Слово «альтруизм» происходит от французского altruisme, а изначально – от латинского alter (другой) и означает бескорыстную заботу о благе других и готовность жертвовать для других своими личными интересами [38;31]. Разумеется, мы не ставим под сомнение альтруизм как таковой, критикуя лишь крайние его проявления, к которым можно отнести всепоглощающее служение чему-либо, не обслуживающему напрямую собственные интересы деятеля, – будь то политическая партия, окружающая среда или же «все человечество» сразу.

Наглядный пример последнего дает информация, почерпнутая мной из листовки Международного Центра Космического Разума, активно зазывающей на семинары «Цветок Вселенской Духовной Любви», призванные содействовать «спасению золотого генофонда России и планеты в условиях надвигающейся катастрофы (смена полюсов); осуществлять планетарную защиту и оздоровление экологии Человека, Земли и Космоса». Люди с меньшими амбициями также демонстрируют альтруистический маргинализм – будь то бабушка, считающая своим долгом помогать бездомным животным и потому содержащая дома двадцать восемь кошек, или же активный член группы зеленых.

Вряд ли такая позиция является столь же опасной для ее носителя, как в случае радикального эгоизма. Однако и она не лишена существенных минусов, которые делают ее неприемлемой. Отметим их. Во-первых, служение чему-то предполагает ориентацию на это «что-то» своих ресурсов, причем не только духовных, что может быть оценено как особого рода самореализация, но и материальных, что уже является расточительством. В итоге происходит подрыв социального положения человека, что никак нельзя отнести к позитивным моментам. Во-вторых, зарвавшийся альтруист своими действиями часто привлекает к себе внимание общественности, причем общественность может оказаться далеко не в восторге от его идей. А «правильный» маргинал оказывается на виду только тогда, когда сам этого захочет. В-третьих, есть свидетельства о том, что полное посвящение себя служению чему-либо характерно для людей с нарушенным душевным здоровьем или, по меньшей мере, без собственного «внутреннего стержня», с размытой самостью. Кроме того, часто бывает, что при более глубоком рассмотрении альтруизм оказывается эгоизмом, потаканием собственным слабостям. Либо, как отмечают американские психологи, например глубокий автор Джеймс Холлис, посвящение себя служению чему-либо нередко является бегством от саморазвития и решения сложных сопутствующих проблем внутри собственной личности.

С учетом сказанного, становится очевидным, что найти срединный путь – непростая задача. И это неудивительно. Как говорится, в философии нет легких путей. Осознанное вершение бытия, поиск собственного оригинального пути требует интенсивного задействования интеллектуальных и духовных ресурсов. И поскольку в итоге мы хотим иметь положительный результат, права на ошибку у нас нет.

Глава 3. Какой маргинализм является позитивным?

Постепенно продвигаясь в определении того, что же такое позитивный маргинализм, мы подошли к моменту, когда настало время уточнить смысл, вкладываемый нами в понятие позитивности. Но, уважаемый читатель, если вы ждете, что далее мы по-военному четко сформулируем признаки и критерии позитивного маргинализма (назначение, состав…), то вынуждены вас разочаровать. Дело это весьма сложное, причем некоторые трудности носят принципиальный характер. Немецкий философ и социолог двадцатого столетия Теодор Адорно [1;364-365] писал, что инженер, химик или архитектор исходят из замкнутой в себе достаточно определенной предметной области, в которой для всего, что бы ни появилось, предусмотрены, по меньшей мере, типовые возможные решения. Поэтому обычно они находят достаточно однозначные ответы. В свою очередь, гуманитарная сфера – открытая, ограниченным количеством решений не исчисляется, не обладает (несмотря на все попытки внедрения) инструментарием точных наук. И это – великое счастье, ибо отсюда проистекает свобода, снимающая власть жесткого детерминизма, открывающая поливариантный мир возможных решений.

Соответственно, описать позитивный маргинализм с технической точностью не представляется возможным. Да и нужно ли это? Еще раз обратим ваше внимание, что в большей степени цель данной работы состоит в оформлении некоего «потока сознания», как говорил Мераб Мамардашвили, встреча которого с другим потоком, возможно, инспирирует порождение новых смыслов. Идея в том, чтобы дать скорее методику, чем ответы. Но тем не менее, подобный подход не снимает с нас требований соответствия нормам логической культуры. А задача определения позитивности маргинализма отсылает к поиску определения блага вообще, что непросто. И дело здесь в следующем.

С одной стороны, если стремиться к научной точности и философской глубине, мы должны провести серьезное исследование, предварив его историческим очерком о развитии этой проблематики, поскольку речь здесь идет фактически о том, что такое добро. Наличие некоторых знаний по истории развития человеческой мысли позволяет нам заключить, что, двигаясь по этому пути, нам пришлось бы написать работу, существенно превосходящую по объему всю книгу о позитивном маргинализме, – ведь размышлять о том, что такое добро, благо, человек начал сразу, как только обрел сознание, и в течение тысячелетий наплодил множество концепций, хотя так и не нашел какого-либо абсолюта или инварианта.

Есть и другая сторона. В любом книжном магазине вы, при желании, найдете изобилие книг, авторы которых нисколько не затрудняют себя погружением в суть вопроса, но с легкостью дают ворох разнообразных определений добра, блага, надлежащего, столь же простых и понятных обывателю, сколь и далеких от истины и непротиворечивости. Народу нравится. Однако для нас этот путь неприемлем. Что делать в такой ситуации?

Представляется правильным следующее. Излишне не вдаваясь в теорию, следует зафиксировать минимально необходимые тезисы нашего видения позитивности маргинализма, а затем указать предпочтительные и нежелательные направления деятельности. Разумеется, под последними мы имеем в виду не конкретно-технические рекомендации («Ты сюда не ходи – ты туда ходи! Снег башка попадет – совсем мертвый будешь!» – «Джентльмены удачи»), а укрупненные жизненные принципы, следование которым, с нашей точки зрения, конструктивно и плодотворно. Надеемся, наша точка зрения не будет сковывать ищущую личность узкими рамками и оставит достаточно свободы для реализации собственных индивидуальных путей.

Действительно, все сказанное нами ранее не давало реальных оснований для оценки маргинализма как позитивного/негативного. Из того, что в обществе есть до некоторой степени отчужденный от него элемент, имеющий свои особые проявления, еще не следует, что этот элемент плох или вредоносен, и будет ли плохо самому элементу. Но как же среди многочисленных видов маргинализма выделить позитивные? Как обрести это состояние и сделать его гармоничным? До какой степени можно отделяться от общества? Как, став маргиналом, продолжать эффективно существовать совместно с обывателями? В обсуждении нашей темы эти вопросы представляются весьма важными.

3.1 Гармоничное самоутверждение в обществе как источник силы позитивного маргинала

Итак, что в понимании блага представляется самым необходимым в рамках концепции позитивного маргинализма? Все время оперируя понятиями внешнего и внутреннего, уместными в данной работе, мы и далее поставим вопрос о соотношении блага общественного и личного. Сподвигают нас на это факты, говорящие о том, что очень часто люди, внесшие огромный вклад в развитие цивилизации, влачили весьма жалкое существование. То есть, принося благо человечеству, сами они его не имели. Презираемые быдлом, не умеющие (а часто и не желающие) установить нормальный контакт с обывателями, они испытывали затруднения во взаимодействии с обществом, не находили достаточно понимания, а нередко и средств к существованию. Рассмотрим несколько исторических примеров.