Ответа не последовало.

Гробница походила на операционную. Здесь лежали деревянные носилки, камышовые подстилки, рулоны бинтов и тюки с ватой, ярко горел электрический свет.

Обстановка была напряженной. Снаружи сторожа и солдаты с трудом сдерживали натиск туристов, которые, бранясь, размахивали билетами в гробницу, которыми вовсю торговали погонщики ослов и продавцы сувениров.

Уверенный, что все невзгоды позади, третьего января 1924 года Картер открыл дверь второго ящика. Помощники зачарованно следили за каждым его движением. Каллендер включил две мощные лампы, все увидели двойную дверь… третьего ящика.

– Надо же, еще один! Когда же это закончится?! – воскликнул Бертон.

Печати целы. С замирающим сердцем Картер открыл двери. За ними оказался еще один, четвертый ящик. На дверцах был рельеф с изображением двух соколов с распростертыми крыльями. Картера охватило волнение. Последнюю дверь он не решался открывать.

– Там что, саркофаг? – спросил Каллендер.

– Наверное. Но есть ли у нас право вторгаться в святая святых?

– А что бы сказал граф?

Решительным движением Картер вскрыл дверь. Она медленно отворилась, и взгляду присутствующих предстали руки богини Нефтиды, обнимавшие угол роскошного саркофага из желтого кварцита. Какое фантастическое зрелище! Археологи благоговейно замерли перед удивительным женским образом, сила и красота которого нисколько не померкли за прошедшие тысячелетия.

– Нетронутый саркофаг! – воскликнул Картер, чуть не задохнувшись от волнения. – Единственный в Долине!

Ему казалось, что граф Карнарвон незримо присутствует рядом. Говард вздохнул и аккуратно прикрыл дверцы.

Картер еще раз перечитал текст телеграммы, которую собирался отправить Лако: «Под четвертым ящиком роскошный саркофаг. Нетронутый. Поздравляю». Потрясающая новость немедленно разлетелась по стране. В Долину сбежались тысячи туристов и зевак. Как только Картер вышел из гробницы, на него набросились фотографы и репортеры. Брэдстрит перегородил ему дорогу:

– А вы уверены, что саркофаг нетронут?

– Да, уверен.

– Думаете, там что-то особенное?

– О да!

– Так открывайте!

– Сначала надо произвести фотосъемку ящиков и извлечь из них все ритуальные предметы. Спешка здесь совершенно неуместна!

– Говорят, что в саркофаге ядовитый воздух!

– Я рискну.

– А мумия вся в золоте?

– Возможно.

– Когда же вы скажете точно?

– Не могу знать! Сначала надо разобрать оставшиеся ящики. Можно пройти?

Картер закрыл гробницу. Ему хотелось побыть одному. Помощники трудились в реставрационной мастерской. Вдали запела какая-то птица, и Говард вспомнил о погибшей канарейке. Гургар называл ее жар-птицей и верил, что именно она навела археолога на заветную гробницу.

Картер разложил на столе огромную карту Долины, где многие годы помечал находки, которые делали его предшественники. В суете он совсем забыл о Тутанхамоне. Спохватившись, Говард быстрым твердым почерком отметил на карте местонахождение его гробницы.

Он собирался поужинать, когда Гургар доложил о визите человека из министерства. Картер валился с ног от усталости, но тем не менее согласился его принять. Чиновник одевался по-европейски. Садиться он не стал.

– Министр передает вам свои поздравления, однако выражает недовольство в связи с тем, что при вскрытии последнего ящика не присутствовал инспектор!

– Я известил мистера Энгельбаха о своих намерениях, однако он сослался на занятость и не смог приехать. Не беспокойтесь, саркофаг в его отсутствие не пострадал.

– Еще правительство вменяет вам в вину, что в это время в гробнице находился корреспондент газеты «Таймс»! Это неэтично.

– Вы ошибаетесь! В гробнице не было никого, кроме моих помощников.

– С вашего разрешения я запишу ваши слова и попрошу подписать протокол, который будет передан министру.

