Лев Абрамович Кассиль

Тёня-Тотя

РАЗВЕ ТАК БЫВАЕТ?

Все ребята хотят поскорее стать взрослыми.

Ну, что ж, немножко терпения! Смотришь - и выросли уже большие.

Но видано ли было, чтобы взрослые граждане снова, как маленькие, приходили бы в детский сад, играли там в кубики и мячики и все делали, как ребята?..

А вот один мальчик - его зовут Кирик, но в детском саду все его дразнили «Тёня-Тотя», - он, этот мальчик, сам видел раз, что подобные удивительные дела иногда творятся-таки на свете.

Случилось это в тот день, когда заведующая садом Антонина Петровна, которую все звали тетя Тоня, собиралась уходить на пенсию.

Больше сорока лет проработала она с детьми. Нет, вы подумайте только!.. Вас еще и вовсе не было, а она уже работала с детьми. Даже ваши папы и мамы и многие другие взрослые люди были еще маленькими, а тетя Тоня уже занималась с ребятами, воспитывала их, учила.

После Октябрьской революции на нас напали враги из многих стран и сильно разорили нашу страну. Много сирот бродило тогда по пустым дорогам. И тетя Тоня по просьбе Ленина собирала беспризорных ребят в детский дом, ходила за ними как мать и учила их уму-разуму. И когда много лет спустя фашисты начали войну с Советской страной, она увезла малышей за Уральские горы, подальше от войны, и там уберегла всех.

После окончания войны она вернулась домой и долго еще работала в детском саду. И наконец состарилась, стала сильно уставать.

И вот теперь пришла пора уйти ей на отдых.

Она не хотела огорчать ребят. И когда детей увезли на лесную дачу, она не сказала им, что не сможет уже больше работать в саду. Она сказала ребятам, что стала плохо видеть и ей надо немножечко полечиться в глазной больнице, а потом получить новые очки.

Но Кирик тоже не поехал на дачу. Он собирался скоро отплыть с папой и мамой на большом пароходе по Волге к бабушке. Да и вообще он всем уже говорил, что окончил полный детский сад. Мама уже записала его в первый класс школы и обещала осенью купить серую форменную фуражку с вытяжным ремешком.

Но сегодня он еще ходил не в фуражке, а в вышитой шапочке-тюбетейке, которую ему привез один знакомый отца из жаркого города Ташкента. Тюбетейка эта не очень-то нравилась Кирику, потому что совершенно нельзя было разобрать, где у нее зад, а где перед - надевай как знаешь! И кроме того, в таких шапочках ходят и девочки. Недаром, когда Кирик играл раз во дворе и заглянул в окно соседней квартиры, близорукий жилец высунулся, протянул Кирику конверт с маркой и сказал: «Послушай, девочка… или, как тебя… мальчик! Извини, пожалуйста, будь добр, опусти это письмецо в почтовый ящик. Спасибо, мальчик… или, прошу прощения, как тебя?.. девочка…»

Иное дело фуражка! Уж ее не напялишь задом наперед, и даже самый близорукий сосед не примет тебя в ней за девочку. И сердитый дворник Мухтар не посмеет тогда ругаться еще издали, что «балуются тут во дворе всякие». Потому что не всякие носят форменную фуражку!

Пока же, надев не то задом наперед, не то передом назад ту самую, то ли девчачью, то ли мальчишечью, словом, не разберешь какую шапочку из жаркого города Ташкента, Кирик пришел к своему детскому саду. Сад был в том же переулке, напротив дома, где жили Кирик, его папа с мамой, очень близорукий жилец из соседней квартиры, чересчур дальнозоркий дворник Мухтар, одна знакомая собака по имени Джулька и хозяйка ее по фамилии гражданка Бибикина, которая никогда не включала радио, но зато знала раньше других все новости на свете и даже вокруг света… От нее Кирик, когда учил вчера во дворе Джульку служить, как в цирке, узнал все про тетю Тоню. Он услышал, как Джулькина хозяйка говорила соседке, что тетя Тоня сегодня в последний раз придет в свой детский сад. А потом тетя Тоня будет отдыхать и получать пенсию за то, что так долго работала. И Кирику захотелось еще раз проститься с тетей Тоней.

