- Так-так... - прошептал Леон спустя пару минут. - Кажется, вот оно. Год 1964, город Бове, Франция...

На экране высветилась уже знакомая Розе квадратная марка, в которой помещалась теперь маленькая картинка готического собора, чей вытянутый силуэт величественно чернел на фоне малинового заката. Солнце уже почти скрылось за крышами домиков позади, и облачка окружали его сияющий диск, словно провожая его.

Роза восхищенно ахнула.

- В 1964 году родилась Олив Бернар, - сообщил Леон скорее себе, чем завороженной Розе. - Середина весны: 13 апреля. Так, значит, лучше нам явиться к ним с визитом хотя бы летом... Или нет, все-таки спокойно поговорить с родителями такого маленького ребенка будет не просто.

- Тогда осенью, - предложила Роза, поражаясь тому, как это у нее хватает выдержки так спокойно говорить о подобных вещах. - Тогда ребенку... То есть, тогда маме будет уже около шести-семи месяцев.

Она нервно хихикнула и прикусила губу. Леон машинально погладил ее руку, которая лежала у него на плече.

- Октябрь или ноябрь... - бормотал он. - Да, ты права. Бове, если я не ошибаюсь, находится на севере Франции... Да, придется нам устроить горожанам временное потепление. Думаю, ничего страшного не случится. Этот регион не входит в число запрещенных для посещения. Что-то я вообще мало о нем знаю, - Леон повернул голову и вопросительно взглянул на Розу, которая пристроилась у него за спиной.

Она смущенно улыбнулась.

- Я там не была ни разу, - призналась она. - Лет пять назад мы чуть было туда не поехали, но накануне вылета Джон упал с велосипеда и сломал себе руку.

Леон понимающе кивнул и они вновь принялись сверлить взглядом экран телефона. Роза переживала странное безразличие ко всему происходящему, словно ее мозг решил таким образом оградить ее от возможных потрясений. У нее просто в голове не укладывалось, что именно они собирались сделать. Отправиться на поиски ее прабабушки - это одно, все-таки ее она никогда прежде не видела, но вот навестить собственную маму, когда той не было еще и года -  это уже никак нельзя было назвать легким променадом перед ужином. И еще хуже говорить об этом вот так - с холодной головой, совершенно спокойно и даже по-деловому.

- Тогда завтра, если ты не против, - заключил Леон, вновь оборачиваясь. - Роза?

Роза поспешно натянула на лицо улыбку и кивнула. Но едва она собралась отвернуться, как Леон взял ее за руку:

- Все в порядке? - спросил он, встревоженно глядя на нее. - Ты...

- Конечно, в порядке, - отозвалась та, фыркнув. - Такие вот визиты для меня - обычное дело... О чем тут беспокоиться?

От теплого взгляда Леона ей стало неловко. Какие-то пару секунд ей казалось, что он хочет ей что-то сказать, и она начала в быстром порядке вооружаться ответными фразами. Но тут Леон просто обнял ее, проведя щекой по ее волосам, и все заготовленные фразы разлетелись кто куда.

- Будем держаться вместе, - тихо сказал он. - И все будет хорошо. Если хочешь, я могу и сам с ними поговорить. Ты можешь притвориться иностранкой, не знающей языка.

Растерянность, охватившая ее так внезапно, поспешила смениться смелостью и даже какой-то смешливостью - что тоже явно было побочным эффектом шока. Роза грозно фыркнула куда-то в плече Леона и гордо тряхнула головой, отстранившись от него.

- Вот еще, - сказала она, серьезно глядя на него. - Я не настолько испугалась, чтобы... То есть я нахожусь в полной готовности! Это ведь мои родственники, так что я вполне могу и сама переговорить с ними. Ты можешь даже не помогать мне, - добавила она, вставая и отходя к чемодану. - Я сама прекрасно со всем справлюсь.

Но, как ни хотела она казаться живым воплощением уверенности, все же, чем ближе становился час отправки, тем сильнее ей хотелось схватить Леона за руку и малодушно спрятаться за его спиной. Пока что она вполне сносно владела собой, и даже имела наглость самоуверенно улыбаться, глядя ему в глаза, но при мысли о Франции, Софии и прочих ее сердце екало. Это было просто позорно, и признаться в этом - означало навсегда уронить себя в собственных глазах, и в глазах Леона, чего уж там.

