- Вот. - Леви протянул ей маленькую красную коробочку не больше чем колода карт.

- Что это? - спросила она, принимая коробку.

- Твой подарок на день рождения.

Глаза Тамары распахнулись.

- Откуда ты узнал?

- Ты миллион раз это сказала сегодня.

- Ты сегодня это купил? Пока я гуляла?

- Ну… нет.

- Тогда ты уже знал, что он сегодня. Значит, ты купил его раньше. Если только ты не прятал его здесь. Так ведь?

- Джордж сказал, что купил тебе Triumph Spitfire на шестнадцатилетие. Мне наплевать на твой день рождения. Я хотел одолжить у тебя машину.

- Я продам тебе ее за поцелуй.

- Забудь. Я забираю свой подарок.

Он потянулся к коробке, но Тамара отдернула ее, она так торопилась снять перчатки, что едва не сорвала ногти. Ее руки тряслись, пока она открывала коробку. Одна из девочек в школе, Крисси, Боже, помоги ей с таким именем, сказала, что девушки всегда должна оставаться спокойными с парнями, не реагировать слишком ярко. Ну, Крисси никогда не дарил подарок на день рождения самый красивый парень во всем мире, и Тамара не могла оставаться хладнокровной, даже если бы сидела в ледяном доме.

Из подушки из вчерашней газеты Тамара вытащила маленькую золотую лошадь на короткой золотой цепочке.

- Тебе нравятся лошади, - сказал он, прежде чем она успела что-то произнести.

- Ты мне нравишься, - ответила она.

- Час назад ты угрожала превратить меня в дуршлаг.

- Я угрожаю только тем, кто мне нравится. Это браслет? - Цепочка была длиной в пару дюймов.

- Подвеска, - ответил он.

- Если ты повесишь такую короткую цепочку мне на шею, я задохнусь.

- Именно.

Она уставилась на него.

- Это браслет на лодыжку, Ржавая, - ответил он. – Но если у тебя толстые запястья, тогда это будет обычным браслетом.

- У меня не толстые запястья.

- Я сказал, если бы у тебя были чрезвычайно толстые запястья, тогда это могло быть браслетом.

- Леви, я вешу сорок пять килограммов. - Она обернула браслет на запястье, чтобы показать какой он большой.

- Сто фунтовое запястье. Я не говорю, что это место пригодно для такого веса, но такое бывает. Может, тебе стоит поделать какие-нибудь упражнения для запястья…

Тамара поцеловала его.

В этот раз не в щеку. Она не играла в младшего офицера со своим mon capitan. Она поцеловала его всерьез. Потому что она была серьезна. Боже всемогущий, она была серьезна.

Леви схватил ее за плечи и аккуратно оттолкнул, но все же, определенно, этим хотел обозначить между ними расстояние.

- Прости, - сказала она, немного покраснев. - Немного переборщила. Потому что люблю лошадей, ну ты понимаешь.

- Ты знаешь, что не должна ходить и целовать парней вот так.

- Как?

- Как меня. Ты не можешь целовать парней как меня.

- Почему нет?

- Тебе шестнадцать, Тамара.

- Вчера было пятнадцать.

- Это противоположность того, что ты должна говорить.

- А что я должна говорить?

- Может, что ты не хотела снова поцеловать меня в губы. Или куда-либо еще. Думаю, это было бы хорошим началом.

Он скрестил руки на груди.

- Но сегодня мой день рождения.

- Ты не можешь делать все, что захочешь лишь потому, что у тебя день рождения. - Он был дико раздражен, и дико раздраженный Леви был ее любимой версией Леви. - Попытайся сказать полиции, что тебе разрешено убивать всех и каждого только потому, что у тебя день рождения. Это не прокатит.

- Я никого не кокнула. Я чмокнула. Большая разница.

- Ржавая, я слишком стар для тебя. Я работаю на твоего дедушку. Он спустит с меня шкуру, если увидит, как я ошиваюсь рядом с тобой.

- Я хочу поцелуй, Леви, а не предложение о замужестве. Меня никогда не целовали. Не по-настоящему. И этот раз не считается, потому что ты не знал, что происходит.

- Думаю, знал. Часть меня определенно знала.

Она раскачивалась на каблуках.

- Только один? Пожалуйста? Настоящий поцелуй?

- Что ты подразумеваешь под настоящим поцелуем? - спросил он.

Она пожала плечами и покачала головой. - Не знаю. То как они целуются в «Молодых и дерзких»?

