Мы начинаем с оладьев, и как только они готовы, я предлагаю ему заняться яйцами, на этот раз на медленном огне с добавлением большего количества масла, пока я укладываю бекон в другую сковородку. Но через мгновение я замечаю, что он мучает яйца и слишком быстро их мешает. Я тянусь к нему и замедляю его движения, положив свою руку поверх его. Вместо того, чтобы подражать моим действиям, он опускает лопаточку и позволяет мне взять готовку на себя. Поначалу я не понимаю почему, но потом он шепчет «Продолжай готовить» и встает позади меня.

— Ты не очень усердный ученик.

Он мрачно посмеивается себе под нос, затем его губы приникают к моему уху.

— Я открою тебе маленький секрет, — он всасывает мочку моего уха в рот. Отпустив ее, он произносит: — Я никогда им не был.

Он оборачивает руку вокруг моей талии и опускает ладонь на мой живот, придвигая мое тело к своему. Затем его пальцы спускаются ниже и проникают в мои трусики. Я уже влажная.

— Черт. Я никогда не привыкну к тому, как приятно чувствовать тебя в своих руках. Я хочу владеть этим. Сделать это своим. Сделать тебя своей.

Я напрягаюсь от этих слов.

— Это не так плохо, как кажется, Куколка. Это значит, что я хочу любить каждую частичку тебя так крепко и так глубоко, что ты никогда не захочешь разделить это с кем-то другим.

Я не успеваю отфильтровать свои мысли. Они просто срываются с моих губ.

— Если это правда… то я уже твоя.

— Ты чертовски права.

Он разворачивает меня, заключает в ладони мое лицо и сминает своими губами мои губы, прежде чем я могу осознать, что к чему, за исключением того, что все это доставляет мне необычайно приятные ощущения. Я роняю лопаточку и обвиваю руками его шею.

Мав стонет и руками оглаживает меня по попке. Он приподнимает меня и начинает пятиться, лаская своим языком мой язык. Проведя рукой по кухонному островку, он смахивает все, что на нем стоит, на пол. Посадив меня на него, он придвигается ко мне. Я хватаю его за футболку и стягиваю ее через его голову. Он разрывает на мне майку и стаскивает ее с меня. Затем он снова меня целует. В то же время его пальцы возятся с кнопкой на моих шортах. Он нетерпеливо сдергивает их с меня вместе с трусиками. Я тянусь к его поясу и стягиваю джинсы по его бедрам вниз. Как только его член вырывается на свободу, Мав обхватывает его и водит вверх и вниз по моей щелке. Он закидывает мою ногу на свое бедро, а затем погружается в меня одним мощным толчком.

Я хватаю ртом воздух и цепляюсь за его шею.

— Ты понятия не имеешь. Господи… Ничто, черт подери, не сравнится с этим. Это как рай и ад в одном флаконе. То, за что я, черт возьми, продам свою душу. Умру, лишь бы удержать.

Он зарывается руками в мои волосы и накрывает своим ртом мой. Несколько минут он целует меня, как будто я — его воздух, а затем поцелуями спускается по моей шее вниз и посасывает мою кожу, причиняя легкую боль, которая прокатывает по мне волной необузданной жажды и посылает искры желания к низу живота.

Он вколачивается в меня и ударяет по той точке, которая заставляет меня содрогнуться. Когда я хнычу, он улыбается у моей кожи и замедляется. Он останавливается и почти выходит из меня.

— Люци, ты не посмеешь.

Я смеряю его гневным взглядом.

Он смеется и проскальзывает в меня быстро и глубоко.

— А не то что, Куколка?

— Ты — зло во плоти.

Он ухмыляется и снова проникает в меня.

— Да, я могу им быть, когда мне нужно, — он выходит и проталкивается в меня снова. — Но тебе это нравится, не так ли? Тебе нужен хороший парень рядом и дьявол в спальне.

Я хочу отрицать это, но не могу.

Чтобы доказать свою точку зрения, Мав толкает меня в грудь и укладывает на спину. Он кусает меня за сосок, в то же время подкладывая кухонное полотенце мне под голову, чтобы моя черепушка не билась о гранитную столешницу. Доминирующий самец и джентльмен в одном мужчине. Он хватает меня за руки и заводит их мне за голову. Он удерживает их там одной рукой, все время наблюдая за моим лицом и оценивая мою реакцию.

