Однажды я решил снова закрыться занавеской, в этот раз из вредности, чтобы не смотреть на него. Пою я один в комнате, и вдруг на середине песни он мне говорит:

— Рабочий день окончен.

— Это ещё почему? — не понял я.

— В твоём пении слышится раздражение, сегодня не будем больше ничего записывать.

Я рассмеялся.

— Ну скажи сам, ты ведь был раздражён во время пения?

— Верно! — ответил я.

Исполняя песню, я весь кипел от негодования, был сильно напряжён и чуть ли не скрипел зубами от злости, пел «Как же так? Ну как же так?…», а сам в это время думал: ведь музыка — не основная профессия, которая меня кормит, ради чего я трачу столько усилий?

Пусть я не могу поставить себя в один ряд с настоящими певцами, но по крайней мере я пою получше, чем многие звёзды, ха-ха. Я никогда не стремился стать профессиональным певцом, но я действительно исполнил немало хороших песен, среди которых многие стали очень популярными. «Мою душу видно насквозь», «Каждый день в моей жизни», «Искренний герой»[131], «Миф»[132]… Я счастлив, что имею возможность исполнять эти песни. Сейчас я готовлюсь выпустить новый альбом, для которого привлеку к сотрудничеству многих молодых исполнителей. Я не стану браться за то, чего не умею, каждый должен заниматься тем, в чём он силён.

То, что я могу петь на сцене, — это огромная заслуга Джонатана Ли, я ему безумно благодарен. И если слушатели находят весьма неплохими мои вокальные данные, то это тоже заслуга Джонатана. Я благодарю его от всего сердца, он мой учитель, мой друг, мой брат, мой кореш, который всегда стоит за меня горой.

Когда я только подписал контракт с кинокомпанией Golden Harvest, мой менеджер Вилли Чан решил нанять для меня ассистента. В то время ещё не было принято иметь ассистентов, Брюс Ли был единственный, у кого был свой менеджер, а ассистента не было даже у него. Итак, кого же для меня нанял ассистентом Вилли Чан? Тедди Чана.

Первый фильм, над которым я работал с Тедди Чаном, был «Молодой мастер». Я тогда только-только испробовал вкус славы, но имел мало жизненного опыта. Каждый день после работы я брал его с собой в бар и угощал выпивкой. Если я шёл в магазин покупать одежду, то покупал и ему тоже. Мне тогда было всего 22 года, а ему только исполнилось 18. Нас обоих нельзя было назвать взрослыми, скорее собрались вместе двое мальчишек. Во время съёмок мы жили в гостинице Hilton. Напившись, мы валились спать, и где спал я, там спал и он. На следующий день он не просыпался до тех пор, пока не просыпался я. Прямо как старший барчук и младший барчук.

В понимании самого Тедди, он подчинялся одному и был главой над десятью тысячами. Перед этим чертёнком, которому не было ещё и двадцати лет, заискивали и лебезили, через него передавали мне сценарии, а потом через него же выспрашивали моё мнение, к нему относились с подобострастным уважением. На самом деле работы как таковой у него не было, в его обязанности входило обслуживать мою машину, моё жильё, встречать и провожать моих друзей, приезжавших в Гонконг, встречаться с моими иностранными поклонниками, поскольку он умел немного говорить по-английски.

Я в то время увлекался автомобильными гонками. Однажды вечером мы с ним поехали погонять в горы. Я был за рулём. В какой-то момент я обратил внимание, что он чем-то обеспокоен. Он сказал, что хотел бы обсудить со мной одно дело.

— Ну рассказывай.

— Я больше не хочу заниматься этой работой.

Я очень удивился, съехал на обочину на повороте, остановил машину и стал расспрашивать:

— Разве я плохо к тебе отношусь?

— Нет, вовсе не плохо.

— Ну раз так, почему ты больше не хочешь работать?

— Потому что у меня нет возможности работать на съёмочной площадке, — признался он, — а я очень хотел бы туда попасть, чтобы научиться снимать кино.

Тедди Чан позже рассказывал мне, что я уставился на него с таким презрением и негодованием, словно хотел от злости перевернуть небо. А его юное самолюбие было этим сильно уязвлено, и от обиды он едва не расплакался. Я же небрежно отбросил сигарету, которую в тот момент курил, и спросил:

— И как же ты собираешься стать режиссёром?

