— Ну… и с твоими планетами та же ситуация. — продолжает Глэйсон. — Разве ты провёл расчёты, и убедился, что они существуют?

— Нет, ситуация совсем другая. Хотя на первый взгляд есть некоторое сходство. Я лично видел существ расы Уольпагаями. И ты их видел. В прямом эфире. Им не выгодно сотрудничать с Терраро. А Терраро в свою очередь не выгодно сотрудничать с Землёй. Так в чём же заключается это не взаимовыгодное, космическое сотрудничество? Надеюсь ты не настолько наивен, что думаешь, будто они хотят помочь бедненьким глупым расам стать такими же развитыми, как они, просто потому что им их жаль. Или ещё хуже, может ты думаешь, как людишки? Что одни расы выращивают другие как свою армию или раб силу. Для чего? В космосе никогда не было войны. И её никогда не будет. Ты видишь, как решаются вопросы на их уровне! Им не нужны государства, им не нужна власть. Каждый живёт по своим законам и о чудо, их общество это устраивает. Более того, оно идеально функционирует. Ты думаешь их общество настоящее…? Ведь здесь очевидна утопия, противоречия, не поддающиеся логическим объяснениям.

— По-моему ты несёшь бред — громко выразился Глэйсон. — По большей части, я конечно согласен, но последняя фраза… Давай не будем об этом.

— Как хочешь, но знай, придёт время, и я докажу, что что-то здесь не так. — Закончил разговор Сэм и они молча продолжили заниматься своими делами. Пару минут спустя Глэйсон измучано обратился к Сэму:

— Я перебрал каждого агента, всех компаний, в данный момент находящихся на Земле, никто не владеет информацией о его местоположении, ну в смысле, местоположении центрально-управленческой базы. Предположительно, она в США, но как отличить её от остальных, когда она меняет код, маскируясь под обычные веб-узлы, со скоростью одного сдвига своей программы. Невозможно найти программу по одному её значению. Оно не несёт никакой информации… Эх, ладно, попробую пройтись по всем, кто имел отношения к Земным проектам на Терраро. — Сэм ничего не ответил, он с головой погрузился в рабочий процесс. И только через пол часа, откинувшись на своём кресле и повернувшись с гордой ухмылкой, лицом к Глэйсону заговорил так, будто запомнив вопрос Глэйсона, слегка подколол его:

— Ну, и что? Ты реально не знаешь, как взломать программу по равенству разных классов алгоритмов? Чёрт, да ты же не знаешь, как они функционируют, о каких взломах может идти речь — уже полу смеясь, играючи начал быстро вертеться на кресле, как ребёнок Сэм. — А ответ простой. Он придёт к тебе, когда узнаешь хотя бы основы теории алгоритмов.

— Да пошёл ты — не выдержал насмешек над собой Глэйсон.

— Не, ну если серьёзно, то… — Сэм перестал вертеться и начал рассматривать электронные изображения, за которыми работал. — Я знаю, как взломать её, но это не главное. Какова хрена, скажи мне, в интернет сепаратистов и повстанцев внедряются одношаговые сайты? Не важно это крысы из Джузип или их собственные агенты. Надо найти того, кто пишет для них такие программы. Отправить ублюдков в пыточный крематорий FY4. А что касается взлома, так нужно создать хотя бы три ложных, связанных с ним узлов. Определив последовательность маскировки под каждый из них. Разумеется, создавая ложные узлы, необходимо не просто взломать многошаговые, связанные сайты, но и изменять их, внося в одношаговую подпрограмму другого главного алгоритма.

— Да? У тебя ни хрена не получится. — всё ещё обиженно бурчит Глэйсон.

— Это вряд ли, ведь мой веб-узел одношаговый, к тому же я недавно написал программу поисковой системы ближайшего контакта сайтов, подобрав нужный размер пирамиды посещаемости, можно раскрыть нужный сайт по ключевой системе его взаимодействия. И да, ты продолжаешь вдохновлять меня, приятель. Твои слова остаются для меня самыми мотивирующими. — Они молча продолжили работать, нажимая во всюду то всплывающие, то исчезающие, висящие в воздухе или стоящие на столе плоские изображения.

В пять утра Глэйсон встал из своего кресла, в котором к тому времени он уже лежал, как на кровати. Подвижные трубки распределяют массу его тела так, что давление в отдельных участках тела — имеет минимальный перепад, равномерно распределяясь по площади плоскости сиденья. Другими словами, лёжа в этом кресле, можно никогда не шевелиться и ни каких пролежней не будет. Несмотря на это, Глэйсон собрал свои принадлежности, захватил пару гаджетов, лежащих в лаборатории и вышел со словами:

— Встретимся дома. — Именно так, в основном и проходили их будни.

— Эй! А я нашёл его! — крикнул ему в след Сэм, однако похоже Глэйсону было всё равно. — Он в Дир-Ривер, Миннесота. Бывшая территория США. Кажется, Потчито жутко устал, у него важное задание в казино Уайт Ок. — радостно рассмеявшись уже сам с собой говорит Сэм. — Что ж, это лучшая возможность, надеюсь наши безмозглые сотрудники не подведут. — Тем временем, Глэйсон сел в летатель, и прилетел в тот особняк, с которого всё начиналось. Припарковавшись на заднем дворе, на улице раздавалась ритмичная музыка. Похоже, здесь полным ходом идёт тусовка. Игнорируя толпу ряженых, танцующих под не очень громкую, но всё же не спокойную музыку, людей, он просто вошёл в дом. Который, как ни странно тоже переполнен незнакомыми людьми, о чём-то разговаривающих, даже не обращающая на него внимания. Они распивали разные напитки, скорее всего алкогольные. Некоторые, непонятно чем дымили, возможно травкой.