НЕОЖИДАННЫЕ ГОСТИ

У входа в детский сад Кирик увидел много взрослых людей. Он очень удивился. Ведь все ребята на даче. Родители давно уже проводили их на автобусе. Зачем же эти пришли сюда сегодня?

Кирик тихонько подкрался к ним, прислушался и даже от любопытства поводил в разные стороны своим беспокойным носом, который мама не советовала ему совать куда не надо.

Нет, то были не родители из детского сада, а совсем незнакомые Кирику люди. И пахло от них, как от чужих. Ведь дети знают, что профессию взрослых можно угадать по тому, кто чем пахнет. Вот, например, смуглый остроглазый человек. От него приятно пахнет бензином, как на машине. Должно быть, шофер? Рядом с ним стоит аккуратный майор: у него на погонах две полоски и одна звездочка. И замечательно пахнут новый кожаный пояс и сапоги, блестящие, как новая автомашина.

А майор все смотрит задумчиво на красивую серьезную женщину с такими строгими бровями. А от нее чуточку пахнет каким-то лекарством. Уж, чего доброго, не доктора ли вызвали к тете Тоне?..

Вот, прочно расставив ноги, стоит широкий в плечах человек, от которого попахивает немножко дымком. Может быть, печник-трубочист?

И рядом еще разные граждане. Одна очень загорелая полная женщина говорит громким голосом так, что слова у нее где-то внутри гудят. В руках она держит огромный душистый букет цветов.

Потом еще один, чернявый, приземистый. А другой, наоборот, высокий, с очень худыми длинными руками. И моряк в форме - от него пахнет одеколоном, как от папы, когда он только что побрился. А у одного лицо розовое, веселое, толстый нос блестит, сам толстяк, и пахнет от него вокруг чем-то очень вкусным.

И еще разные люди. И все взрослые. И все Кирику незнакомые. И чем все это пахнет - непонятно.

Люди эти как-то неловко толклись возле входа. Они беспокойно смотрели на дверь, осторожно брались за ручку, прислушивались, вздыхали, отходили, будто не смели войти. И все по очереди читали, что написано там на табличке у входа.

- Детский сад номер двадцать пять Ленинского района, - прочел твердым голосом майор.

- Де-ет-ский са-ад, - повторил нараспев румяный толстяк, от которого так вкусно пахло.

- Номер двадцать пять, - коротко добавил моряк.

- Ленинского района, - закончила густым голосом женщина с букетом.

- Так в чем же дело, товарищи? - спросил майор. - Все собрались?

- Никиты нет Соколова. На постройке занят, - сказал загорелый человек с бензиновым душком.

- Придется без него, - решил майор. - Пошли?

- Да как-то всем сразу так неловко, - проговорил моряк. - Надо бы расспросить, точно ли тут она?

- А вот представитель местного населения, - сказал майор, вдруг обернувшись. - Так сказать, здешний житель.

Здешний житель - это, понятно, и был Кирик - хотел улизнуть. Но моряк сказал: «Стоп!» - и сцапал его за рукав. Другой рукой он приподнял шапочку-тюбетейку Кирика, наклонился, заглянул в лицо и снова надел ему шапочку на макушку, словно снимал крышку у чайника, чтобы посмотреть, не вскипел ли он.

- Ты, браток, из этого детсада? - спросил моряк.

- Нет, я туда, - ответил Кирик.

- Ясно. Это в данный момент. А вообще-то сюда тебя водят?

- Меня уже не водят. Я сам, - обиделся Кирик. - А вы новые родители?

- Кто новый, а кто и старый, - сказал широкоплечий человек.

- Вы записывать пришли? - продолжал Кирик.

- Кого записывать?

- Ну, ребят, чтоб в детсадик водить, - объяснил Кирик.