Разбираться с этим сейчас она не могла, но вместо того чтобы уехать прочь, Пайпер подкатила к стоянке, выскочила из машины и быстро зашагала к мужчине. Он ее не видел, пока она не подошла метров на девять. А заметив, встал и пустился бежать. Пайпер бросилась наперерез ему с криком:

— Полиция!

Тяжело сознавать, как трудно вернуться на праведный путь, коли начал переступать черту.

Когда Пайпер загнала мужчину в угол, тут — то и увидела, что это не Говард Берковиц. Лицо худее, волосы седее. Но одного роста, того же телосложения, возраст подходящий и сильное сходство.

— Я ничего плохого не сделал, — заявил мужчина со знакомым выговором уроженца Чикаго.

— Я знаю, что не сделали. — Она постаралась принять дружелюбный вид, чтобы его не пугать. — И я на самом деле не полицейский.

— Тогда почему вы за мной бежали? Я вас видел прежде. Вы и пару недель назад за мной гнались.

— Длинная история. Клянусь, я не причиню вам вреда. Не сделаете ли мне огромное одолжение — позвольте угостить вас чашечкой кофе, пока я буду объяснять.

— Не люблю я разговаривать.

— Говорить буду я. Пожалуйста. Я не выспалась, последние дни кошмарные просто. Я буду очень признательна, если согласитесь.

Он сощурил глаза, сдвинув мохнатые седые брови:

— Ладно, только без всяких там шуточек.

— Обещаю.

Вскоре они устроились за столиком на Вестерн — авеню в кофейном магазинчике с фиолетовыми стенами и некрашеными деревянными полами. Пайпер не задала ни одного вопроса мужчине, даже имя не спросила, и уж точно не стала интересоваться, почему он решил прогуливаться по площади Линкольна в головных уборах футбольных фанатов. Вместо этого она рассказала ему о Берни.

— Так эта женщина приняла меня за своего покойного мужа? — спросил он, когда Пайпер закончила. — По мне, так она рехнулась.

— Берни эксцентрична, но не сумасшедшая. Просто скучает по мужу.

Он потер подбородок, от чего шлем сместился и рога скривились.

— Что ж, могу понять. Я потерял жену в прошлом году.

— Мои соболезнования.

— Мне следовало больше ее ценить.

Пайпер слушала с непроницаемым лицом. Секунды щелкали. Нужно было заканчивать побыстрее дело, чтобы успеть еще принять душ до встречи в офисе. Как ни прискорбно, но приходилось смотреть правде в лицо.

— Вы наверно настоящий футбольный фанат.

— Больше бейсбольный. Люблю «Сокс». Можно вытащить парнишку из Южной стороны, но нельзя вытащить Южную сторону из парнишки.

— Понимаю.

Хотя ничего не понятно. Пайпер кивнула на головной убор.

— А, усек. Вы говорите об этом? — Он стащил шлем и положил между ними на стол. — Я таскаю всякую чепуху, чтобы народ не приставал. С тех пор как умерла Элли, мне не по душе разговоры.

Картина начала проясняться.

— Шлем «Викингов», сырная голова — они отпугивают людей.

Он согласно кивнул.

— Поскольку народ думает, что я чокнутый.

— Вроде как вы думаете про Берни?

Он обдумал сказанное.

— Согласен, справедливо. Здорово вы меня поддели.

— А вы не согласитесь поговорить с Берни? Мы могли бы встретиться здесь втроем.

— Не люблю я разговаривать, — повторил он на случай, если Пайпер не расслышала в предыдущие два раза.

— Ничего. Берни любит болтать. Вам только остается кивать. Думаю, ей нужно вас увидеть, чтобы она смогла отпустить Говарда.

Он уставился в кофейную кружку.

— Трудно отпустить.

— Могу себе представить.

— Должен сказать, звучит интересно. Нынче скукота настала. Не то что когда работал, все стало по — другому…

Несмотря на постоянное упоминание, что он не любит разговаривать, стоило начать, как его было уже не остановить. Звали его Уилли Махони. Уроженец Чикаго, Уилли работал до пенсии на газовую компанию. Его жена сорок восемь лет была у них в семье свечой зажигания. Дети выросли и живут в другом штате. Одинок. К тому времени, как он закруглился, Пайпер уже получила штрафной талон и потеряла шанс успеть принять душ.