— Какова хрена происходит в моём доме! — Не выдержав крикнул, остановившись в большом зале Глэйсон. На пару секунд на него отвлеклись, как на дикаря, двое неподалёку стоявших собеседников и продолжили говорить, хихикая о своём — Только один человек мог устроить такое — Альвара. Эта сучка больше не откупится сексом. И, на этот раз, я не буду претворяться братом. — Продолжая подниматься по ступенькам, Глэйсон яростно рассматривал этих людей. Как будто прямо сейчас готов их убить. Войдя в зал на другом этаже, он запер двери и пошёл дальше. Шум практически утих. Наконец он зашёл в спальню, внимательно её осмотрел. Найдя мужскую футболку на полу, он почти шёпотом проскулил:

— Твою ж мать, надеюсь под кроватью или в шкафу никто не сидит? — Выкинув её в зал, Глэйсон заперся в спальне и просто упал без чувств в большую с декоративными столбами, располагавшихся по углам, но без всяких там шторок кровать. — Почему, когда всё шло своим чередом, на меня неожиданно свалилось столько не нужного мне дерьма. — Надеюсь Сэм найдёт того придурка. Уже про себя думает Глэйсон. Не хотелось бы оправдываться перед Шарвей. Но если мы найдём его, она даст новое задание… Лучше с этим не спешить. Даймок показывал мне план. Мы не выходим за его рамки, а что ещё нужно для второсортных, неконтролируемых компаний. Пусть там радуются, что мы хоть что-то делаем. Не очень приятно узнавать, что твои же коллеги предлагают избавиться от тебя. Будь моя воля, ни разу бы больше не посетил Терраро.

Остановиться никогда не поздно

5 февраля, 2029

Джизан (Ареан), бывш. Сауд. Аравия, Арабская губерния.

Небо сегодня немного пасмурное, однако погода задалась на славу. Жаль, что в такой спокойный, тёплый зимний день, в городе Ареан (в окресностях Джизана) — единственной базе ПДМПТ в Арабской губернии, происходит приговор к жесточайшему и самому массовому, и вообще первому наказанию в истории человечества, по системе инопланетного пыточного крематория. Здесь не редко выносят приговоры, но, как правило, обычно это делает ИПО. Армия Партизанского формирования не имеет другой возможности воздействия на сепаратистов из Центра сопротивления, как не проведение страшнейших, индивидуальных пыток, по специальной программе FY4 — это одна из разновидностей полного биотехнологического анализа человеческого состояния. При помощи которого, в пыточном крематории вводятся те данные, которые нанесут испытуемому максимальный ущерб как сознанию, так и самому организму. Это невозможно вообразить, не пройдя через такое. Жуткие физические увечья не приводят к смерти. Специальные механизмы не позволяют умирать, искусственно восстанавливая жизненные процессы. Возможно, кому-то хочется смотреть на это. Хотя бы ради любопытства. Но большинство всё же предпочтёт обойтись без подробностей. И это лишь то, что можно увидеть. То, что с наружи, лишь малая часть реальных страданий. Самое ужасное — это моральное уничтожение. Компьютерная программа рассчитывает все ценности и низости конкретного индивида. Роботизированные механизмы вступают в контакт, не посредственно с мозгом таким образом, что, находя все, что неприятно для конкретного человека, адаптирует и внедряет ему иллюзию худшей реальности. Что бы иметь хоть какое-то, приблизительное представление, необходимо привезти пример, желаете вы этого или нет… Одна из применяемых функций морального разложения, может выглядеть следующим образом: если человек, имеет и любит своего ребёнка, особенно младенца, он будет просто есть его заживо. При этом его чувства жалости будут усиливаться до предела. Если двухлетний ребёнок, толком не научившись говорить. Если он не разу искренне не злился на вас, то ему придётся умолять… умолять о пощаде. Он будет максимально корректен и одновременно отчаян. Совсем, как взрослый, он начнёт давать обещания. Младенец будет прибывать в состоянии шока. Он будет оказывать сопротивление, но достаточно слабое и не мешающее продолжать вам разрывать его плоть своими зубами. Съедение пройдёт медленным. Оно будет больше, чем необходимо, для реальной смерти. Но не надо забывать, что это компьютерная симуляция. Симуляция, не отличающаяся от реальности. До самой смерти, он будет повторять, что очень любит вас… И, если кто-то пройдёт это испытание, его сознание вряд ли останется прежним. В некоторых случаях людей просто доводят до полного маразма. Один из самых жестоких уровней — это уничтожение личности, через ненависть к себе, как основу восприятия. Внушённая ненависть настолько преобладает над хозяином, что тот сам сделает со своим организмом всё, что бы страдания были как можно мучительней и дольше. Ибо быстрая смерть — это путь к спасению, чего он, по-своему же убеждению не заслуживает. Они наносят себе физический вред специальными инструментами, различными сложными устройствами, что подаются им этой же, механизированной программой.