Картер прочел записи и, убедившись, что тот ничего не приврал, подписал.

– У вас могут быть большие неприятности! – сказал, уходя, чиновник.

– Не беспокойтесь, все в порядке, – отмахнулся Картер.

Не прошло и несколько минут, как на пороге возник Гургар.

– К вам пришли! – с улыбкой сообщил он.

– На сегодня хватит визитов.

– Напрасно. Эта гостья прибыла издалека!

Гургар отступил чуть в сторону, и Картер увидел Эвелину. Он почувствовал, что комната озарилась светом, и весь мир перестал для него существовать.

82

– Когда же вы приехали? – опомнившись, спросил Говард.

– Только что.

– Надолго?

– Вам разве не нужна помощница? Я слышала, что вам предстоят блестящие открытия!

Картер нежно обнял девушку, словно боясь спугнуть чудесное видение.

– А леди Альмина?

– Она меня отпустила на всю зиму! Я ведь должна продолжить дело отца.

– Он рядом, Эва. Я это чувствую.

– Я знаю. Поэтому мы с вами никогда не сможем пожениться. Мнение родственников мне безразлично, но отец был против нашего брака.

– А вдруг он подаст нам знак с Небес?

– Надеюсь, он вас слышит.

– Вы дрожите?

– По-моему, я простудилась.

Картер набросил ей на плечи шерстяной плед. Эвелина взглянула на карту Долины.

– Ах, Говард, вы добились своего! Думаю, отец был бы рад!

– Рано праздновать победу. Саркофаг может оказаться пустым.

– Это не так, – возразила Эвелина. – Фараон жив, я чувствую!

– Что значит «жив»?

Она посмотрела на него так, как смотрят только влюбленные женщины:

– А разве фараоны смертны?

На Долину опустилась ночь. Картер погасил свет и снял с девушки шерстяной плед. Волны Нила уносили прочь тревоги минувшего дня.

Пора было разбирать оставшиеся ящики. Несмотря на жару, Картер старался работать как можно медленнее, избегая резких движений. Следовало действовать с величайшей осторожностью, чтобы ничего не повредить. Говард заметил, что древнеегипетские умельцы перепутали и неправильно установили некоторые части ящиков, несмотря на то, что их предварительно аккуратно пронумеровали и пометили условными знаками. Очевидно, монтаж велся в спешке. И мастерам требовалось как можно скорее завершить работы и покинуть гробницу.

Туристы брали приступом гостиницы Луксора. Хитрые дельцы бронировали одни и те же номера на разных людей, те по прибытии возмущались, а потом переплачивали, чтобы хоть как-то разместиться. Тем, кому не повезло, набивались в пансионы и квартиры местных жителей. Лавочники, уличные торговцы и извозчики молились на своего кормильца Тутанхамона.

Известный в Луксоре производитель подделок пробился на прием к Картеру и попросил его вмешаться. Дело в том, что вот уже много лет он самым скрупулезным образом и по старинным технологиям изготовлял скарабеев с именем Тутанхамона и выгодно сбывал их коллекционерам древностей. Однако с тех пор, как была найдена гробница фараона, бессовестные конкуренты наводнили рынок чрезвычайно грубыми подделками!

Картер посетовал, что не может поставить на его продукцию собственное клеймо, и посоветовал обратиться в Управление раскопками и древностями.

Вечером, покидая гробницу, археолог столкнулся с леди Эвелиной. Она несла газету, где было напечатано интервью с Лако.

– Что пишут? – устало спросил Картер.

– Дело плохо, Говард! Лако говорит, будто правительство намерено прервать вашу работу и снова открыть гробницу для туристов.

– Какая чушь! А что еще?

– Вы чересчур конфликтны, беспрерывно докучаете правительству и Управлению раскопками и древностями, ставите под сомнение суверенитет Египта и само понятие общественной собственности.

– Иными словами, не хочет делиться. Мерзавец! Лако знает, что мной движет не корысть, а жажда справедливости! Он хочет обокрасть вашу семью. Я не позволю!