Вместо того чтобы сделать как он просит, я не двигаюсь. Мои ноги будто приросли к полу. Я не хочу уходить. Мне нравятся его прикосновения, хотя я не привыкла, чтобы кто-то трогал меня. Я подаюсь к нему, отклоняя голову назад. Он глубоко вздыхает и отступает. От этого движения Ноа я снова ощущаю одиночество, о котором на мгновение забыла. Я уже думала, что оно не последовало за мной сюда, на остров, но я ошиблась.

— Иди, или я никогда не накормлю тебя, — говорит он и отпускает меня. Я чувствую, как начинаю краснеть от того, что делаю. Смущение немного пугает. Зачем такому мужчине, как он, целовать меня? Возможно, он видит во мне маленькую девочку. Так всегда говорит мама.

Я поворачиваюсь и практически выбегаю из студии, направляясь в свою комнату. Слышу, как он произносит мое имя, и начинаю бежать быстрее. Когда добираюсь до своей комнаты, хочу запереть дверь, но обнаруживаю, что замка нет. Я бегу в ванную, когда слышу, как он снова зовет меня, но в этот раз он ближе.

На двери в ванную тоже нет замка. Какого черта?! Я бормочу проклятие и решаю включить душ, думая, что звук воды остановит его.

Но это не так.

Дверь ванной распахивается, Ноа стоит на пороге, на его лице гнев.

— Не убегай от меня, — выпаливает он, заставляя меня сделать шаг назад. От этого движения выражение его лица становится более мрачным.

— Простите, — бормочу я, опустив взгляд в пол. Мое смущение только растет. Мама совершенно права — мне стоит повзрослеть. Я даже не могу никому противостоять.

Закрываю глаза и чувствую, как Ноа снова касается моей щеки. Он наклоняет мою голову назад, чтобы у меня не было выбора, кроме как смотреть на него. Но я все равно не открываю глаз.

— Посмотри на меня, Звездочка, — его голос мягкий и не соответствует гневу, который я видела на его лице несколько секунд назад. Я открываю глаза и вижу лицо, на котором больше нет гнева.

— Я не хотел напугать тебя. Мне просто не нравится, когда ты убегаешь от меня, — говорит он мне. Он наклоняется, и я замираю, не уверенная в том, что он собирается делать. Но когда собираюсь прижаться к его губам своими, он оставляет нежный поцелуй на моем лбу. — Прими душ, а потом присоединяйся ко мне за ужином. Если хочешь, мы сможем потом посмотреть фильм.

— Звучит мило, — говорю я ему. На самом деле, это звучит более, чем мило.

— Я даже позволю тебе выбрать фильм, — добавляет он, вызывая у меня улыбку.

— Мы можем есть и смотреть кино? Я всегда хотела сделать это.

— Мы можем делать все, что ты хочешь.

Мне хочется сказать ему, что я хочу, чтобы он поцеловал меня, хочется спросить, действительно ли был ночной поцелуй, о котором я помнила, но просто киваю. Прежде чем повернуться и уйти, он снова целует меня в лоб. От его последнего заверения я смущена еще больше, чем раньше. 

Восьмая глава

Ноа

Она заходит в комнату отдыха в светло-зеленой ночной сорочке. Треугольники ткани, прикрывающие ее грудь, соединены ленточкой, демонстрируя это совершенство самым непристойным образом. У нее небольшая грудь. Как и большинство танцовщиц, она высокая и худая. Но по тому, как облегает материал, я могу видеть, что ее грудь идеальна для меня.

Опустив взгляд ниже, я вижу, что сорочка доходит до середины бедра, демонстрируя длинные ноги. Ей стоит больше кушать. У нее тело, как у спортсмена, но она отказывала ему в том, чего оно заслуживает.

Аврора не стыдится своего тела и уверено входит, улыбаясь мне. Я полулежу на откидном диване, передо мной поднос с едой. Она садится рядом и, скрестив ноги, откидывается назад.

Подол ее ночной сорочки приподнимается, и я едва подавляю стон.

— Есть одеяло, если тебе холодно, — предлагаю я, глядя на ее затвердевшие соски, а затем возвращаю взгляд к лицу.

— Я пока в порядке. Что мы будем есть?

Ее невинность опьяняет, и я не знаю, как долго смогу себя контролировать.

