Бок Чой смотрел на меня, как игрок. Он думал, стоит ли мне верить. Он был все ближе к решению.

Мне нужно было пошатнуть его в нужную сторону. Он может все еще послать мне людей на помощь. Это было бы странно, но я знала, что для него важнее всего.

— Жизнь вашей дочери в опасности, Бок Чой.

Бандит указал на стол, где фишки говорили о его победе.

— Ты проиграла, Ли-лин. Смирись.

— Но это серьезно, — сказала я.

— Ты хочешь знать, что серьезно? — его глаза опасно блестели. — Я поклоняюсь богам удачи, и ты проиграла. Иди и делай дело, прыгай. Звери в колокольчик, сжигай бумажки и вопи.

Я смотрела. Бок Чой был безумным и слепым. Он смеялся над святым. Кто стал бы рисковать будущим из-за игр?

— Иди, — ухмыльнулся Бок Чой. — Иди, неси бред и сжигай бумажки, пока твой жуткий монстр не уйдет.

— Угу, — сказала я хмуро. Я встала. Си Лянь освободили место, и я вышла в ночь.

22 

Ветерок дул с запада, нес холод в ночь. Я поежилась. Осталось всего три часа до ритуала.

Что бы ни случилось, я теперь не могла победить. Если однорукий волшебник вызовет Кулу-Янлина, то разрушений будет столько, что и не представить. Если я остановлю ритуал, если одолею человека, ранившего меня и испортившего отцу зрение, то солнце взойдет, и я отправлюсь работать на Си Лянь.

Я хотела плакать. Я помнила, какой была моя жизнь, полной надежд, ведь я была замужем за героем. Казалось, все мое будущее будет полным любви.

А если я ничего не сделаю? Я не обязана выступать против Тома и Лю Цяня. Я не обязана пытаться остановить их ритуал. Кулу-Янлин появится, и я погибу. Просто избегу судьбы проститутки.

Но тогда будет торжествовать Лю Цянь. Он не позволит жить моему отцу. Однорукий волшебник придет за ним с монстром, что может убивать армии, которого не мог одолеть даже аббат, основавший род Маошань. Отца убьют.

Мысли о Лю Цяне вызывали гнев. Если он вызовет Кулу-Янлина, убьет моего отца, он может оставить меня в живых. Он не воспринимал меня угрозой. Ярость бурлила во мне. Я хотела видеть его сломленным.

Я должна одолеть его. Никто больше это не сделает. Даже если это будет значит, что я буду жить в унижении. Мне нужно остановить его.

Лю Цяня. Жуткую руку. Тома Вонга. Злых духов. Бандитов Аншени. Люди и монстры собрались вокруг меня, и я должна была столкнуться с ними одна.

Я не знала даже, где пройдет ритуал.

Я задумалась. Для ритуала Лю Цяню нужно сжечь сотни трупов. Они не будут делать это в помещении, место должно быть открытым. Там должны быть трупы. В квартале не пронесешь десятки трупов незаметно. Это привлекло бы внимание.

Мог ли мне кто-то рассказать? Возможно. Но у меня всего три часа. Я не успею поискать, надеясь, что мне выдадут ответ.

Нужен прямой подход.

Я пришла в монастырь и нашла Шуай Ху. Он ел, подоконник был его столом. Мои глаза стали шире, он показывал столько дисциплины и сдержанности. Но он не ел приборами.

Соус капал с его рук и подбородка. Рис рассыпался по подоконнику, где он ел. Он слизнул языком соус с пальцев, как кот лакал бы из миски. Я хотела смеяться.

— Шуай Ху, мне нужна твоя помощь, — сказала я.

— Нет, — сказал он, качая лысой головой. — Я уже говорил, даону Сян. Я не буду сражаться и не буду убивать.

Я улыбнулась.

— Хочешь напугать людей?

Он задумался на миг. Он вытер соус с губ ладонью. Он криво улыбнулся.

— Это я могу, — сказал он. — Если кое-что пообещаешь.

Я пришла на территорию Аншень-тонг с Шуай Ху на моей стороне. Мы нашли под балконами Храмовой улицы то, что искали. Шестеро наемных убийц ходили вместе. Они были молодыми. На их поясах были топорики. На них были слои хлопковой одежды, чтобы защитить от атак ножом. Я чинила такие рубахи, когда они рвались.

— Этой ночью ритуал, — сказала я им. — Вы скажете мне, где он.

