Разбогатев, я нарочно строил из себя хамоватого парня, как бы противопоставляя себя всем этим подхалимам. Это приносило мне чувство радости, словно я совершал месть. Однажды Ран Ран Шоу[21] пригласил меня на чай в отель Peninsula. Раньше, когда я был простым каскадёром, я часто ходил мимо этого отеля, мне очень хотелось войти и посмотреть на него изнутри, но я не осмеливался. Один раз мне представился случай войти внутрь, но я побоялся даже наступить на ковёр. Теперь, когда я прославился, один из братьев Шоу собственной персоной пригласил меня туда выпить послеобеденного чаю, и я несказанно обрадовался. Специально одевшись в джинсы и майку, я взял с собой восемь ребят из своей команды и вразвалку вошёл в холл отеля. Все увидели, что пришёл Джеки Чан. Портье поспешил мне навстречу:

— Простите, господин Чан, сюда нельзя в майке.

Я ответил:

— Что? Нельзя в майке? Тогда дайте мне рубашку.

Мне тут же принесли рубашку, я небрежно набросил её на себя, даже не застегнувшись, и в таком виде пил чай и болтал с Ран Ран Шоу. На следующий день я снова поехал в отель на встречу, на этот раз надел рубашку и шорты и, как и вчера, небрежной походкой вразвалку вошёл в двери отеля.

Портье пришлось снова подойти ко мне и сделать замечание:

— Простите, господин Чан, сюда нельзя в шортах.

Я опять ответил:

— Хорошо, тогда дайте мне брюки.

Для меня нашли брюки. Я пил кофе в отеле, надев брюки, но нарочно не застегнув ширинку. Оба раза вокруг было полно народу, все пялились на меня, показывали пальцем, а я про себя радовался: вы, богачи, каждый день одеваетесь с иголочки, я же резко отличаюсь от вас, а значит нарушаю ваши обычаи, а вы не смеете меня за это презирать.

Когда я потом приехал в Америку, я обнаружил, что там никому не известно, кто такой Джеки Чан, несмотря на то, что в Гонконге и в Юго-Восточной Азии я к тому времени был уже очень популярен. Я тогда едва умел говорить по-английски и, приехав в Штаты, чувствовал себя не в своей тарелке, и мою заносчивость как рукой сняло. Мир киноиндустрии, который ждал меня там, глубоко поразил меня, я-то думал, что я с моим гонораром 4,8 млн гонконгских долларов уже настоящая звезда мировой величины. Лишь приехав в Голливуд, я понял, что такое настоящая кинозвезда. Там люди получали по 5 млн американских долларов! Я тогда подумал: «Вот это да! Смогу ли и я когда-нибудь зарабатывать такой гонорар?» Сейчас понимаю, что всё возможно, если только приложить усилия, всё тщательно продумывать и не бояться рисковать. Впоследствии мой гонорар вырос даже не до 5 млн, а до 20 млн американских долларов, а вместе с последующей прибылью получалось примерно 26 млн.

С тех пор, как я разбогател, и вплоть до сегодняшнего дня я привык носить с собой 50–60 тыс. наличными. Находясь в Гонконге, всегда имею при себе 100 тыс. гонконгских долларов, в Америке — 3–4 тысячи американских долларов, в Пекине — 10 тыс. юаней, обычно столько вмещается, а если находится местечко, то кладу ещё 100 тыс. юаней. В Гонконге имеются купюры довольно крупного номинала, поэтому 50 тыс. гонконгских долларов — это лишь тонкая стопка. Я не привык пользоваться кредитками, а из-за того, что я человек неграмотный и не умею даже подпись поставить, кредиткой пользоваться было трудно, в то время с кредитками было намного больше хлопот, чем сейчас. Сегодня, чтобы расплатиться, нужно просто поставить подпись, а в то время каждый раз приходилось заполнять специальный бланк, писать имя, адрес, да ещё и всё на английском — мне от одного его вида делалось страшно. А бывало и так: я поставлю подпись, а мне говорят, что она не соответствует оригиналу. Это происходило потому, что я плохо умею писать, так что каждый раз у меня написанное выходит по-разному. У меня было много проблем из-за этих карт, поэтому однажды я решил от них отказаться и стал пользоваться только наличными деньгами. Нужно что-то купить — я достаю свой ворох купюр и начинаю шуршать, отсчитывая деньги. Американцы обычно носят с собой максимум пятьдесят долларов, остальное — на карте. Иногда я, бывало, доставал свои деньги, и окружающие жутко пугались: «Господи, кто этот человек?» Но кто же виноват, что я не умею бланки заполнять! Вот я и стоял перед кассой и отсчитывал деньги. Если нужно было отсчитать очень много денег, просил кого-нибудь из моих ребят подержать стопку. Потом, когда я стал знаменит и люди стали меня узнавать в лицо, картой расплачиваться стало проще. Сейчас у меня есть кредитные карты, но они не подписаны, я не оставлял на них подпись, всё равно мне и так поверят. У меня есть одна безлимитная кредитка чёрного цвета, которую я всегда ношу в бумажнике, и, если она случайно попадёт вам в руки, вы сможете с её помощью купить целый самолёт, вопрос только, поверят ли вам те, кто будет его продавать, ха-ха.

