми тяжело работать, вечно тянут со сроками. А как твои дела?..
Раздался телефонный звонок, и Ольга Юрьевна подняла указательный палец, попросив Раду немного подождать.
— Да. Да, слушаю. Я ему неделю назад дала отсрочку! Нет, позвоните Карпову, пусть…
Рада отвернулась, чтобы не слушать чужой разговор. Чайник уже вскипел и отключился, и она разлила кипяток по кружкам. К тому моменту тетя Оля закончила разговор, сняла очки, и устало потерла переносицу.
— Так как твои дела? — снова спросила она племянницу.
— Отлично, — ответила Рада. — Вот, принесла тебе перевод.
— Уже? — удивилась Ольга Юрьевна. — А ты все проверила?
— А как же! Вот, принесла тебе распечатку, ты ведь больше любишь читать на бумаге. Плюс выслала копию на электронную почту.
— Молодчинка! Давай, взгляну, — тетя Оля отхлебнула чая и снова надела очки.
Рада протянула стопку листов. Ольга Юрьевна стала просматривать текст.
— Неплохо… Господи, ну и белиберда!
— Где?
— А? Да нет, это не про перевод. Я про жанр. Сколько работаю, столько удивляюсь, как это можно читать. Но что поделаешь, есть спрос, значит, надо издавать. Такие времена, что невозможно продать книгу, где нет либо секса, либо трупа.
— Так тут же про любовь…
— Я тебя умоляю. Порнуха не перестает быть порнухой от того, что в конце все поженились. Не говоря уж о том, что история абсолютно одинаковая из романа в роман. И в Штатах этих людей еще называют писателями…
— Да, сюжет убийственный.
— И не говори… Так что ты, считай, вдвойне герой, раз справилась не только с переводом, но и с тошнотой.
Рада улыбнулась.
— В общем, я отдаю текст корректорам, хотя не думаю, что после тебя там есть, что править.
Правила есть правила. Тем не менее, я тобой довольна. Вот, погоди минутку, — Ольга Юрьевна покопалась в ящике стола и протянула Раде конверт. — Держи, это тебе за труды.
— Вот так сразу?
— Ну, так не всегда бывает. Но первый гонорар, да еще и сдала раньше срока… Бери, бери.
— Спасибо.
— Ну, как тебе? Понравилось работать?
— Спрашиваешь! Еще бы.
— Тогда, с твоего позволения, я тебе еще один перевод подкину через неделю. Возьмешься?
— Возьмусь. А какой? Любовный опять?
— Пока не знаю. Может, детектив. Какой подвернется.
— Ну и ладно. Мне, в принципе, все подойдет.
— Отлично. Что-то ты выглядишь печальной…
— Заметно? Да так, теть Оль, на личном фронте.
— Ясно, дело молодое. Не знаю, нужен тебе совет или нет… Но все же скажу: если ты очень долго мучаешься чем-то, то самое лучшее — это попробовать отпустить проблему. Иногда все решается само собой. Не форсируй.
— Именно так я и собираюсь поступить. Устала уже на себе тянуть.
— И правильно. Ничего больше не делай. Если кому-то что-то нужно, пусть сделает сам. А если не нужно — то и он нам не нужен, верно? — подмигнула Ольга Юрьевна.
— Ага, — Рада улыбнулась.
— Ну, бывай, мать, — тетя Оля хлопнула ладонями по столу. — У меня сегодня дел столько, что до ночи не переделать.
— Все-все, бегу. Буду ждать звонка с поручением.
Рада вышла из кабинета и убрала конверт в сумку. Первый настоящий заработок. Теперь можно съездить с друзьями на море. Ей захотелось отметить удачную работу. Она зашла в пиццерию у метро, взяла кусок грибной пиццы и холодный тоник. Потом достала мобильный телефон и написала сообщение для Тины: «Зарплата есть! Готова бронировать путевки. Вы там не передумали?» Ей до жути не терпелось поговорить с подругой, но Тина была на паре.
Впрочем, не только студенты-филологи на лекциях маются от безделья. Через мгновение зажужжал телефон с ответом: «Будем оформлять на следующей неделе. Вечером спишемся по скайпу, нужны твои паспортные данные».
Рада откусила пиццу и задумалась. Вместо радостного предвкушения внутри ворочался болезненный комок. Она хотела видеть Антона. Говорить с ним. Услышать хоть что-то, пусть даже глупые оправдания. Но он просто исчез. А гордость не позволяла ей снова навязываться.