Это произошло в январе 1895 года.
Маленькая Экспедиция оставалась на берегу всего несколько часов.
Разумеется, много за это время сделать нельзя. Но Борхгревинк успел все же собрать некоторые образцы камней, да и то лишь потому, что «кто-то позаботился захватить с собой молоток», и установил, что здесь есть лишайники, а в море плавают медузы.
Впоследствии Борхгревинк добился специальной экспедиции в Антарктиду. В 1899 году впервые девять отважных людей остались зимовать на материке, похожем на Луну. Молодой норвежец прошел вглубь всего на 75 километров, но это были, первые 75 километров. Значит, все же на Антарктиде можно зимовать, можно работать… Но ох как тяжело! Одного товарища экспедиция оставила здесь навсегда… Это была первая жертва Антарктиды.
Началось изучение самого материка, куда так долго и с таким трудом прокладывали путь моряки разных стран, кого привлекает «неутолимая жажда научного познания», «таинственность и очарование неизвестного».
Последнее путешествие капитана Скотта
Он стоит передо мной, крепкий и мускулистый. Я вижу его интеллигентное, красивое лицо, этот серьезный пристальный взгляд, эти плотно сжатые губы, придававшие ему решительное выражение, что не мешало Скотту часто улыбаться. В наружности его отражался мягкий благородный характер и в то же время серьезность и склонность к юмору.
Облака рассеялись, ярко светило солнце, и перед моряками «Терра-Нова», похожего на библейский ковчег, открывался великолепный вид. Льды сверкали на солнце. Вдалеке возвышалась гора Дискавери. С удовольствием смотрел Роберт Скотт на ее знакомые очертания, на Западные горы, одинокие в своем величии.
Корабль миновал мыс Крозье. Там всегда много пингвинов. Вот и сейчас сидит на ледяной глыбе старый пингвин-император. Рядом с ним — юный император, меняющий пух на императорскую мантию: черную с белым. Скоро он покроется перьями и уплывет к северу.
Больше восьми лет назад, в 1902 году, как раз здесь, мимо берегов Антарктиды, шел корабль «Дискавери», экспедиционное судно Роберта Скотта. Это была его первая экспедиция к Южному полюсу. Он прошел тогда пешком с товарищами в глубь материка. Дорога была ужасная: то налетала пурга, то загораживали путь дикие горы и приходилось искать обход, то под ногами разверзалась бездна, едва припорошенная снегом. Люди смертельно устали, кончались съестные припасы и на полпути к полюсу пришлось повернуть обратно.
Через несколько лет после Скотта отправилась вторая экспедиция, во главе с Эрнстом Шекльтоном, товарищем по первому путешествию Скотта. Отважный, смелый Эрнст Шекльтон тоже принужден был вернуться, не дойдя всего 179 километров до полюса.
И теперь снова Роберт Скотт у берегов Антарктиды, этого странного, будто заколдованного материка. Природа его капризна, непостоянна. На этот раз на редкость тяжелым оказалось плавание от Новой Зеландии. Сильнейшие штормы играли его перегруженным кораблем, как игрушкой, льды обступали со всех сторон. Хорошо, что это уже позади… Сейчас надо выбрать подходящее место для будущей базы. И не терять зря времени. Летние месяцы Южного полушария — декабрь, январь, февраль — время санных экскурсий. Нужно устроить стоянки по пути к полюсу со снаряжением и продовольствием для будущего года, когда Скотт выйдет в свое второе путешествие к полюсу.
Снаряжение… Скотт глубоко задумался. Роберт Пири шел на собаках. Но возможно ли это для Скотта? Он и не довезет их сюда, на другой конец земли. Несколько собачьих упряжек он взял, но основной транспорт — это выносливые, сильные маньчжурские лошадки.
На пробу, для опыта, он захватил с собой моторные гусеничные сани. Техническая новинка. Они отлично шли в Норвегии, в Альпах Новой Зеландии, однако не угадаешь, как они себя поведут в Антарктиде.
Скотту предлагали и самолеты, но он их не взял и хорошо сделал. В те времена они еще не годились для жестокого неба Антарктиды.
