Я жду, что она вспылит. Или даже скривит лицо от отвращения. Но вместо этого она качает головой и кусает нижнюю губу. Через секунду она бормочет:

— Приму к сведению.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Знаешь, Мав, я многое могу вынести, прежде чем сбегу. Ты можешь продолжать меня проверять, но я так легко не сломаюсь.

Ее слова пронзают меня насквозь, как воткнувшееся в грудь копье. Они жалят. Дана не могла с этим справиться, когда все шло наперекосяк. Черт, я всегда боялся сказать ей лишнего, опасаясь, что это доведет ее до срыва. Она так легко ломалась, потому что изначально была сломлена.

Я выжидаю, пока не оказываюсь за пределами слышимости и говорю:

— Да… Хотел бы я увидеть, как ты докажешь это на деле, Куколка.

Дождь и грозовые тучи движутся на север, унося с собой пересекающие небо всполохи молний и раскаты грома. Иллюзия шторма затягивается, и будущее наводит ужас, пусть даже ненадолго, как будто ход часов на несколько секунд замирает. В таких моментах есть что-то незабываемое и многообещающее.

Я курю сигарету во внутреннем дворе клуба, наслаждаясь видом и прощаясь со своими братьями, которые запрыгивают в свои тачки. Они уезжают на грузовых и легковых автомобилях, собираясь нагрянуть в бар Ходжа и пропустить пару стаканчиков пива. Это наш обычный ритуал по понедельникам. Правда, я не иду, поскольку решил воспользоваться практически опустевшим зданием клуба, чтобы закончить работу, прерванную из-за появления Тыковки.

За минувшие сутки мне удавалось её избегать. В основном в силу того, что я до сих пор не оправился от нашего последнего разговора, который продолжал крутиться в моей голове.

Гриз хлопает меня по спине, возвращая к реальности.

— Ты уверен, что хочешь тут прохлаждаться? Ночь выдастся довольно занимательной. Боди еле сдерживает своего зверя в штанах. Таз уже несколько раз грозился его вырубить.

Я втягиваю в свои легкие никотин, а затем выпускаю облачко дыма в сторону от него.

— Не-а. Нужно доделать кое-какое дерьмо. Передай Бетани, что я навещу ее в ближайшее время.

Гриз садится на свой оранжево-коричневый Харлей «Road King Classic» и салютует мне.

— Передам, братишка.

Из-за смерти Ходжа, выбывшего из строя Кэпа и Дозера, который все никак не вытащит палку из своей задницы, когда дело касается ее, забота о Бетани ложится на мои плечи.

С тех пор, как умер Ходж, она сталкивается с большими трудностями, пытаясь управлять баром и между делом поднимать их общих детей Акселя и Медду. Это не было бы проблемой, за исключением того, что она не позволяет клубу облегчить ее положение, будь то деньги либо старухи, которые могут ей помочь с детьми. Она не хочет, чтобы к ней относились как к объекту благотворительности. По какой-то причине она считает, что со смертью Ходжа она больше не относится к нашей семье. Однако она как никто другой должна понимать простую истину. Мы обязаны сделать это ради нашего погибшего брата, мы обязаны позаботиться о его жене и детях.

Так что, кроме наших частых визитов и любезным разрешением управлять нашим предприятием, я делаю все возможное, чтобы помочь ей там, где могу. С детьми, например. А также время от времени подкладывая деньги в ее кошелек и каждый раз оплачивая просроченную арендную плату по договору аренды на бар, когда удается уговорить ее позволить мне это сделать.

Докурив сигарету, я возвращаюсь обратно в клуб.

Не пройдя и четырех футов, меня останавливает Стар, которая подходит ко мне и кладет руку мне на грудь.

Я опускаю взгляд и хмуро гляжу на ее руку, вторгнувшуюся в мое личное пространство, до тех пор, пока она не произносит:

— Извини, я забыла.

И быстро убирает руку.

— Я увидела, что ты остался, и подумала, может быть, ты захочешь, чтоб тебе составили компанию.

