— Обещала.

Сейчас было самое подходящее время.

— Сегодня со мной приходил встретиться Гарен Шаффер.

Лицо Рогана было расслабленным, почти скучающим, когда он разрезал свой стейк.

— Наследник.

— Он пригласил меня поужинать с ним завтра. — Я отрезала ещё один крохотный кусочек отбивной. — Я согласилась.

Что-то хрустнуло. Роган продолжал есть с невозмутимым видом. Толстое оконное стекло за нами покрылось паутинкой трещин в верхнем углу, прямо над Роганом.

— Важно думать о будущем, — бесстрастно сказал Роган. — Я понимаю, почему ты хочешь сохранить все возможности открытыми.

Вот же дурак.

— Правдоискатель помог Пирсу взломать заклинание и найти артефакт. Барьер в разуме Харкорта тоже создал правдоискатель. Мы даже ещё не зарегистрированы как Дом, но стоило появиться нашему профилю, как на него тут же клюнул Шаффер. Мне бы хотелось узнать о нем побольше.

— Это такой же хороший повод, как и любой другой.

— Если он работает с Харкортом, то может знать, где прячут Брайана.

— Логично. — Он рассёк свой стейк с хирургической точностью.

— Я бы хотела, чтобы ты его видел.

— Конечно. — Он застыл с вилкой у рта. — Что ты сказала?

Я медленно повторила:

— Я собираюсь записывать разговор на скрытую камеру и транслировать его Берну. Я хотела бы, что бы ты его видел.

Он просто таращился на меня.

— Отправиться на встречу с Шаффером рискованно. Сегодня в офисе он сделал что-то, из-за чего мне сложно было понять лжёт ли он. Он испытывал мою магию. Есть некоторая вероятность, что он попытается проделать ту же штуку, которую я сделала с Августином. Если услышишь, что я начинаю в чем-нибудь признаваться, пожалуйста, позвони мне. Надеюсь, телефонный звонок будет достаточным отвлечением, но не могу быть уверена.

— Значит, ты не против, чтобы я подслушивал на твоём свидании?

— Это не свидание.

— Встреча за ужином.

Я вздохнула.

— Если бы я была против, то не просила бы тебя следить за нашим разговором.

Он оживился, будто акула, почуявшая каплю крови в воде.

— Что, если приду с тобой и просто займу другой столик?

— Нет.

Роган сощурил глаза.

— Ты явно что-то задумала. Я беспокоюсь о твоей безопасности. Если ты мне позволишь, я буду поблизости, на случай, если что-то пойдёт не так.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что стоит Шафферу опустить не так вилку, как ты ворвёшься туда и отрежешь ему голову его же столовым прибором. Или какой-нибудь мелочью, завалявшейся у тебя в кармане.

— Мне не нужны столовые приборы или что-то ещё. Если он тебя обидит, я сверну ему шею голыми руками.

Я ткнула в него вилкой.

— И именно поэтому ты дашь мне слово, что будешь держаться на расстоянии.

— На каком расстоянии?

— Большом.

— Можно поточнее?

— Роган, прекрати.

Он сделал глоток вина. Выражение его лица не изменилось, но изменились его глаза. В них отразилась настороженность.

— Шторм, — сказал он тихо.

Я притянула к себе магию и отпустила её, погружая в неё наш столик.

Мужчина подошёл. Он был около шести футов ростом, худощавый и бледный, с глазами цвета кофейной гущи. Темно-каштановые волосы обрамляли его лицо мягкими волнами, достаточно длинными, чтобы касаться шеи. Он брился утром, но к этому моменту щетина уже покрыла подбородок, но казалось, его это не волнует. У него было привлекательное, но не красивое лицо. В то время как черты Августина несли совершенную красоту, черты Рогана говорили о силе, Шторм излучал собранность. Он был человеком, который терпеливо придумывал и продумывал стратегию. Его глаза говорили, что он будет безжалостен в её реализации. У меня не было выбора, кроме как наблюдать за ним, и это была необходимость. Он вызывал какую-то инстинктивную тревогу глубоко в подсознании, которая кричала «Опасность» и мой инстинкт выживания заставлял меня следить за ним, чтобы увидеть, что он сделает дальше.

— Роган. Удивительно видеть тебя здесь. Что за милый сюрприз, — произнёс Шторм. В его голосе была лёгкая хрипота. Если бы волки могли принимать человеческую форму, то говорили бы именно так. Если подумать, он тоже напоминал волка. Терпеливого, злобного, умного волка.