Мужчины переглянулись. От этого их уверенность стала сильнее. Они думали, что легко одолеют девушку и лысого.

— С чего нам тебе что-то говорить? — спросил один из них.

Монах заговорил стальным голосом:

— Люди пострадают, если вы не скажете нам.

Мужчины рассмеялись.

— Молчи, лысый, — сказал один из них.

Рябь прошла по тени Шуай Ху. Рябь волной прошла по монаху. Его тень пульсировала тьмой, словно дышала. И при каждом ударе тень становилась больше, зверь окутывал его. Мужчины смотрели, их уверенность таяла.

Пара мгновений. Они смотрели на человека, а потом на его месте был тигр. Тигр с тенью человека.

Не просто тигр. Шуай Ху был больше любого тигра. Ростом с лошадь. Человек не выстоял бы против него. Я отшатнулась, испугавшись его размера. Он мог лапами сокрушить карету, крушить когтями кирпичи. И за ним всем было видно три хвоста, трепещущих, как военные знамена.

Шуай Ху зарычал, скаля клыки размером с маленькие мечи. Он был хищником. И мужчины разбежались в панике.

Я схватила одного за воротник.

— А теперь, — сказала я, за мной сиял огромный тигр, — ты расскажешь мне, где пройдет ритуал.

Мужчина закричал, пытался вырваться. Другой рукой я сжала его запястье.

— Скажи, — сказала я. Он снова закричал.

Я повернулась к тигру.

— Брат Ху, — сказала я, — его крики ранят мои уши.

Глаза смотрели на меня, большие, желто-золотые, нечеловеческие. Я вдруг испугалась. Был ли монах собой за глазами монстра? Я бы не хотела биться со зверем, даже если бы отец вел наступление с армией с ружьями. Если Шуай Ху сорвется, его не остановить.

Темные и оранжевые полоски сливались с его тенью. Тигр пропал, словно рисунок мелом стерли с домки. Монах был на его месте, лысый и тихий. Он сжимал зубы. Он боролся за контроль.

Я смотрела за изменением облика и решила не просить его делать так снова.

Убийца закричал еще раз, голос был хриплым, а потом он затих. Его глаза стали большими как блюдца. Он смотрел на монаха и дрожал.

— Где пройдет ритуал? — спросила я снова.

Мужчина смотрел на меня стеклянными глазами и дрожал от страха.

— Где? — потребовала я.

— Я, — слабо выдавил он, — не знаю.

Я смотрела на него. Не знал? У меня оставалось меньше часа на поиски, а он не знал.

— П-прочь от меня, — сказал он.

— Скажи, что я хочу знать, и он тебя отпустит живым.

Шуай Ху улыбнулся мужчине.

— Грр, — сказал он человеческим, но гулким голосом. Этого хватило, чтобы он сдался.

— Я не знаю о ритуале, — сказал он с отчаянием, — я только вернулся в город!

Я посмотрела на него.

— Где ты был?

— Вийоминь! — закричал он. — Я был в Вийомине!

Мне стало не по себе. Ужас подкрался с осознанием. Я знала, где он был, и что он там делал. Но мне нужно было, чтобы он это сказал.

— Где в Вийомине? — прошептала я.

— Каменные источники! — сказал он.

Я вдохнула. Пару лет назад в китайском поселении у Каменных источников была бойня. Десятки людей были убиты. Их тела были похоронены кучей. Толпу, что их убили, не наказали. Лю Цянь получит сотню трупов. Там было полно китайцев, умерших плохо.

— Ты носил трупы там, — сказала я.

— Да, — завопил он, — да! Вшестером. Мы выкопали их и привезли телегами. Это было нужное дело. Трупы похоронят в Китае с их предками.

Я закатила глаза. Он верил в то, что ему сказали люди Тома Вонга, как и мой отец. Порой было проще верить в хорошее в поступках.

— Куда доставили трупы? — спросила я.

— Склад, — сказал он. — Там были другие трупы, не только из Вийоминь.

— Трупы из Орегона и Лос-Анджелеса, — я знала, что и там убивали рабочих китайцев. — Где этот склад?

— На улице Калифорния.

Я начинала понимать.

— Калифорния? Там сушат рыбу?

Он кивнул. Я выругалась и отпустила его. Он взглянул на Шуай Ху и убежал. Без оглядки.

— Ты знаешь о том складе, — сказал Шуай Ху.

— Да, — сказала я. — Маоэр водил меня туда пару дней назад.