- По-моему, это доказывает, что он еще больший мерзавец, чем я думал.

Мисс Тэйлор раздраженно цокнула языком.

- Капрал Торн! Вы и в самом деле ничего не смыслите в любви.

Сэмюэль пожал плечами. Она права. Он смыслил в желании, в потребности, в верности, в преданности до мозга костей еще тогда, когда эта девица лежала в колыбели. Но он ни черта не знает о любви. И мисс Тэйлор должна благодарить за это бога.

Вы только полюбуйтесь на нее! Бесстрашно улыбается. Никто не дарил Торну подобных улыбок. Но мисс Тэйлор всегда была такой: не теряла жизнерадостности в любой ситуации и пела, как ангел, даже стоя у самых врат ада.

- Разве вы не знаете? - заявила она. - Открытая неприязнь часто маскирует скрытое влечение.

Сэмюэль почувствовал, что лицо его вспыхнуло румянцем.

- Только не в этом случае.

- О нет! Этот список доказывает вовсе не то, что лорд Пэйн - мерзавец, - мисс Тэйлор ладонью прихлопнула листок к груди капрала, - а то, что он влюблен.

Глава 26

- Я настаиваю, чтобы вы открыли мне содержание того письма, - потребовал Колин с озорной усмешкой, поднимаясь по лестнице вслед за Минервой.

Она сжалась, ругая себя за то, что проговорилась.

- Можем мы больше не обсуждать эту тему? В течение всего ужина вы допытывались у меня, что там написано. Я же сказала, что не помню.

- А я говорю, что не верю вам.

- Верите или не верите - мне всё равно.

Минерва открыла дверь в их номер. Пока они ужинали, лакей успел сбегать в лавку за кое-какими вещами, необходимыми джентльмену, а горничная разложила на кровати на удивление красивое платье из муслина цвета слоновой кости, с узором из крошечных розовых веточек - самый лучший наряд, какой только можно приобрести за три фунта.

В камине теплился огонь. Кровать с кучей подушек и одеял манила к себе. О, до чего же Минерве, уставшей в пути, хотелось упасть в нее и не вылезать несколько дней!

- Пока нам готовят карету, я переоденусь.

Она нырнула за ширму, надеясь тем самым уйти от продолжения неприятного разговора.

- Тогда я пока побреюсь, - заявил Колин, и Минерва услышала, как он подошел к умывальнику. - Но я всё равно от вас не отстану, пока вы во всём не признаетесь. В том письме я на нескольких страницах расписывал вашу внешность? Сравнивал ваши глаза с брайтонскими алмазами?

- С бристольскими. Нет, не сравнивали.

- Ага! Так вы помните содержание письма!

Она раздраженно выдохнула.

- Ну хорошо. Да, я помню. Помню каждое слово.

В тазу плеснула вода, а затем Минерва услышала, как Колин водит помазком по заросшему щетиной подбородку. Воздух в комнате наполнился знакомым запахом гвоздики.

- Я внимательно вас слушаю, - напомнил Пэйн.

Минерва, ковыряя обломанный край ногтя, начала перечислять:

- Вы написали, что разглядываете меня исподтишка. Бросаете украдкой взгляды, стоит мне задуматься или склониться над книгой. Восхищаетесь моими темными растрепанными волосами, ухитрившимися выбиться из-под шпилек и упасть на шею. Замечаете, как тепло сияет моя кожа там, где ее позолотило солнце. Вы охвачены глубокой, яростной страстью к обворожительной женщине с волосами цвета воронова крыла и чувственными губами. Вы видите во мне редкую, безыскусную красоту, которую почему-то не разглядели другие мужчины... Звучит знакомо?

- О нет! - Колин невнятно выругался и негромко забарабанил бритвой по раковине. - Не может быть, чтобы вы запомнили всё, что я сказал той ночью!

- Разумеется, запомнила. И разве подберешь фразы лучше этих для фальшивого письма от вас? Ведь, в конце концов, все они - ваши. - Минерва фыркнула. - Еще там написано, что истинная причина, по которой вы оставались в Спиндл-Коув - это я. А в конце - самые нежные слова: "Всё дело лишь в тебе, Минерва. Всегда было в тебе".