Мысли Скотта по какой-то неуловимой связи перескочили на покинутую Англию. Он вспомнил, как перед отъездом ему захотелось взглянуть на милый старый дом своего детства. С тех пор как умер отец, дом этот был сдан в аренду, там жили чужие люди. Но Скотту захотелось повидать хорошо знакомые ему места. С ними связаны такие сладкие воспоминания…
Посетил он также своего старого почтенного друга — Клемента Маркхэма, бывшего председателя Королевского Географического общества, ныне в отставке. Маркхэм, занимая кресло председателя, много помогал ему в тот первый раз. Как он выколачивал деньги для экспедиции! Теперь Скотту самому пришлось пустить «шапку по кругу». Ему не удалось собрать нужную сумму. Он отдал свое состояние и покинул цивилизованный мир с большими долгами. Газетчики писали, что на это способен лишь великий оптимист. Журналисты на страницах своих газет возмущались богачами, которые не желали развязать туго набитую деньгами мошну для такого великого дела!
В Антарктиде Скотт позабудет о фунтах, шиллингах и пенсах, они там не нужны и ровно ничего не стоят. Он уже забыл о них. Сейчас главное — найти место на берегу для хижины. Вот этот мыс как будто бы вполне подходит. Решено. Здесь нужно высаживаться. Скотт назвал это место в честь своего первого помощника лейтенанта Эдуарда Эванса мысом Эванса.
Первые дни нового, 1911, года, подарили путешественникам тихую, солнечную погоду, редкую в этих краях. И началась спешная разгрузка.
Как обрадовались собаки, почувствовав наконец под ногами вместо зыбкой палубы твердую землю, точнее — лед, и не для всех достаточно прочный: одни из трех моторных саней, самые надежные, провалились и теперь так и будут ржаветь на дне моря…
При высадке потеряли двух лошадей, одну собаку.
Но это только начало, думал Скотт, впереди и трудности и потери…
План был таков: как только корабль освободится от груза, он пойдет дальше на восток, где оставит небольшую группу ученых для исследования Земли Эдуарда VII. На обратном пути он пройдет мимо базы Скотта, так что они еще увидятся.
Тем временем Скотт начинал подготовку к походу на полюс. Он занялся устройством вспомогательных стоянок с продовольствием, снаряжением, топливом настолько далеко в глубь материка, насколько позволит погода. Путешествовать по Антарктиде — все равно что плыть в открытом море: снежная, безжизненная пустыня. И в Антарктиде приходится искать направление по звездам и приборам. Это называется навигацией. В каждой партии должен быть обязательно хотя бы один опытный навигатор, иначе забредешь неизвестно куда. И стоянок не найдешь, а в них продовольствие, топливо, снаряжение. В дурную погоду — в туман, снег, пургу — их легко потерять. Поэтому их делают, по возможности, более заметными: сооружают высокий холм из камней — гурий, — втыкают на высокой палке флаг, непременно цветной или черный, чтобы виден был издали.
В то время как часть людей строили на мысе Эванса дом и ремонтировали старую хижину Скотта на мысе Хат, остальные члены экспедиции двинулись к югу.
Дальше 79° южной широты им не удалось пройти из-за непогоды.
Путешественники заложили последний, самый большой склад и назвали его складом Одной Тонны. Затем повернули обратно.
По дороге завернули в старую хижину на мысе Хат. Там их поджидал доктор Аткинсон, старый спутник Скотта еще по первому путешествию к Южному полюсу. У него была почта, оставленная капитаном «Терра-Нова» на обратном пути в Новую Зеландию. И тут Скотт узнал поразительную новость. Оказывается, «Терра-Нова» встретила возле Барьера Росса, в пустынной Китовой бухте… «Фрам», корабль Нансена, на котором теперь прибыл в Антарктиду знаменитый норвежский путешественник Руал Амундсен. Он расположился на шельфовом леднике Росса, в четырехстах километрах от базы Скотта, на сто километров ближе к полюсу.
Первоначально Амундсен, как всем было известно, собирался к Северному полюсу, но его обогнал Пири. И тогда знаменитый норвежец изменил свой план: он решил идти к Южному полюсу.