– А где ты пропадаешь все время? 

– Места тут неспокойные, граница с царством, где эльфы верховодят. Дорогу надо разведывать, чтоб на засаду не нарваться. 

– Я дорогу сверху вижу, в твоей разведке нет нужды. 

– Вчера по нашему следу оборотни шли, много ты там сверху рассмотрел? 

– Так может нам надо к эльфам пробраться и помощи попросить? В конце концов, я же с ними одной крови… 

– Ну, тупица, что сказать! – фыркнула Прошка, смачно хрумкая сочными лопухами. 

Молчун только улыбнулся в бороду и подвесил над огнем котелок с водой. 

– Я тебе кое-что расскажу сейчас, а ты потом сам решишь надо ли тебе к эльфам. – сказал он, поразмыслив. – Когда тебя отсюда убрали, Гринмар стал полноправным правителем в стране берендеев, где правил твой род. А теперь скажи, сильно ли он обрадуется твоему появлению? Кроме того, я никогда не видел у эльфов детей с огненной кровью, дружище… 

– Что ты этим хочешь сказать? – не понял Ивар. 

– Только то, что Гринмар вряд ли твой настоящий отец. Скорее всего, он признал тебя сыном, в расчете на регентство. Теперь ты больше не нужен, он давно получил, все что хотел. И уж поверь мне, никто из дивного народа и пальцем не пошевельнет ради дочери Кощея из 39 царства. 

Невольно Ивар вспомнил сверкающие ненавистью глаза принца, тогда в тронном зале, когда его отправляли на верную гибель. Вода в котелке между тем начала закипать, Молчун покрошил туда душистых листьев мяты и дикой малины, бросил горсть ягод шиповника и принялся помешивать варево деревянной ложкой. Тут кто-то шумно завозился в кустах, затрещали ветки, и из кустов показался здоровенный лобастый детина с тушкой олененка, перекинутой через плечо. Ивар тут же схватился за лук и взял его на прицел, парень нерешительно затоптался на месте. Молчун же даже не обернулся и продолжал помешивать листья в своем котелке. 

– Мир вам, добрые люди. Пустите к огоньку погреться? – пробасил он, глядя исподлобья. 

– Ты кто такой? – крикнул Ивар. 

– Яро меня звать, из местных я, из Тридевятых, – миролюбиво улыбнулся тот, сощурив глаз. 

Ивар мог поклясться, что никогда в жизни не видел этого малого, но глаза его были удивительно знакомы, особенно этот цепкий взгляд исподлобья. 

– Ну, проходи что ли, Яро, раз из местных, – бросил через плечо Молчун, усмехнувшись. 

Он зачерпнул плошкой душистое варево из котелка и протянул пришельцу, тот с шумом втянул носом воздух и хорошенько отхлебнул, довольно зажмурившись. 

– Медку не хватает, – крякнул он, одним большим глотком проглотил остаток и вернул плошку обратно. – Благодарствую. 

Скинув с плеча добычу, он одолжил у Молчуна нож и принялся деловито разделывать тушку. Ивар мельком глянул на его охотничий трофей, на горле жертвы четко были видны следы клыков. Только он собрался спросить, как тот добыл олененка, как тут снова зашуршало в кустах и к огоньку подтянулись еще несколько человек: чернявый дюжий мужик рука об руку с красивой светловолосой женщиной и вместе с ними еще человек пять молодых парнишек, которые дружно тащили тушу здоровенного борова, привязанную тонкими ивовыми ветками к стволу молодой березки. 

– Чтой-то у вас, добрые люди, с мясцом то негусто. – весело рассмеялся чернявый. 

При виде этой компании Молчун встал и с улыбкой пошел навстречу. Они крепко обнялись с чернявым, дружески похлопав друг друга по плечу. 

– Рад тебя видеть, Макар! – поприветствовал Молчун и добавил, кивнув на борова. – Зато ты своих, я вижу, балуешь. 

– Детей надо баловать, – хохотнул Макар, – тогда из них вырастают настоящие разбойники. 

Жену его звали Ладушкой. Ивар был представлен всем как доблестный рыцарь-свободитель. Компания тесно уселась у костра жарить мясо, и по тому как они держались и разговаривали было видно, что они давно друг с другом знакомы, но в присутствии чужака осторожничают, чтобы не взболтнуть лишнего. Ивар уселся в сторонке поближе к Прошке, которая недоверчиво косилась на пришельцев всеми шестью глазами, и стал внимательно наблюдать и слушать. 