— Я попросил принести пиццу, начос и попкорн. Традиционные блюда для просмотра кино — уверен, у тебя никогда такого не было.

Она прикусывает губу и качает головой. Я вижу, как на ее лице появляется грусть, и затем она смотрит на меня.

— Нормально, что я постоянно столько ем? Я была настолько ограничена раньше и…

— Тебе стоит беспокоиться только о своем счастье. Поняла? — говорю я и вижу, как возбуждение снова озаряет ее глаза.

Она протягивает руку, берет кусочек пиццы и стонет после первого укуса. Мой член начинает пульсирует, когда я вижу, как она облизывает язычком губу. Блядь, я не смогу сдержаться.

— Что мы будем смотреть? — спрашивает она, берет газировку и делает глоток.

— Я же сказал, что позволю тебе выбрать. Есть идеи?

— Хм-м-м, — на секунду она задумывается, а потом на ее лице появляется улыбка. — У тебя есть «Фантазия»?[3] Когда я была моложе, однажды танцевала под музыку из этого фильма.

Я смеюсь и киваю.

— Да, я поставлю его для тебя, — я нажимаю несколько кнопок на пульте, пока Аврора взволнованно устраивается.

Она ест и хихикает, пока я просматриваю меню и нахожу фильм, разговаривает о еде и том, что ей нравится. Мне нравится звук ее счастья и то, что следует вместе с этим. Видеть этот взгляд на ее лице, легкость ее шагов. Это как впервые увидеть цветок.

После того, как начинается фильм, она ставит поднос с едой перед нами. Теперь я замечаю, что она подвинулась ближе ко мне и прикрылась одеялом.

Как только начинает играть музыка, она опирается на меня, и я обнимаю ее. Наша поза настолько легка и естественна, будто мы делали это тысячи раз.

Аврора опускает руку на мой живот, и я чувствую, как член напрягается, в буквальном смысле приподнимаясь, будто пытается достать ее.

Идет фильм, но я не вижу ни единого кадра. Я наблюдаю за Авророй. Она настолько очарована тем, как танцуют персонажи и играет музыка. Но через час ее веки начинают опускаться, и она засыпает.

Я опускаю свою руку на ее, чувствуя мягкость под своей ладонью. Через мгновение она шевелится и спускает руку чуть ниже. Она всего в сантиметре от моего члена, и он будто знает это.

Я не двигаюсь, пока Аврора бормочет во сне, и, клянусь, я слышу свое имя. Затем она еще немного опускает свою руку, и теперь та покоится прямо на моей твердой длине. Жар волнами пульсирует под ее прикосновением, и я зажмуриваю глаза. Ей даже не надо двигать рукой, я и так чувствую, как быстро приближается оргазм.

Моя рука все еще поверх ее, так что я осторожно надавливаю на нее, удерживая на месте, вздыхаю и кончаю. Я наполняю свои боксеры липкой спермой, которую хочу видеть, капающей из ее маленькой девственной киски.

Я знаю, что ее сладкая киска невинна. Ни единого шанса, что эта контролирующая сучка мамаша позволила бы члену находиться рядом с Авророй. Нет, этот теплый сладкий центр, который находится у нее между ног, только для меня.

Когда чувствую последнее освобождение, я осторожно снимаю руку Авроры со своей все еще твердой длины и опускаю на свою грудь. Когда она прижимается ближе, я чувствую, как близко находятся ее губы к моей шее, и мне нравится это. Потянувшись вниз, я подхватываю ее бедро и притягиваю к себе. Она лежит наполовину на мне, и я задаюсь вопросом, есть ли у нее под ночной сорочкой трусики. Я хочу, чтобы ее тело было обернуто вокруг меня, пока она спит. Это единственный способ почувствовать какое-то облегчение.

Кончать в штаны больше не помогает, но, по крайней мере, это один из способов скрыть неловкую походку. Эта Звездочка поймала меня в свою паутину. Но нет другого места, где я предпочел бы быть, и я просто надеюсь, что скоро она будет чувствовать то же самое.

Скоро я скажу ей правду, но я хочу, чтобы она забеременела до того, как это произойдет. Хочу, чтобы ее животик округлился и внутри него был мой ребенок. Хочу привязать ее к себе всеми возможными способами, прежде чем вскроется истина.