Воцарилось молчание. Такое долгое, что она успела расстегнуть четырнадцать крючков на своем испорченном синем платье, распустить шнуровку корсета и справиться со всеми крошечными застежками на сорочке. Пэйн между тем закончил бриться и пересек комнату медленными, размеренными шагами.

Минерва услышала, как скрипнула кровать, на которую он плюхнулся.

- Боже, каким же я был ослом!

Что ж, на это возразить было нечего.

- А знаете, Мин, что самое забавное во всей этой истории?

- Что?

- Вы мне всегда нравились.

Ее руки, закрепляющие на чулке подвязку, замерли. Минерва позволила себе на мгновенье ощутить нелепую, душещипательную надежду, а затем недоверчиво фыркнула:

- Да полно вам!

- Я серьезно, - возразил Колин. - Ну ладно, допустим, вы мне нравились не всегда.

Так она и думала! Минерва рывком затянула завязки нижней юбки, а Пэйн продолжал:

- Но признайте: между нами с самого начала что-то возникло.

- Что-то вроде неприязни? - Она влезла в новый наряд, попрыгала на носочках и попыталась немного оттянуть платье, слишком плотно облегавшее корсет и нижние юбки. - Враждебность двух дворовых котов, дерущихся в мешке? Вы это хотите сказать?

- Что-то вроде, - рассмеялся Пэйн и задумчиво добавил: - Нет. Просто... Я всегда чувствовал, что вы через свои очаровательные очки каким-то образом видите меня насквозь - как никто другой. И вы не скрывали своего презрения ко мне - это говорит о том, что вы гораздо умнее большинства людей. А меня влекло к вам, и я ничего не мог с этим поделать. Меня очаровал ваш внимательный взгляд, соблазнительный рот, абсолютная устойчивость к моему обаянию. Если я обращался с вами неуважительно - а так оно, к моему стыду, и было, - то лишь потому, что всегда чувствовал: мне не добиться вашего расположения - нет никакой надежды.

Минерва резко выпрямила спину, не веря своим ушам, и выглянула из-за ширмы. Колин, умытый и свежевыбритый, лежал на кровати, скрестив лодыжки и закинув руки за голову. Всем своим видом он словно говорил: "Да, я красив, дамы. И мне для этого не нужно прилагать никаких усилий".

- Вы так думали? О, Колин! Это чересчур!

- Это правда! - виконт посмотрел на нее искренним взглядом.

Минерва с бешено колотящимся сердцем спряталась за ширму, удивляясь: и как только тонкая перегородка не опрокинулась от его стука.

- Чтобы вы знали, я никогда не относилась к вам плохо.

Теперь пришел черед Пэйна недоверчиво хмыкнуть.

- Ну хорошо, может, я и чувствовала к вам некоторое отвращение. Но только потому, что... - Она вздохнула, чувствуя, что не может дольше отрицать свои чувства. - Но только потому, что безумно в вас влюбилась. Я не хотела, чтобы так случилось, однако ничего не могла с этим поделать. Стоило вам бросить взгляд в мою сторону, и мое сердце начинало биться неровно. Каждый раз, когда я пыталась в вашем присутствии сказать что-нибудь остроумное, с моих уст срывалась либо глупость, либо колкость. Я всегда считала себя умным человеком, но клянусь, рядом с вами казалась себе настоящей дурочкой.

- Что ж, это... неожиданно, но лестно.

Минерва негромко рассмеялась над своими воспоминаниями и над собой.

- И всё это время в Спиндл-Коув все судачили о том, какая вы с Дианой идеальная пара. Я слышала такие разговоры и в чайной, и в магазине, и вечером у камина... Никому никогда и в голову не приходило предположить, что мы с вами могли бы стать мужем и женой. Я была готова с этим смириться. Но стать вашей свояченицей? Я бы этого не вынесла. - Она вытерла рукавом выступившие слезы. - Я люблю сестру и всегда старалась не завидовать ее доброте, красоте и элегантности. Однако меня мучила мысль о том, что заполучи она вас, я бы ей завидовала. Так что если бы мы с вами соревновались за титул Самого Безнадежного, я бы победила.

После долгой паузы Колин с хлопком сжал ладони:

- Надеюсь, вы готовы обменять этот титул на приз в пятьсот гиней? Я вижу в окно, что наш экипаж уже почти готов отправиться в путь.

Минерва вынырнула из-за ширмы.