– Конечно, да, Картер! Я ведь нашел все царские гробницы!

– Кроме усыпальницы Тутанхамона.

– Царька погребли в том тайнике! Это доказывают обломки золотой фольги. Я уважаю вас, хоть вы мой оппонент, поэтому могу вам искренне заявить, что по-прежнему так думаю. Там его и погребли, поверьте мне! А саркофаг и мумию давным-давно похитили! Не тратьте время на бессмысленные поиски. Ваше дарование заслуживает лучшего! В этой стране осталось еще участков пятьдесят для раскопок.

– Я призван найти Тутанхамона и не отступлюсь!

– Как угодно. Я умываю руки.

Картер замер.

– Я уезжаю из Египта и отказываюсь от концессии. Моему возрасту приличествует отдых.

– Значит, Долина свободна?

– Немножечко терпения! Мне необходимо выполнить кое-какие формальности. Да, скоро она освободится!

Картер зажмурился:

– Не может быть!

– Особенно не радуйтесь! Во-первых, вам могут и не дать концессию, а во-вторых, вам достается лишь бесплодная земля. Долина уже выдала мне все свои секреты!

– Это не так!

– Я вас предупредил.

42

– Его сиятельство не может вас принять, – брезгливо заявила англичанка-медсестра.

– Он нездоров?

– Прошу вас, сударь! По какому праву…

– По праву его партнера.

Она пожала плечами.

– К нему не велено пускать.

– Ко мне это не относится. Извольте доложить о моем приходе!

– Нет!

Выйдя из себя, Картер отпихнул женщину, распахнул дверь и ворвался в комнату.

Граф лежал в кровати. Его охраняла Сьюзи.

– Выйдите вон! – закричала медсестра.

– Спокойно, мисс, я ждал мистера Картера!

Медсестра обиженно удалилась.

– У меня потрясающая новость! – выпалил Говард.

– Неужели вы нашли гробницу Аменхотепа I? – устало спросил граф.

– Нет, лучше! Дэвис отказывается от концессии. Теперь Долина – наша!

Граф рухнул на подушки:

– Боюсь, что тоже откажусь!

– Что с вами?

– Какая-то инфекция! Врачи не могут разобраться.

– Держитесь! – Картер выбежал из комнаты.

Через пару часов он вернулся с Раифой. Медсестра с сомнением взглянула на девушку, но не посмела их остановить.

Карнарвон был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Раифа дала ему выпить воды, на которую подул дервиш, натерла лоб пахучими травами и положила на грудь амулет с сурой Корана. Потом закрыла окно, задернула шторы и молча покинула комнату.

Граф с аппетитом взялся за второй кебаб и выпил кружку темного пива. Сьюзи лакомилась шашлыком из баранины.

– Ко мне возвращаются силы, Говард. Все ваша чудная целительница!

– Позвольте, я перейду к делу. Что дала встреча с Масперо?

– Ровным счетом ничего.

– Простите?

– Дэвис до сих пор ничего не предпринял. По закону концессия по-прежнему принадлежит ему, даже если он больше не собирается вести в Долине никаких раскопок.

– Но разве он не говорил с Масперо о своем отъезде?

– Нет, вероятно, только с вами. Масперо думает, что вам все это привиделось.

– Клянусь…

– Полноте, Говард! Дэвис напрасно обнадежил вас.

– А я ему поверил.

– Вы хорошо разбираетесь в археологии, но в людях совершенно ничего не смыслите. Дэвис вас просто обманул.

– Я так не думаю. Его силы на исходе. Он устал бороться с Долиной!

– Будем надеяться.

Зиму 1913—1914 года лорд Карнарвон провел в Каире. Он наблюдал за политическим развитием страны, которая благодаря новым законам располагала законодательным собранием из шестидесяти избранных и двадцати трех назначенных членов. Правда, это собрание было уполномочено всего лишь изобретать новые налоги, но то уже был шаг к самостоятельности, в защиту которой стал открыто выступать некий Саад Заглул.[59] Чтобы избежать прямого столкновения британского правительства с националистами, граф Карнарвон проводил тайные переговоры и сводил между собой представителей враждующих сторон. Сначала Англия силилась быть миролюбивой, но вскоре ее отношения с Египтом накалились. Британские власти заняли жесткую позицию и укрепили свои войска.