Я собираюсь оттолкнуть Стар в сторону, когда ловлю на себе взгляд Куколки. Она пытается скрыться за завесой своих темно-красных кудрей, пока вытирает барную стойку, убирая после ужина, которым она всех накормила. Ужин, во время которого, с каждым съеденным кусочком, я понимал, что… если она продолжит готовить в том же духе… парни ни за что не поддержат мое решение вышвырнуть ее отсюда, когда придет время. Дело не только в том, что они любят пожрать. Обслуживая нас, она то и дело склонялась над барной стойкой, открывая всем братьям прекрасный вид на свои огромные буфера, обтянутые черной майкой. Ублюдки уже пускают чертовы слюни по ней. Ждут не дождутся, когда смогут ее облапать.

— Мав? — голос Стар возвращает моё внимание к ней.

— Не…

… сегодня.

Дозер садится перед Куколкой, и она одаривает его радушной улыбкой. Мои внутренности скручивает в узел. Дозер никогда не уделял столько внимания девушке. Ну, за исключением Бетани. От чего я задаюсь вопросом, а не думает ли он отвести ей особое место в своей жизни, нежели относится к ней как к очередной клубной девчонке.

Я наблюдаю за тем, как они флиртуют друг с другом. Единственное, о чем я сейчас мечтаю, — отметелить своего брата. Или что-нибудь сломать.

Господи! Ты ревнуешь…

Я качаю головой, пытаясь отогнать эти мысли.

Мой член практически ощутил тепло ее рта, у меня до сих пор яйца синие. Ясно же, что у меня просто давно не было секса. Очень давно. Вот и все. Обычно для того, чтобы сбросить напряжение, я использовал клубную девку, но с тех пор прошло немало времени. Недолго думая, я хватаю Стар за руку и тащу ее в сторону моего кабинета. Она хихикает, я оглядываюсь назад и вижу, как она машет Куколке.

Куколка стоит на прежнем месте, глядя на меня и удерживая в руках гору грязной посуды. Но я с удовлетворением отмечаю, что она больше не улыбается.

Я игнорирую инстинкт, который изводит меня и требует бросить эту блондинку, и схватить девушку, которую я действительно хочу видеть в своей постели.

Чёрт, но я ведь понимаю, что это будет ошибкой.

Я не закрываю дверь после того, как заталкиваю Стар в свой кабинет. Почему я должен ее закрывать? До настоящего времени, чтобы получить удовольствие, мне не приходилось утруждать себя поиском уединенных мест. Кроме случаев с Даной, вот только она предпочитала заниматься сексом на публике. И это не было проблемой, поскольку здесь такое дерьмо вытворяется повсюду.

Стар гладит меня по руке.

— Не прикасайся ко мне. Снимай юбку, — командую я.

Она быстро следует моим указаниям. Она здесь довольно давно, поэтому знает, какой я и что мне нравится.

Я открываю верхний ящик своего стола и вынимаю презерватив. Разорвав обертку, я расстёгиваю свой ремень и молнию, и вытаскиваю член. Поглаживаю себя пару раз, после чего надеваю защиту. Мне прекрасно известно, через сколько рук прошла Стар, и если бы мы не проверяли всех наших девушек так часто, как мы это делаем, и не пичкали их противозачаточными препаратами, я бы к ней даже близко не подошел.

Спасибо тебе, Господи, за славного доктора Алистера.

Стар подходит ближе. Она поднимает руки, чтобы прикоснуться ко мне. Я сразу чувствую, как по моей коже пробегает неприятный холодок. Она не оставляет попыток дотронуться до меня, и я скрежещу зубами, сдерживая бурлящее внутри меня раздражение.

Я резко разворачиваю её и толкаю вперёд, склоняя над моим столом.

В считанные секунды я оказываюсь у неё за спиной и хватаю за бедра. Я пристраиваюсь сзади и, без всякого предупреждения, врываюсь в неё.

Стар кричит, но это стопроцентное притворство. Ей не нужна прелюдия, не нужна дополнительная стимуляция. Да и от самой мысли об этом мой желудок бунтует, а мой член грозиться обмякнуть. Но я сопротивляюсь этому как могу.

— Руки, — рычу я.

Стар скрещивает руки за своей спиной. Я держу ее скрещенные запястья одной рукой, а другой рукой тянусь, чтобы схватить ее за горло. Я душу ее не настолько сильно, чтобы оставить след, но достаточно, чтобы получить то, в чем нуждаюсь.

Я представляю, что это Дана. Я трахаю ее грубо, не сбавляя темп. И все это время я упиваюсь звуками, которые издает Стар. Тихими мольбами.