- И кто я? Молодой или дерзкий?

- Очевидно, ты дерзкий, - ответила она. - Потому что ты такой, такой старый, а я такая, такая, такая молодая.

- Ты заткнешься, если я поцелую тебя?

- Я же не могу говорить с языком во рту, верно?

Леви взял коробку из ее рук, бросив на тюк сена. Он взял ее за руку и прижал ее тело к своему.

- Наконец-то, - сказал он, улыбаясь ей. - Теперь у нас есть убедительные аргументы.

Глава 4

Тамара не ожидала, что он согласится. Она думала, что только подразнит его и будет умолять сделать это, пока он не выгонит ее из конюшни хихикающую и надутую. Заставлять его злиться было вторым самым забавным занятием, после попыток развеселить его. Когда он на самом деле обнял ее, она застыла от неожиданности. Он не поцеловал ее - он сделал что-то одновременно идеальное и ужасное.

Леви прижал ее к грубой деревянной стене стойла Кермита и удерживал ее всем телом.

- Твой дедушка платит мне за то, чтобы я присматривал за его лошадьми, - сказал Леви. - Мне не платят, чтобы я потакал тебе.

- Тогда сделай это бесплатно.

Леви тяжело посмотрел на нее, и этот взгляд ее напугал. Сейчас ее все пугало. Нахождение на таком близком расстоянии показывало разницу в их комплекции. Ее плечи были в два раза уже его. Он на голову возвышался над ней. Она могла толкнуть его со всей силы, но не сдвинула бы и на дюйм его мощное тело, которое удерживало ее на месте.

О, но она не хотела отталкивать его. По правде говоря, это последнее, что она хотела сделать сейчас.

Капелька дождевой воды стекла по виску Тамары. Леви прижался губами к капле. Они согрели ее холодную кожу, и никогда в жизни она не ощущала ничего подобного, никогда не испытывала чего-то столь чувственного и пугающего одновременно. Она закрыла глаза и молилась, чтобы дождь не прекращался, столько дождя, чтобы он заточил их в конюшне. Столько дождя, чтобы он сформировал ров, чтобы огородить от них остальной мир. Столько дождя, чтобы все на земле утонули бы, кроме нее и Леви.

- Леви. - Она прижалась бедрами к его бедрам. У него было то, что ей нужно, и ее тело должно сказать ему об этом.

- Ты играешь с огнем, девочка, - прошептал ей на ухо Леви.

- Я больше не девочка, - ответила она, смотря на него. Это было дерзко, но она должна была это сказать. Ее голос дрогнул, когда она произносила это. Тамара изучала его лицо. Она никогда не видела его так близко, на расстоянии нескольких дюймов, достаточно близко, чтобы ощутить его аромат, достаточно близко, чтобы увидеть веснушку на его нижней губе. Она могла бы посчитать его реснички.

Леви прижался к ней бедрами, и она ощутила что-то твердое, что-то, что требовало ее внимания.

О, Боже. Она дико ошиблась. Леви не был мальчиком. Леви был мужчиной. Взрослым мужчиной на двенадцать лет старше ее. Старше, мудрее и намного больше ее. Ей действительно надо его остановить. Ей действительно нужно выбираться. Да, она должна сделать это.

- Я люблю тебя, - вместо этого сказала Тамара.

- Да? - спросил Леви, едва моргнув на ее заявление, из-за чего она еще больше разозлилась, чем из-за того, что была прижата к стене. Как он смеет не принимать ее всерьез, когда она признается ему в любви.

- Да. Клянусь, да.

- Ты даже не знаешь меня. Ты не знаешь того, как ты считаешь, любишь.

- Мне плевать. Я знаю, что люблю тебя. Ты идеален и красив, и я постоянно думаю о тебе, я постоянно хочу тебя, и я люблю тебя.

- Постоянно?

- Постоянно. - Кивнула она.

Она жестко прижалась к его рту, целуя его, словно к ее голове был прижат заряженный пистолет, и только поцелуй мог спасти ее жизнь. Ей было так хорошо, что она ахнула, и когда вздох раскрыл губы, между ее зубов проник язык Леви. Она шутила о языке во рту, но Леви не смеялся. Больше ни над чем не смеялся. Леви запустил руку в ее косу и сильнее впился в ее рот. Его язык на вкус был так великолепен, она хотела сосать его. Когда она сделала это, он издал гортанный звук, грязный звук, отчего она захотела повторить.