Я люблю, когда вокруг меня много людей, поэтому мне нравится обедать в большой компании. Сын, кажется, даже говорил друзьям, что он не помнит, чтобы мы хоть раз втроём устроили семейную трапезу, всегда за столом компания. Десять с лишним лет назад на совместные обеды в большой компании я тратил ежегодно более 16 млн долларов. В Гонконг часто приезжало множество друзей из разных стран, и я, конечно же, приглашал их в ресторан, а потом мы шли в караоке петь песни или отправлялись в ночной клуб чего-нибудь выпить. Так на веселье с друзьями каждый день я неизбежно тратил 50–60 тыс. долларов. Дома мне всегда говорили, что я слишком расточителен: раз нельзя экономить на чём-то другом, почему не сэкономить на этих обедах и ужинах?

Однажды я решил начать экономить. Каждый день говорил друзьям: сегодня я с вами не обедаю. Друзья говорили: ну ладно — и шли обедать одни. Когда все расходились, я не знал, чем себя занять, ехал в студию нарезать и монтировать отснятые материалы или искал другие занятия. Потом смотрел на часы, а время словно остановилось. Тот год дался мне с трудом, но, когда я в конце года подсчитал сэкономленные на обедах деньги, получилось 8 млн долларов. Я был неприятно удивлён: ну и что это? Ради чего было так себя ограничивать? И перестал экономить.

Как-то раз в Пекине, когда мне наскучили те рестораны, где я обычно обедал, коллеги позвали меня в один небольшой ресторан вьетнамской кухни, мы заказали еду на семерых, в итоге нам принесли счёт на 700 с чем-то юаней. «Как дёшево!» — воскликнул я. А мне говорят: «Джеки, для такого небольшого ресторанчика 700 юаней — это вовсе не дёшево». Всякий раз, приглашая друзей в ресторан, я платил несколько десятков тысяч. Я даже не заглядывал в принесённый мне счёт, просто не глядя ставил свою подпись. Обычно, когда мы поздно заканчивали работу, я приглашал всех на ужин, и его всегда записывали на мой счёт. Жена даже в шутку говорила моим друзьям, что было бы здорово, если бы у меня был завал на съёмках — так, чтобы у меня не оставалось времени приглашать друзей на ужин. Тогда я смог бы не только сэкономить на ресторанах, но ещё и заработать побольше денег.

Я люблю делать подарки, всегда помню, что и кому обещал подарить. Десять с лишним лет назад я решил заняться производством кожаной одежды своей собственной марки. Производство открылось в 2000 году и длилось чуть больше года. Мы использовали баранью кожу высшего качества. В Гонконге не удалось найти места для производства, и мы организовали его в Японии. Произведённые вещи были чересчур дорогими, они стоили около 6 000 гонконгских долларов. Одежда была пошита очень качественно, на каждой вещи имелись серийный номер и автограф. Я преподносил их в качестве подарков, мне было совсем не жалко. Но дарить приходилось выборочно, и я боялся кого-нибудь этим обидеть. Поэтому решил дарить их только в совершенно особых случаях.

Вот один из таких случаев. Я ездил в Лондон, где виделся с главным тренером нашей сборной по бадминтону Ли Юнбо. Многие делали ставки и держали пари, что сборная станет пятикратным чемпионом[22]. Я решил поучаствовать и заявил, что достаточно троекратного чемпионства, и тогда я подарю каждому члену сборной по одной кожаной куртке. В конце концов они всё же стали пятикратными чемпионами. Я сдержал своё слово. Когда они принимали участие в каком-то мероприятии в Шэньчжэне, я подарил им обещанные куртки и сам тоже надел. Мы с ними поднялись на сцену и вместе исполнили песню «Sincere Hero», после чего я им поклонился. Особенно я был тронут, когда увидел чемпионов в парном бадминтоне. Даже не могу подобрать слов, чтобы высказать своё восхищение спортсменами. Стать чемпионом хотя бы один раз — это уже подвиг, а в нашей сборной пять чемпионов — это просто потрясающе!