Логист в очередной раз кивнул. Я чувствовал, ему уже надоело подтверждать, что моя память меня не подводит, он хотел услышать главное. Проблема заключалась в том, что мне больше нечего было ему сказать. Я не мог вспомнить, что такое Левиафан. Он крепко сидел у меня в голове какой-то неуловимой мыслью, которую я никак не мог ухватить, осознать. Немного постояв в молчании, я объявил:

–

Я нашёл Объект Двадцать Восемь, но по-прежнему не знаю, что это такое.

Логист сразу же сник и, медленно сложив руки накрест, погрузился в размышления. Я сделал то же самое, пытаясь понять, что и в какой момент пошло не так. Я точно знал, что нашёл этот артефакт, я даже помнил, о чём подумал за миг до того, как увидел его. Более того, я смог выжить и остаться в своём уме… Или не совсем? Левиафан воздействовал на разум – это хорошо известный факт. А что, если память мне не машины стёрли, а повредил каким-то образом он? И где, самое интересное, я провёл последние шесть лет! Неужели я был на Объекте Двадцать Восемь всё это время?

–

Подождите! – полушёпот Логиста громогласно зашелестел в воздухе, и в ответ ему где-то высоко вверху тут же послышалось нечленораздельное кряхтение.

Быстро покрываясь холодом ужаса, я с силой приложил палец к губам, умоляя своего собеседника говорить тише. Он виновато поднял плечи и продолжил.

–

Вы должны помнить, где он находится!

Я отклонился назад, молча показывая, что не понимаю, о чём идёт речь. Периметр оцепления вокруг Левиафана составлял небольшой кусок квартала, причём точно известно, где и какой. Логист же говорил так, будто Тетра понятия не имеет, где находится Объект Двадцать Восемь.

–

После Вашего исчезновения Мы использовали самую мощную аппаратуру, работающую прямо из космоса, чтобы сканировать весь закрытый район, указанный Вами, Мы отправляли в его окрестности десятки своих людей – там ничего нет. – торопливо выпалил Логист.

Я понял, что начинаю запутываться. Внимательно посмотрев на советника, я без слов понял его предложение. Как можно точнее вспоминая детали, я начал проецировать образы из памяти прямо в астральное пространство. В темноте перед Нами появилась чёрная машина с синей сиреной, металлические сетчатые ворота и несколько хорошо вооружённых охранников в государственной форме.

Я увидел себя протягивающим пластиковую карту Муховского одному из них.

Это был КПП – единственный вход на Объект Двадцать Восемь.

Логист, стоящий в паре метров справа от меня, подошёл ко мне и молча указал пальцем на белое металлическое полотно, прикрепленное к сетчатым воротам. На нём расплывались чёрные краски, которые, стоило мне начать вспоминать, что там было написано, зашевелились, приобретая форму букв. Ещё немного усилий, и надпись, за исключением некоторых участков, стала доступна для чтения:

«Внимание! … запрещён по причине опасности … грунта в полые подземные слои. Находиться … опасно и разрешено только в сопровождении одного из сотрудников государственной службы охраны или МЧС.»

– Возьмите хоть рацию! На всякий случай. – голос бойца из моего воспоминания прогремел по астралу, как ядерный взрыв.

Мои проекции воспоминаний тут же померкли, и далеко вверху послышались тихие стоны боли разбуженных мёртвых. Нет, нельзя вспоминать, какие звуки я тогда слышал – это слишком опасно в глубоких слоях астрала! Но память такая вещь, что её трудно разделить на части… Стекленеющими от страха глазами я посмотрел на замершего в напряжённой позе Логиста, который в ответ мне лишь кивнул, давая понять, что готов к продолжению.

Немного постояв в ожидании, пока утихнет эхо голосов мёртвых, я снова напряг память. Образы перед Нами задвигались, поплыли, чётко выглядели лишь те кусочки пространства, на которые я обратил тогда внимание. Я медленно шёл между пустыми недостроенными многоэтажками, внимательно осматривая здания на предмет наблюдателей или камер. Как ни странно, ни тех, ни других не было, видимо, этого места боялись больше, чем я мог себе представить.