— Шторм, — совершенно беззаботно отозвался Роган.

Шторм уселся на свободный стул. Я пила вино и перемещала свою магию по одной тонкой нити за раз, обвивая вокруг него.

— Я-то думал, ты превратился в затворника, — хмыкнул Шторм. — Искалеченный герой войны, далёкий от нас, простых смертных. И вдруг вот он ты, прилично одетый, уплетаешь стейк во «Фландерсе», а у твоей спутницы болтается на шее «Слеза Эгейского моря». Как же сильно я ошибался.

Слеза Эгейского моря?

— Предположения могут быть опасны, — заметил Роган.

— Именно. Человек часто считает, что он прав, пока внезапно не оказывается на неверной стороне истории. — Шторм улыбнулся. — Рад видеть, что ты в добром здравии и получаешь удовольствие от жизни, Роган. В конце концов, такова суть существования Превосходных. Комфорт. Богатство. Власть.

— Долг, — добавил Роган.

Шторм закатил глаза.

— Ты такой зануда. А что вы думаете об этом, мисс Бейлор?

— Все довольно неплохо. Моя отбивная просто отличная. Вино, кстати, тоже прекрасное.

Шторм обнажил зубы в хищной ухмылке.

— Ваша отбивная. Бесподобно. Вы само очарование.

— Спасибо. Вы когда-нибудь встречались с Винсентом Харкортом, мистер Шторм?

— Конечно.

Я затянула ниточки магии вокруг него потуже.

— Не случалось ли ему подводить вас своей сумасбродностью? К примеру, нарушить чётко структурированный план, просто не выполнив простой приказ?

Шторм рассмеялся хриплым волчьим смехом.

— Вы даже не сертифицированы как Превосходная, мисс Бейлор, а уже так хорошо ведёте игру. Не правда ли, Роган?

Роган не ответил. Он сделал ещё глоток вина.

— Человек вашего положения, мисс Бейлор, должен вести игру очень аккуратно, о чем вам и скажет Роган. В противном случае, мы рискуем потерять все. Людей, которые на нас работают. Людей, которых мы любим. Вы не успеете оглянуться, как окажетесь в тесном бункере, в то время как над вами будет реветь торнадо судьбы. Но иногда традиция проигрывать передаётся по наследству. Как поживает твой племянник, Роган?

Роган улыбнулся. Окно за нами треснуло с красивым музыкальным звоном.

Эта улыбка означала смерть. Я потянулась к нему и положила руку на его запястье.

— Пожалуйста, не надо.

— Ах. — Шторм снова улыбнулся. — Цивилизационное влияние женщин. Что бы мужчины без него делали?

Я повернулась к нему.

— Некоторые мужчины слишком твердолобы, чтобы понять, что когда они переходят границу, другие мужчины могут убить их без оглядки на последствия. Этим мужчинам не мешало бы помнить, что последствия будут им безразличны, потому что они будут мертвы.

Шторм взглянул на окно. Тонкие, как волос, трещины обрамляли необычайно острые куски стекла. Если окно разлетится, осколки порежут его на ленточки, особенно если их направит Превосходный телекинетик.

— Кажется, я у вас засиделся.

— Что ты, — возразил Роган. Останься. Давай ещё поболтаем. Наверстаем упущенное.

— Простите, но я должен идти. — Шторм встал. — Подумай о моих словах, Роган. Ещё не поздно перейти на правильную сторону.

Он зашагал прочь.

— Что на моей шее, Роган? — спросила я.

На его лице отразилась боль.

— Блестящий камушек.

Правда. Ладно. Я вытащила телефон и набрала «Слеза Эгейского моря» в окне поисковика.

«Слеза Эгейского моря — бриллиант весом 11.2 карата, оценённый как интенсивно-фантазийный зелено-голубой, был недавно обнаружен у побережья Аргоса на обломках древнего кораблекрушения. «Слеза Эгейского моря» — это третий из всех известных алмазов голубовато-зелёного оттенка, другие — «Океанский Рай» и «Океанская Мечта», что делает его одним из редчайших бриллиантов в мире. (Сине-зелёный цвет часто встречается у искусственно выращенных алмазов и достигается с помощью различных методов облучения; однако он чрезвычайно редок в природе — прим. пер.) Недавно «Слеза Эгейского моря» была продана частному коллекционеру за 16,8 миллиона долларов.»