- А ты? – я теснее старалась слиться с ним, переживая о предстоящей разлуке и уже мучаясь ею.

- Я вернусь, когда всё будет улажено.

- Хим, ты только имей в виду… - я собралась с силами и он ничем не сбивал моей сосредоточенности. – Если с тобой что-то случится, то мне тоже не жить.

- Не придумывай, – Химчан постарался добавить юморка в голос, но не очень вышло. – У тебя Джело, ты с ним должна быть счастлива и всё у вас будет здорово.

- А я и счастлива с ним! – возмущенно пнула я его под одеялом. – А с тобой ещё счастливее! И нечего от меня отбрехиваться и перекладывать на него участь сожительства со мной. Я знаю, что я не подарок, но дареному коню в зубы не смотрят, коли даю – бери!

- Шилла, просто, на самом деле, тебе с ним будет лучше. – я не выдержала и села, включив ночник.

- Он то же самое сказал, когда я рассказала ему о том, что ты мне нравишься! Что это за привычка? Почему вы уступаете друг другу, а не боретесь? Почему словно сбагриваете меня? Почему вы кладете на меня ответственность за выбор? Где в вас мужское начало?! – разошлась я, повысив голос.

- Ты спрашиваешь о мужском начале у человека, который не смог заняться сексом, увидев кровь? – Химчан грустно посмеялся над собой. – Я считаю, что не вправе давить на тебя. Если в тебе есть какие-то чувства, то ты сама поймешь, куда они тебя влекут. Я ещё ни разу не ошибся, уступая. Люди счастливы с теми, кого выбирают сами, а не с теми, кто пытается их очаровать и соблазнить.

- Нет, ты просто трус! Ты трусишь! – настаивая на том, чтобы он хотел меня завоевать, я испугалась того, что желаю быть завоеванной. А как же Джело? – Ведь кто-то же может не разглядеть, не понять, какой ты, не увидеть у тебя нужды в себе, а потому выбрать другого. Нет, ты не прав, не прав!

- Спокойно, Шилла, - он сжал меня в руках, брыкающуюся. – Ты не переубедишь меня.

- Но нельзя же так! – замолотив несильно его по груди, я постепенно обмякла в объятиях Химчана. – Я знаю, что это всё сказки и далекое прошлое, но где же рыцари, где подвиги во имя любви? Где взять, закинуть через плечо и украсть, увезя к себе? Ты думаешь, девушки не любят таких поступков?

- У меня есть дело посерьёзнее, чем очаровывать девушек. – строго сказал он, и я почти обиделась. В чем-то он прав, а ещё истина в том, что я и без всяких приемов с его стороны влюбилась в него по уши. – Давай спать.

Он попытался встать, но я прижала его обратно.

- Нет, спать мы всё равно будем вместе. Раз уж процветает феминизм и эмансипация, то пусть будет наоборот: я тебя схватила, соблазнила и вообще, мужик я. – захихикав, я поцеловала его в щеку. – И пусть тебе будет стыдно.

- Обязательно будет, но меньше, чем если бы я с тобой переспал. – пробормотал он, устраиваясь поудобнее, насколько это позволяло моё прилипчивое присутствие.

- Стыд за это тебя тоже ожидает. Всё равно я тебя трахну, Хим. – он нежно поцеловал меня в губы, и я почувствовала в темноте, как он улыбается, слушая мои планы на будущее. Улыбайся-улыбайся, Красная маска, не с той связался.

Мстители?

Мне опять снилось что-то тревожное, но не такое отвратительное как тогда, когда я заболела. А ведь тот сон был вещим: Химчан с окровавленными руками стал моим личным проклятьем. В этот раз, кажется, я даже видела во сне маму, и она показалась мне почти довольной. Но всё вокруг было мрачным и настораживающим, поэтому ощущение ото сна осталось двояким. Проснулась я от исчезающего физического тепла. Ещё даже не открыв глаза, я понимала, что это Химчан выбрался из моих рук и встаёт. Я постаралась поймать его как можно быстрее, но даже разомкнув веки ничего толком в темноте спальни не увидела, поэтому поднялась и ухватила лишь контур человеческого тела.

- Останься, не пропадай, – попросила я, протягивая в глубину невидимого без света пространства руку.

- Шилла, так надо, – он взял выделившуюся на общем черном фоне белую футболку и я, ориентируясь на неё, приблизилась к краю и поймала его за запястье.