Я жду, когда меня накроет паника, но этого не происходит. Я готовлюсь к страху внезапного нападения, но по моему телу растекается лишь доверие и страстное желание. Он касается губами моих губ и шепчет:

— Расслабься, Куколка. Просто чувствуй меня, наслаждайся тем, что я в тебе пробуждаю.

Его язык врывается в мой рот, и я стону, когда он сплетается с моим языком. Мои глаза закрываются, и я полностью ему отдаюсь.

Он оборачивает мои ноги вокруг своих бедер, и я смыкаю их за его спиной, пока он вколачивается в меня.

Его губы перемещаются с моей шеи на плечо. Зубы вонзаются в мою кожу. Электрический ток проходит через каждое мое нервное окончание и растекается по всему моему телу. Мои внутренние мышцы начинают сжиматься вокруг его плоти. Мав стонет и матерится, пока я кончаю, как будто старается не потерять над собой контроль.

Я гляжу на него сквозь ресницы. Темные черты его лица пронизаны похотью, а под кожей на его челюсти перекатываются мышцы.

— Еще раз, Куколка.

Его рука опускается на мое лоно, и большим пальцем он поглаживает мой клитор. Сначала я уворачиваюсь, потому что слишком чувствительна там, но он не останавливается. Он просто продолжает тереть по нему, а затем надавливает.

Я вижу, как за его спиной поднимаются клубы дыма. Их хватило бы, чтобы сработала пожарная сигнализация, если бы она уже не была отключена. Но мне все равно. Единственный огонь, на котором сосредоточено мое внимание — тот, что мы разжигаем вместе с Мавом. И сейчас его не потушить.

На этой мысли оргазм одерживает надо мной верх, и моя спина отрывается от столешницы. Каждая мышца в моем теле напрягается, а затем бьётся в конвульсиях.

Глава 33

Мы не всегда нуждаемся в предупреждении, оповещающим нас об опасности.

МАВЕРИК

В тот момент, когда ее киска начинает сжимать мой член во второй раз, меня сметает торнадо удовольствия, которое я до поры до времени сдерживал. По моему позвоночнику разливается тепло, и оргазм поражает меня подобно стальному шару для сноса зданий. Рычание, вырывающееся из моей груди, вибрацией проходит по всему моему телу, и я погружаюсь в нее еще глубже.

— Чееерт.

Я наполняю ее в третий раз. И впервые я полностью осознаю, что взял ее без защиты не только потому, что хотел почувствовать ее без всяких преград, но и по другим причинам, которые не дают мне покоя.

Я знаю, то, что наши отношения — нечто новое и хрупкое. Я чувствую эту хрупкость каждый раз, когда мы целуемся, каждый раз, когда я прикасаюсь к ней, каждый раз, когда я беру ее, чтобы сделать своей. Так почему же, черт возьми, я всё порчу, вместо того, чтобы позволить этому идти естественным путем, как и должно быть?

Я знаю, почему.

Я жажду то, что она может мне дать, — будущее и семью. Но меня не покидает мысль, что она может исчезнуть. Беременность привяжет ее ко мне. К тому же, я не могу представить себе завтрашний день без нее. Не хочу представлять.

Я проиграл в борьбе со своим инстинктом самосохранения, который призывает меня держать ее рядом. Держать ее здесь. Я поддался искушению найти способ удержать это прекрасное создание, чтобы я мог оставить его себе. Но при этом я стал не лучше того монстра, от которого она сбежала.

Я чувствую себя самым настоящим подонком за то, что так низко пал. Но моя тяга к ней в тысячу раз сильнее, чем моя зависимость к сигаретам. Эта тяга всепоглощающая, я чувствую себя подобно наркоману. Больному, одержимому, хитрому и изворотливому торчку, который обманет и украдет, лишь бы заполучить очередную дозу героина.

То, что я на дух не переношу.

Притянув ее к себе, я завладеваю ее ртом. Я отгораживаюсь от своего шестого чувства, которое предупреждает меня, что я в опасности. Мне не нужно предупреждение. Я уже знаю, что все, что ей нужно сделать, — это уйти, и даже не зажигая спичку, она сожжет мой мир дотла.