Что касается самого Леона, то его, казалось, забавляла ее наигранная храбрость. Весь вечер он позволял ей как угодно вертеть собой в качестве ее будущего спутника, и без колебаний согласился на отведенную ему роль «незнающего языка немца».

- Очень рад, - сообщил он, когда на следующее утро Роза напомнила ему об этом. - Но ты тогда не забывай время от времени делать вид, что переводишь мне сказанное. Не превращаться же мне в твоего глуховатого жениха.

Роза, пытающаяся вот уже минуту справиться с молнией на своем рюкзаке, стремительно обернулась на эти слова и глаза ее расширились.

- Кого? - спросила она севшим голосом.

Леон провел рукой по волосам.

- На данный момент жених - это для конспирации, - пояснил он, сверкнув глазами. - Не превращаться же нам в кузенов, в самом деле.

В ответ на это Роза лишь смущенно заулыбалась, а затем принялась бессвязно повторять уже заученную роль:

- Итак, мы - путешественники, приехавшие из Германии, - в десятый раз повторила она, глядя на Леона с болезненной сосредоточенностью. - Я знаю французский язык, так как мои бабушка и дедушка происходят из этой страны. Ты согласился сопровождать меня.

- Согласился, - кивнул Леон, подходя к ней и доставая из-за пазухи телефон.

- И, таким образом, мы изучаем центральные города Франции... - Роза позволила Леону забрать у нее рюкзак и напряженно скрестила руки на груди. - Уже были в Реймсе и город нам понравился.

Леон позволил ей договорить, а когда она смолкла, сказал уже без прежней наигранной серьезности:

- Что бы не случилось - держимся рядом. Мне совсем не улыбается позволить тому же Плутону схватить тебя. А так как преждевременно предавать забвению тезку твоей прабабушки мы не имеем права, то и про него забывать не стоит. Даже если тезка эта никогда еще не казалась мне настолько материальной личностью, как теперь, - Леон фыркнул. - Представить себе не могу твою прабабушку, помогающей Плутону. Если уж на то пошло, я никогда и не слышал ни об одном Солтинера, помогающим хоть чем-то Сетернери. А так как твоя прабабушка Солтинера, да и к тому же в положении...

- Постой, - ошарашено перебила его Роза. - При чем тут... О каком Плутоне вообще может идти речь? То есть, как он может быть в 1926 году и в 2013 одновременно?

Леон удивленно моргнул.

- Может, конечно, - помедлив, сказал он. - Как и все Сетернери.

Роза непонимающе нахмурилась.

- Ты этого не знала? - протянул Леон, нерешительно глядя на нее. - Но ведь мы уже говорили об этом раньше, если я правильно помню. Я тебе говорил, что нам лучше держаться вместе, пока мы здесь... Из-за Сетернери.

- Но ты не говорил о Плутоне! Я думала, ты имеешь в виду других Сетернери, которые жили в 1926 году!

Пара секунд потребовалась Леону на то, чтобы стереть с лица недоумение.

- Они бессмертны, - произнес он наконец и Роза вздрогнула. - Так же, как и Солтинера. У них есть свои способы путешествовать по событиям, правда мы о них не знаем. Но то, что они это делают - факт. Плутон может быть где угодно, в какое угодно время.

Роза побледнела.

- Поверить не могу, что не говорил тебе об этом, - пробормотал Леон, хмурясь. - Мне казалось, что это... Словом, от Плутона и не было бы никаких проблем, если бы он жил всего только какой-то определенный отрезок времени. Мы бы давно его выследили, если бы все было так просто.

Машинально кивнув, Роза закрыла лицо рукой.

- Ладно, - прошептала она после довольно долгого молчания. - Я буду иметь это в виду.

Потерев лоб рукой, она машинально кивнула на телефон в руках Леона, чувствуя непонятное раздражение из-за того, что информация эта всплыла лишь теперь, и что именно теперь она не может все это как следует обдумать. Не может думать о том, что угрожающая им со стороны Плутона опасность вырвалась из рамок времени.