Я старался как можно точнее вспомнить детали, ориентиры, но мысли начали разбегаться. Появилось ощущение, будто за мной внимательно наблюдают. Не глазами – это было само окружающее пространство, стены, асфальт, тени на нём и даже воздух. Я чувствовал, Объект Двадцать Восемь находится здесь! Самое худшее, что я начинал терять ощущение того, в каком именно «здесь» он пребывает: в ярких воспоминаниях из прошлой жизни или в густой темноте астральной пустоты, слабо освещаемой, словно голографическими, изображениями из моей памяти…

Я шёл вперёд, ориентируясь на энергетические флуктуации, становившиеся всё интенсивнее, и вдруг марево смутных воспоминаний передо мной резко приобрело чёткие черты, образующие широкую прямоугольную яму, выкопанную под тот самый фундамент. Земля по её краям заметно осыпалась, образовав собою удобный пологий спуск. Спуск к зловеще зияющей чёрной пропасти. Левиафан находился там, внизу, в этом не могло быть никаких сомнений. Из-под земли исходил такой поток энергии, что даже воздух вокруг становился жидким и тягучим. С каждым моим шагом вниз по мягкому рассыпчатому чернозёму он приобретал всё большую вязкость, перерастающую в отталкивающее давление.

Я остановился у самого края рваной формы обвала и заглянул в бездну. Под тусклыми лучами проникающего внутрь света, хоть и с трудом, но всё же можно было рассмотреть дно: оно находилось на глубине метров трёх-четырёх.

То есть байка о просадке грунта всё же имеет под собой некоторую реальную основу. Вот только пустоты здесь, посреди города, давно, но никаких обвалов никогда не случалось, и, более того, о полостях никому до Левиафана не было известно.

Неожиданно рация, выданная мне охранником на входе на Объект, щёлкнула.

– Дмитрий Владимирович, у Вас всё в порядке? – размазанный сильными помехами голос прогремел по астралу с такой страшной силой, что ни о каком продолжении проецирования воспоминаний речи быть уже не могло. Пространство из моей прошлой жизни начало быстро меркнуть, мягкая сухая земля затряслась и резко ушла у меня из-под ног. Я буквально провалился в пустоту.

Быстро оглядевшись, я увидел светящегося Логиста – он по-прежнему стоял рядом, и тут я понял, что моё падение имело место быть там, в воспоминаниях. Видимо, тогда я провалился под землю и, вполне вероятно, не имел возможности выбраться. Лезть туда за мной, судя по всему, никто не отважился, даже несмотря на то, что Муховский, по пропуску которого я проник на Объект Двадцать Восемь, был важной шишкой. А может, охранники передали начальству, что приехал высокопоставленный чиновник, этот факт проверили и, обнаружив, что я не тот, за кого себя выдаю, решили бросить меня!?

Все эти мысли, стрелой пролетевшие в моей голове, резко замерли. По пустоте астрала, многократно повторяясь, неслось «в порядке?». Я затаил дыхание, представляя, к чему Наша с Логистом неосторожная затея приведёт. Эхо, летевшее вверх, вдруг остановилось, словно птица, в полёте ударившаяся о стекло. В тот же миг со всех сторон раздались яростные нечленораздельные крики мёртвых. В их жуткой полифонии слышались голоса взрослых, детей, женщин и мужчин, стариков, всех возрастов и тембров.

Я бросил короткий взгляд на советника и, не дожидаясь его, рванул туда, откуда Мы пришли. К счастью, определить направление не составляло труда: нити, тянущиеся из Наших энергетических тел к телам физическим, были самым настоящим компасом в этой жидкой темноте тонкого мира.

Окружающее пространство стремительно меняло своё состояние, теряя былую духоту, становясь разреженным – Мы быстро поднимались в верхние слои. Я уже видел впереди две крупные белые сферы, представляющие собой выход для меня и Логиста. Мельком глянув назад, я нашёл глазами его, едва поспевающего за мной. Буквально в нескольких метрах позади советника скользило огромное облако, переливающееся значительно потускневшими, но, тем не менее, всеми цветами радуги. По нему плыли лица, руки, другие части тел. Этот клубок мёртвых душ издавал столько разных звуков, начиная от тихих стонов и заканчивая дикими воплями, что оставалось только гадать, сколько всего мёртвых Мы пробудили. Никто не знал, что им нужно, но, учитывая ярость, с которой они бросались на заблудших в астрале живых, ничего хорошего от них ждать не стоило. Я прибавил ходу и нацелился на ту из сфер, что была моей.