- Не бросай нас, пожалуйста. Меня не бросай. – Наклонившись, Химчан поцеловал меня в губы.

- Я дам знать, когда можно будет отпустить Дэниэла. Вы нужны мне здесь. И, прошу, позови сюда своего Джело. Мне будет спокойнее, что тут есть кто-то, кто тебя защитит.

- Когда ты вернешься?

- Когда будет можно, – парень отошел к двери, тоном голоса дав понять, что не потерпит, чтобы шли за ним. – Я оставлю тебе деньги для ближайших необходимых расходов, только на работу тоже не являйся, ладно? Ти Сол не дурак, он может догадаться, что… что ты мне не безразлична. Я бы не хотел, чтобы он приманил меня таким образом.

Поняв, что опять могу стать причиной его неприятностей, я вынуждена была согласиться, и он вышел. Разрываемая изнутри пустотой, я завалилась обратно на подушки, желая вырубиться снова, но уже не смогла. Я лежала бесконечно долго, пока зимний день не стал светлеть. Значит, было не меньше восьми часов. У Херин, вроде, сегодня должен был быть выходной. Интересно, встала ли она? Я сама лично никогда так рано не вставала, но невмоготу валяться, терзаться разными мыслями и не знать, что будет дальше? Лучше занять себя чем-то. Хотя я и не чувствовала особой бодрости и организм явно не отдохнул, всё же я поднялась и отправилась смотреть, что творится в доме.

Первая же приманившая меня к себе дверь была дверью в уединённую комнату Химчана. Она была заперта, но я всё равно стучала в неё и ждала, убеждаясь, что он не выйдет, что его там нет. С этим предстояло смириться. Видимо на издаваемые звуки вышла Херин. Одетая и причесанная, она держала в руках листок бумаги.

- А, это ты? Так, значит… он правда уехал? – стало быть, сестра ещё менее в курсе, чем я? Я кивнула, не в силах пока говорить о том, что Химчан растворился в неизвестном направлении. – Он оставил мне записку, когда я отлучилась в соседнюю спальню посмотреть, как наш пленник…

Она покраснела, явно теперь уже, задним числом, жалея, что поволновалась о взятом в заложники прокурорском сыне вместо того, чтобы, как и все свои последние годы, безраздельно уделять своё внимание и заботу брату.

- Что он пишет? – подошла я к ней, не имея права заглядывать в письмо, хотя тянуло полюбоваться его почерком.

- Что сам с нами свяжется и будет давать указания, если то потребуется. И что на кухне нас ждет то, что поможет нам разобраться с Дэниэлом, – прочла она одну из строк и подняла лицо. Мы переглянулись. – Как-то настораживает.

- Не думаю, что он оставил нечто, с чем мы были бы не согласны, – пожала я плечами. – Подожди меня, я оденусь, и пойдем, посмотрим.

За пять минут приведя себя в порядок, я вынырнула обратно и мы, миновав комнату, где держали юриста, стали спускаться по лестнице.

- Ужасно, что обстоятельства складываются так, - тихо вещала Херин, покачивая головой. – Каждое Рождество мы всегда приезжали к родителям, неужели сегодня Хим будет лишен этой радости? И как я смогу уехать к ним, и оставить тебя тут одну с этим… подозрительным типом?

- Если этого требует безопасность, то можно и пропустить разок праздник. – Мы спустились на первый этаж и прошли по коридору. – В принципе, Дэниэл прикован на совесть, и он не опасен, другое дело, что переместить его куда-либо…

На этих словах мы вышли в кухню, двигаясь медленно и подсознательно готовясь к чему угодно, осторожно показываясь из-за угла. За столом, развалившись на стуле и вертя в руке пистолет, который вчера был у Химчана – а может и не он, для меня они все одинаковые – сидел Санха, увидев которого, я обомлела, но через секунду радостно рванула навстречу.

- Санха! – словно старого друга, я обняла его, не менее меня удивленного тем, кого вдруг увидел. – Это ты! Какое счастье! Как ты тут оказался? Что ты тут делаешь?

- Ну… - он заткнул револьвер подальше, освобождая руки. – Меня нанял тот твой знакомый, Химчан, сказал, что нужно присмотреть кое за кем, кого мне укажут хозяйки этого жилища. И вот они, оказывается, кто?