Мардукас уже долгое время никак не мог отделаться от мысли, что с этими новыми видами оружия, которые молодежь принимала без вопросов и сомнений, далеко не все в порядке. И речь шла отнюдь не только о невозможном и невероятном лямбда драйвере. Бронероботы, системы ЭКС, палладиевые реакторы на холодном синтезе, невообразимый искусственный интеллект «Туатха де Данаан», система нейронной обратной связи ТАРОС, магнитогидродинамическая движительная<!— Примечание. двигательная? —> система ЭМФС — все это.

Всего двадцать лет назад, когда Мардукас был еще молодым человеком, он не мог бы даже представить себе столь стремительного появления этих безумных новых технологий. То было время, когда управляемые ракеты и самолеты только-только начали оборудовать малогабаритными компьютерами с мощными процессорами. Такие фантастические слова, как «Гигантский Человекообразный Робот» или «Система Невидимости» любой кадровый солдат постыдился бы даже произносить. Популярная компьютерная игра, по которой сходила с ума вся публика, связанная с вычислительными машинами — «Диггер» — представляла собой всего лишь ползающую по мерцающему черно-белому экрану непритязательную точку.

Атомная ударная субмарина, которой когда-то командовал Мардукас, еще недавно считалась одним из лучших боевых кораблей в мире. Однако теперь, по сравнению с «Туатха де Данаан», «Турбулент4» больше походила на дизельную подлодку времен второй мировой войны.

Тереза Тестаросса была не просто вундеркиндом, но и просто доброй и милой девочкой. Откуда же тот неопределенный страх, то внутреннее отторжение, что поднималось в его груди против тех необыкновенных механизмов, которые она и подобные ей принесли в мир? Ведь и она сама, под чьим началом он служил, и этот корабль, и эта непонятная сила уже спасли множество жизней. Но почему же тогда он неосознанно подвергает сомнению самый факт их существования?

Быстрая техническая дискуссия Тессы и Норы Лемминг продолжалась:

— Что можно сказать относительно телеметрических данных, относящихся к машине E-005?

— Ничего необычного.

— Никаких электромагнитных волн, никаких необычных всплесков энергии?

— Поскольку окружающая среда, полигон, на котором проводились наблюдения, слабо оборудован датчиками, сложно сказать. Все оборудование было импровизированным. Детальный анализ займет еще некоторое время, но…

— Хорошо. Давайте сначала пересмотрим нашу гипотезу и построим приближенную первоначальную модель. Возможно, у нас получится извлечь полезные результаты, хотя в данном случае практически все зависит от пилота. Буду ждать от вас результатов анализа, мисс Лемминг.

— Да, конечно… мэм.

От Мардукаса не скрылось мимолетное выражение сомнения на лице Норы Лемминг. Хотя она и сама была гением, столь стремительный анализ данных, выданных сложной многоуровневой системой, оставался выше ее возможностей. Должно быть, Лемминг иногда чувствовала неудобство из-за того, что девушка моложе ее настолько просто и быстро справляется со столь сложными проблемами.

Впрочем, Тесса, ничего не замечая, повернулась к Мардукасу:

— Я собираюсь немного отдохнуть. Если что-нибудь случится, то я буду в медицинском центре.

— Медицинском центре?

— Прекрасное местечко, чтобы вздремнуть. А еще я хотела поставить компресс, но все никак не было времени… — быстро сказала она и направилась к выходу из командного центра. Тесса выглядела мрачной и слишком уж торопилась для человека, который собрался отдохнуть.

Мардукас проводил ее взглядом.

«Теперь она переживает… вот ведь, не было печали. Однако, с тем, что она слишком уж беспокоится об этом сержанте, ничего поделать нельзя».

Не успела автоматическая бронедверь задвинуться за спиной Тессы, как младший лейтенант Лемминг обратилась к нему:

— Э-э, сэр?

— В чем дело?

— Майор Калинин не вернется сегодня на базу?

— Предполагаю, да. А что вас интересует?