— Я начну с самых низов.

— А что значит «самые низы»?

— Для начала пойду работать «хлопушкой»[133].

— Ну хорошо, — ответил я.

Неделю спустя он по моей рекомендации пошёл работать «хлопушкой» в каком-то фильме. А себе я взял нового ассистента. Моим вторым ассистентом стала девушка по имени Энджи Чан, она тогда только вернулась из Америки. Сейчас она тоже кинорежиссёр.

По словам Тедди Чана, я с тех пор в течение двадцати лет не обращал на него внимания при встрече, а он чувствовал себя очень виноватым передо мной. Поначалу я и правда был очень зол: я к нему так хорошо относился, а он взял и ушёл. Но потом я потихоньку остыл, успокоился и вовсе не относился к нему с таким презрением, как ему кажется.

Однажды я сам ему позвонил, мой внезапный звонок его до смерти перепугал.

— Чем занимаешься?

— Ем.

— Не хочешь поесть со мной японскую кухню?

Он был сильно озадачен и мысленно гадал, чего я от него хочу.

— Я слышал, что у тебя есть классный сценарий под названием «Случайный шпион», в который хочет вложиться Golden Harvest. Давай его обсудим, я бы хотел снять этот фильм.

— Джеки, ты ведь один из акционеров компании Golden Harvest, конечно же, снимай, если хочешь, — от волнения Тедди Чан говорил немного сбивчиво.

— Тогда приезжай, мы всё обсудим.

Прежде чем отправиться ко мне, Тедди Чан дома уговорил полбутылки вина — видимо, для храбрости, — и пришёл ко мне уже пошатываясь. Едва я его увидел, тут же спросил:

— Ты что, выпил?

— Да.

— Давай-ка ещё выпей, — пригласил я и заговорил: — Так вот, в том фильме я буду играть главную роль, а ты будешь режиссёром.

Он был потрясён моим предложением. Мы с ним всё больше напивались, а он всё время переспрашивал:

— Ну что, это точно? Смотри не забудь, когда протрезвеешь. Ты сам предложил мне быть режиссёром.

Я потом признался ему:

— Все эти двадцать лет я за тобой наблюдал. Чёрт возьми, ты и правда стал отличным режиссёром. Я видел твой последний фильм, он очень хорош. И когда ты дважды привозил в компанию Golden Harvest свой сценарий «Случайного шпиона», я внимательно следил за переговорами. Я зря тебя недооценивал, ты за эти годы славно потрудился. И теперь я уже не твой начальник, я актёр в твоём фильме, а ты мой режиссёр. Мы вместе сделаем замечательное кино.

Он слушал меня с довольным видом, а я добавил:

— Ещё никто из моих работников не увольнялся у меня по своей инициативе, ты стал первым и последним!

Дэниела Ву можно считать одной из самых удачных моих находок.

Я познакомился с ним на одном вечере. Ко мне подошёл приятель и сказал, что хочет представить мне некоего молодого человека.

— Он твой поклонник и специально приехал в Гонконг из Америки, чтобы с тобой встретиться.

— Хорошо, — ответил я. И он подвёл ко мне Дэниела Ву.

Дэниел тогда ещё не очень хорошо говорил по-китайски. Его внешность меня впечатлила, и я предложил ему перебраться в Гонконг и попробовать свои силы в кино.

— Ты можешь оставить мне свой номер телефона, — сказал я ему.

Потом, вернувшись в офис, я передал его номер своему менеджеру со словами:

— Есть один молодой человек, из него может выйти что-нибудь толковое, позвони ему, пригласи к нам в офис и оформи с ним контракт.

Вскоре после того, как Дэниел подписал контракт, режиссёр Йонфан пригласил его сняться в фильме «Красавчик»[134], и эта роль моментально сделала его знаменитым. Он же каждый день приходил в офис, искал свободную комнату, запирался там и прилежно учил кантонский диалект, а потом так же прилежно стал осваивать путунхуа. Время от времени он посещал языковые курсы. Энтузиазм у него бил ключом. Такие люди всегда вызывали у меня восхищение.