Народ зашевелился. Его не очень-то заботили споры европейских стран между собой, но раздражали иностранные солдаты, которые разгуливали по городам в полной амуниции и держались словно захватчики на покоренных ими землях.

Что же касается Картера, его все это совершенно не волновало. Весной 1914 года он отправился в штаб квартиру Дэвиса, чтобы побеседовать с последним из его помощников.

Англичанину Генри Бертону исполнилось тридцать пять лет. Он носил строгие костюмы, которые лондонский портной высылал ему по адресу: «Луксор, гробницы царей, Бертону». Выглядел он сурово, никогда не шутил и не смеялся. Бертон являлся жутким педантом, тщательно зачесывал волосы и носил в нагрудном кармане белоснежный платочек.

Картер холодно представился, Бертон столь же ледяным тоном предложил ему войти.

На стенах дома висели фотографии сфинкса, пирамид, гробниц и несколько пейзажей Англии во время дождя.

– Простите, в доме беспорядок. Сегодня я не прибирался.

– Это мне следует просить у вас прощения за вторжение. Проходил мимо и решил к вам заглянуть.

– Допустим. Желаете осмотреть мою фотолабораторию?

– Конечно!

Картер восхитился оборудованием Бертона. Без сомнения, он являлся самым лучшим фотографом в Египте.

– Не изволите ли отобедать со мной, мистер Картер? Могу предложить вам оксфордских сосисок, кролика с грибами, немецкого пива и содовой.

Говард согласился. За обедом Бертон разговорился. Он не без гордости заметил, что его фотографические снимки напечатали в «Иллюстрейтед Лондон Ньюс» и что он скоро присоединится к археологической экспедиции музея «Метрополитен» в Дейр-эль-Бахри.

– Дэвис вернется? – задал Картер волновавший его вопрос.

– Нет. Он удалился в свое поместье в Ньюпорте, велев мне исследовать квадрат между гробницами Мернепта и Рамсеса VI. Я пробурил пару отверстий, но напрасно, ведь для полномасштабного ведения раскопок у меня нет ни людей, ни средств. Слишком поздно. Экспедиции Дэвиса – конец.

Картер чуть не подпрыгнул от счастья. Все-таки Дэвис не солгал!

– Вы читали последние выпуски газет? Новости ужасны! Старушку Европу рвут на части. Надеюсь, власти смогут избежать кровопролития! – Бертон сокрушенно покачал головой.

– Вестей от Дэвиса больше не было?

– Нет.

Раздался странный грохот. Археологи недоверчиво переглянулись – в Долине хлынул ливень! Потоки воды с силой обрушились на скалы, забурлила грязь. Не прошло и часа, как гробницы Рамсеса II и Рамсеса III были затоплены, а входные проемы завалены щебнем.

– Я даже не успею их расчистить. Что за проклятое место! – вздохнул Бертон.

Картер размышлял, стоя у входа в Долину. К нему подошли два мрачных типа. Один из них был среди грабителей, которые клялись, что знают, где находится гробница Аменхотепа I.

Стоя на почтительном расстоянии от археолога, бандит вытащил из мешка обломки алебастрового сосуда.

– Продаю, – важно сказал он.

– Где взял? – строго спросил Картер.

Вор молчал. Пришлось ему помочь:

– Ты взял это из гробницы, которую обещал мне показать?

Тот кивнул.

– Там есть колодец?

– Да, посередине.

– Глубокий?

– Очень.

Картер затрепетал. Гробница была царская!

– Покажи!

– А деньги?

– Дам!

– И вазу купишь?

– Куплю!

Поторговавшись, вор повел Картера по тропинке, круто взбиравшейся в гору. Гробница была вырублена в таком месте, куда почти не проникали солнечные лучи. Она стояла особняком oт остальных захоронений. Вход оказался завален большим камнем, который Картер с трудом смог отодвинуть даже с помощью расхитителя гробниц. Это несколько умерило горячность археолога, которому не терпелось войти в нетронутую гробницу самого первого фараона, похороненного в Долине царей.