— Ничего особенного. Я просто должна проконсультироваться с ним по поводу «Арбалета». Никак не могла связаться по электронной почте, поэтому мне необходимо встретиться с ним. У меня есть некоторые сомнения…

— Поступайте, как считаете нужным, однако, не беспокойте его сверх необходимого. И так уже по базе ходят странные слухи, что подрывает моральный дух военнослужащих.

— К-конечно… кроме того, эти слухи — просто недоразумение. Я хотела бы защитить честь майора и сказать что между нами ничего…

— Хорошо-хорошо. Достаточно, — раздраженно махнул рукой Мардукас и тоже направился к выходу, когда дежурная связистка остановила его.

— Командир, постойте.

— Что еще, сержант?

— Одну секунду… да, это сообщение из штаба Оперативного управления, из Сиднея.

– Просыпайся, ну! Вставай, бестолковый, мрачный и унылый сержантишка!

Открыв глаза, Соске увидел кислую физиономию Курца Вебера, который наклонился над ним.

— ...Где я?

Соске лежал на одной из застеленных белоснежными простынями коек в медицинском центре. Белый потолок со стерильными люминесцентными лампами. Напрягшись, он припомнил, как техники вытаскивали его из кабины «Арбалета», но после этого все расплывалось в тумане.

— Ты что же, решил с ним подраться? Посмотрел бы сейчас на себя. Жалкое зрелище, — продолжал Курц, ловко обойдя вниманием вопрос с потасовкой в баре. Похоже, с ним все было в полном порядке, если не считать выражения вселенского неудовольствия на лице. Он тоже явно был обижен и рассержен.

— А лейтенант Крузо? — спросил, приподнимаясь, Соске. Курц кивнул в другой конец палаты. Из-за занавески появился Крузо. Он был в одной майке и держал под мышкой свернутую форменную рубашку. Когда он остановился, чтобы поблагодарить доктора, на его мускулистой правой руке стали заметны свежие бинты.

— Вся ваша потасовка была подстроена. Эксперимент, черт бы его побрал. Этот ублюдок, технари и штабные сговорились. И я проглотил наживку, крючок, да еще и грузило, чтоб мне подавиться…

Так он и думал. Даже когда бронероботы схватились за боевое оружие, с командного пункта не раздалось ни единого слова предупреждения, не говоря уж о приказе остановиться. Соске никогда бы не поверил, что старшие командиры базы могут допускать или даже поощрять такие безрассудные дуэли. Но теперь это было очевидно.

«Иными словами, и бронеробот, и я — подопытные свинки Митрила».

Что же, это не новость. Приказывают: «Дерись!», не утруждая себя объяснениями — зачем, почему? В этот раз они лишь несколько перешли границы.

Что думала Тереза Тестаросса о способе, которым его спровоцировали? Она согласилась на это? Безо всяких сомнений? Соске не знал, что и думать.

Новое для него, но щемящее и опустошающее чувство родилось в его груди. Чувство поражения, чувство ненужности и бессмысленности.

Лейтенант хитрил, вызывая его на драку, но выиграл он честно. Соске был побежден потому, что оказался слабее. Если бы это было настоящее сражение, он был бы уже мертв. Его судьба привязана к этой дорогостоящей, но никчемной и бесполезной машине. Как было бы хорошо, если бы Крузо разнес бы его бронеробота вдребезги. Так, чтобы его осталось только списать и забыть. Тогда вся ответственность легла бы на лейтенанта. Тогда, может быть, Соске снова послали бы в Токио…

Нет. Смешно даже и думать об этом. Даже если бы «Арбалет» оказался полностью разбит, никто бы не отправил Соске обратно на задание в Токио. Не было никаких серьезных причин для того, чтобы его начальники передумали. И всему причиной этот белый бронеробот…

Чидори…

«Прости меня. Я оказался слабаком. Не таким, как ты. Я не смог защитить честь мертвого капитана. Свою собственную гордость. Ничего».

Он никогда еще прежде не чувствовал себя таким жалким и беспомощным.

— Вон он идет!.. — прошептал предостерегающе Курц, и Соске очнулся от горестных мыслей.