– Как дела на границе с Арнеем? – спросил Молчун. 

– Относительно спокойно сейчас, – ответил Макар, пожевывая травинку. – Поговаривают, что там народ сам правителя теперь избирать будет. Все только об этом и говорят. 

– Ишь ты, чего удумали, – хмыкнул Молчун. – Интересно, кому ж в голову такая затея пришла? 

– Вестгейра вестимо, – ухмыльнулся Макар. – Он у нас затейник известный. 

– Понятно. Ну, добра не жди тогда. 

– Вот меня давно вопрос мучает, – задумчиво проговорила Лада. – Взять хоть этого эльфийского короля, столько он людям гадостей сделал, столько царств развалилось, столько войн по его милости произошло, столько крови пролито и судеб поломано, а народ все равно его спасителем считает и на край света за ним идти готов, как стадо баранов на бойню. Почему так? 

– Люди не за ним идут, – убежденно заметил Яро. – Они устают от безысходности и готовы идти за кем угодно, кто обещает перемены. При этом мало кто задается вопросом, а будут ли эти перемены к лучшему. 

– Ну, не скажи, – возразила Лада. – Допустим, Константин объявится и пообещает всем светлое будущее. Народ сейчас же по домам разбежится и носа не высунет, даже если гору золота в придачу посулят. А почему? Потому что нашего царя исчадием ада все привыкли считать. 

– Так, конечно, по древней легенде первородные эльфы родились по велению Белбога от света блуждающей звезды, – поведал Яро. – Они – великие воины света, поборовшие Чернобога. Благодаря им, зародилась жизнь на земле обетованной. Как же их не слушать и за ними не идти? 

– Хех, воины света! – саркастически хмыкнул Молчун и добавил задумчиво. – Короткая память у людей. Если с умом к делу подойти, любую быль можно так наизнанку вывернуть, что белое в черное вымажется, победа поражением обернется, а благие дела злым лиходейством считать будут… 

– Как же так может быть, что победу назвали поражением и все в это поверили? – недоверчиво спросила Лада. 

– Ложь повторенная много раз, становится правдой, – только пожал плечами Молчун. – Стоит только обвинить своего соперника во всех смертных грехах, и даже если в тот момент все вокруг знают, что это бред, придут другие люди, не знающее правды, и для них уже эта ложь станет истиной в последней инстанции. 

– Так разве лжет легенда? – вскинул голову один из сыновей Макара. 

– Не знаю, меня там не было, – улыбнулся Молчун. – Однако, дружен я был когда-то с сыном того, кого теперь Чернобогом зовут. Так он владел мечом с лебедем на эфесе, который был перекован его отцом и дарован ему на совершеннолетие. Лебедь — традиционный эльфийский символ. Отсюда напрашивается вывод, что слухи о победе светлого воинства несколько преувеличены. 

– Эвона как, – присвистнул Яро. – Однако, засиделись мы, а завтра вставать рано. 

– А вы куда путь держите? – поинтересовался Ивар. 

– Дык, с вами к горе Ардабахешт пойдем. Одним вам там не справиться. – зевнул Макар. 

– Как с нами? – забеспокоился Ивар. – Мы же верхом, а вы пешие. Эдак мы и через месяц не доберемся. 

– Да, ты не дрейфь, парень, – рассмеялся Яро. – Пойдете верхом как обычно, а мы уж как-нибудь не отстанем. 

С этими словами гости принялись устраиваться на ночлег, а Ивар вопросительно уставился на Молчуна. 

– Это чистая правда, Ивар, – подтвердил тот. – Одним нам не справиться, помощь нужна. 

– Давно хотел спросить, что мы делать собираемся у той горы? Ты про огонь говорил, но неужели, чтобы его добыть, надо войско собирать? 

– А ты что же, думаешь, что его сразу на золотом блюде вынесут, как только ты туда явишься? – усмехнулся Молчун. – Нет, дорогой друг, так не бывает. Добраться до жерла вулкана, где горит священный огонь и принести его оттуда, может только золотой дракон. Никому другому это не под силу. Но прежде его надо освободить от чар, наложенных Вестгейром. Сделать это совсем непросто, и для этого нам много помощников потребуется. Я уж не говорю, что народ, привыкший пусть к худой, но все-таки вольнице, вряд ли будет страшно рад возрождению тирана.