Она поехала прямо в Лейквью и подобрала Купера в переулке за четыре двери от его кондоминиума. Воспоминание, как его уводят в наручниках, все еще жгло ей мозг, и Пайпер изо всей силы вцепилась в рулевое колесо, лишь бы удержаться и не броситься его обнимать. К счастью, он был в кислом настроении.

— Никакой радости тайно выскальзывать из собственного дома.

— Ты что, предпочитаешь присоединиться к съезду масс — медиа у парадного крыльца?

Он что — то буркнул и пристроил солидное тело на пассажирском сидении «сонаты».

— Так в чем дело и куда мы направляемся?

Пайпер не ответила на оба вопроса.

— Спасибо, что доверяешь мне.

— С чего ты взяла?

— Но ты же здесь.

Едва ли. Глаза Купера покраснели, подбородок небрит. Ей хотелось его утешить, заверить, что все хорошо, но он бы не оценил.

— Надеюсь, ты выглядел лучше, когда тебя фотографировали.

Он чуть не улыбнулся.

— Жалости в тебе ни капли.

Вот уж последнее, что Куперу от нее нужно.

— Да и ты не в лучшем виде, — заметил он. — По правде сказать…

— Это были два долгих дня.

Пайпер включила радиостанцию KISS FM и усилила громкость, чтобы положить конец разговору.

Она придержала объяснения до тех пор, пока не въехала на стоянку позади здания, где располагалось «Джосс инвестмент».

— Мы идем на встречу с Дейдрой.

— Я уже понял. — Купер потер глаза. — Не хочу с ней встречаться.

— Командная игра.

— Где тут командная игра? Понятия не имею, что ты творишь. Ты же меня не просветила.

Пайпер охватила взглядом все его усталое великолепие.

— Прошу тебя, доверься мне в последний раз. Я обещаю.

Он распахнул дверцу машины.

— Черт возьми, почему бы и нет? Что значит еще один паршивый день?

Пайпер забрала из багажника лэптоп. Должно быть, Купер решил, что это ее компьютер, потому что ничего не спросил. Тем не менее, когда секретарша Дейдры проводила их в ее кабинет, лэптоп — первое, что бросилось в глаза Ною. Он вскочил из — за стола, где они с Дейдрой работали над какими — то папками.

Дейдра встретила Купера холодным кивком, ее прежняя симпатия испарилась, и села глубже за столом, словно хотела возвести между ними барьер.

— Ты не говорила, что с тобой придет Купер. Ты дала понять, что у нас встреча лично с тобой.

— Вы так решили? Виновата.

Купер расположился между дверью и старым портретом отца Дейдры. Скрестив на груди руки, он прислонился плечом к стене, позволив Пайпер вести беседу. Ей страстно хотелось сделать это для него, положить к ногам как приз Суперкубка. Пайпер поставила лэптоп перед Ноем.

— Думаю, это принадлежит вам. Странное дело. Прошлой ночью кто — то подложил мне под дверь. Не переживайте. Я возвращаю пропажу.

Ной опустил уголки губ, от чего они сложились в тонкую линию. Однако он не мог впрямую обвинить ее в краже, чтобы не навлечь на себя подозрения.

Дейдра свела кончики пальцев вместе над столом.

— О чем это ты, Пайпер?

— О вашей правой руке. Он преступник. Полагаю, вы не в курсе?

Ной разозлился:

— Выметайтесь отсюда.

Выражение замешательства на лице Дейдры выглядело странно для женщины, приученной держать под контролем эмоции. Пайпер обратилась к Ною:

— Имя Эллен Инглли вам что — нибудь говорит?

Ной бросился к столу:

— Я позову охрану.

— Вам она известна больше под именем Рошелл Муво, — продолжила Пайпер. — Прекрасное имя для проститутки.

Краска отхлынула от его лица.

— Не знаю, о чем вы говорите.

Дейдра встала, опершись руками о стол.

— Эллен давняя… подруга Ноя, — пояснила Пайпер. — А также женщина, которая обвинила Купера в изнасиловании. Интересно, правда?

Купер оторвался от стены и выпрямился.

Ной наклонился над столом и нажал интерком:

— Пошлите сюда охрану!

— Эллен мне все рассказала, — не унималась Пайпер.

— Ной, это правда? — изумленно спросила Дейдра.