- Нет нужды. Это закон природы Грейнджер. Закон той магической природы, который грязнокровкам не понять никогда. Так что я, пожалуй, буду наслаждаться, глядя, как тебя и тебе подобных постигнет участь Уизли. А теперь отойди. Не приведи Мерлин, Астория увидит тебя рядом со мной и расторгнет нашу помолвку.
- Какая еще помолвка, - задохнулась возмущением Гермиона. – Вы еще в школе!
- Обычная, Грейнджер. Которая тебе не светит. Чистокровным волшебникам выбирают пару практически с рождения. Так что отойди, не хочу запятнать себя в глазах будущей жены.
Гермиону трясло от злости, но она вовремя напомнила себе, что у нее есть дела поважнее, чем глупые споры с Малфоем, и двинулась в сторону лестницы, ведущей наверх. Она поставила ногу на нижнюю и ступеньку лестницы, и вдруг поняла, что не может сделать и шагу. Бессонная ночь все же давала о себе знать. Гермиона вцепилась в поручень и практически втащила сама себя на ступень, проклиная Малфоя, чье ехидное фырканье било в спину, словно молот. Она уже хотела повернуться и что-то ему ответить, но побоялась, что потеряет равновесие и упадет с лестницы. Это было бы еще хуже, так что Гермиона поставила ногу на следующую ступень, ругая себя саму за то, что не удосужилась хотя бы вздремнуть.
Короткая перепалка с Малфоем немного отрезвила Гермиону, и образ Черного человека под Гремучей Ивой, машущего ей рукой, на какое-то время померк, уступив место раздражению. О Черном человеке она вспомнила, только когда забралась аж на третий этаж и остановилась, чтобы перевести дух. Пока она поднималась по лестнице, пытаясь сморгнуть назойливые белые пятна, которые мерцали перед глазами, пока она мысленно ругала Малфоя на все лады, все события предыдущей ночи казались размытыми, смазанными. Однако остановка явно была не самым лучшим решением. Гермиона оперлась на перила, тяжело выдохнула, глубоко вдохнула, зажмурившись, и словно холодный поток окатил ее с головы до ног. Перед ее внутренним взором снова было окно Гриффиндорской гостиной, стекло, залитое потоками дождя, Гремучая ива, почерневшая от воды, и силуэт человека под нею. Вот он вновь повернулся к замку, вот поднял голову, и сосущая пустота, скрывавшаяся под капюшоном его плаща, впилась в душу Гермионы своими острыми зубами. Захотелось отмахнуться, но Гермиона не нашла даже сил оторвать руку от перил. Она почти физически чувствовала, как пустота вытягивает из нее жизненные силы, как подкашиваются ноги, как холодеют руки, как сердцу становится все тяжелее отбивать удары в груди. Гермиона рвано выдохнула: «Пожалуйста», - обращаясь непонятно к кому, умоляя то ли пустоту отпустить ее, то ли глаза открыться, то ли саму себя быть сильнее этого страха. Именно поэтому Гермиона вздрогнула, когда над ее головой прозвучал чужой голос:
- Гермиона Грейнджер? Тебе помочь?
Гермиона в ужасе раскрыла глаза и с облегчением вздохнула. На площадке третьего этажа стояла Астория Гринграсс и внимательно смотрела Гермионе в глаза.
- Все в порядке?
- Да, спасибо, - удивленно, но все же с облегчением произнесла Гермиона и без усилий убрала руку с перил. – Просто тяжелая ночь.
- Да, я слышала, - Гринграсс опустила уголки губ, выражая сочувствие. – Мне очень жаль. Так с тобой точно все в порядке?
- Жива – и на том спасибо, - Гермиона выдавила слабое подобие улыбки и даже попыталась махнуть рукой. – А ты почему здесь? Тебя же Малфой ждал.
Астория рассмеялась, и ее смех был перезвоном серебряных колокольчиков. Гермиона даже поразилась немного, но потом подумала, что не всем же быть такими, как Малфой.
- Я хотела отнести в библиотеку книгу и взять другую, - Астория улыбнулась, обнажив ряд жемчужно-белых зубов. Гермиона вспомнила, как когда-то давно, еще на четвертом курсе, Малфой прошелся по поводу ее собственных зубов, и ее кольнуло странное чувство, похожее на зависть. Впрочем, она отмахнулась от этих мыслей.
- Отлично, - кивнула Гермиона, - а я как раз собиралась поискать что-то об этих странных происшествиях в школе. Если ты не возражаешь…
- Конечно, пойдем, - Гринграсс улыбнулась и зашагала рядом с ней.
Гермиона поймала себя на той мысли, что с Гринграсс ей немного спокойнее подниматься по лестницам, ведь можно было рассчитывать, что она подстрахует хотя бы простеньким заклятием. Впрочем, компания Астории была не так уж и плоха. Гринграсс по большей части молчала, видимо, не зная, о чем можно говорить с Гермионой, но все же задала пару вопросов, касавшихся Зельеварения. Гермиона понимала, что Астории так же неуютно, как и ей самой. Их факультеты враждовали не одно десятилетие, у них были даже свои стереотипы, а поэтому поиск общих тем был очень и очень непрост. Но даже молчание, повисшее между ними, было не тягостным и не напряженным. Гермиона была погружена в свои мысли, Астория - в свои. И – что немало удивило Гермиону – с Гринграсс было комфортно даже просто молчать.
Они шли по коридору четвертого этажа, и библиотека была уже за поворотом, когда Астория вдруг подошла к окну, впившись тонкими пальцами в подоконник, и посмотрела на улицу.
- Такие молнии, - полушепот шуршащим эхом разнесло по пустому коридору. – Страшная гроза, правда?
- Со вчерашнего вечера так, - вздохнула Гермиона, - и стихать даже не собирается. Всю ночь гремело.
Астория передернула плечами.
- Представляю, каково вам там в башне. В подземельях гроза не так сильно чувствуется, - Астория попыталась выдавить улыбку, но было видно, что она боится.
Гермиона кивнула и даже хотела что-то ответить, но в этот миг громыхнул особенно сильный раскат грома, молния раскроила небо на тысячу кусочков, а последовавший за ней шум еще сильнее хлынувшего дождя был похож на то, что эти осколки рушатся вниз, на землю со страшной силой. Ветер взвыл диким зверем, и дерево, росшее во внутреннем дворе треснуло. Одну из его ветвей бросило порывом ветра в окно, и стекло, которое не выдержало такого напора и брызнуло осколками во все стороны. Гермиона инстинктивно отступила на два шага назад, упершись спиной в стену, а вот Гринграсс повезло меньше. Стеклянное крошево расцарапало ее лицо, отчего на коже проступила паутина тонких порезов, сочащихся кровью. Крик ее смешался с очередным раскатом грома и улетел куда-то в темно-серый провал окна.
- Астория, - Гермиона сделала было шаг к ней, но в окно хлынул такой поток воды, что Гринграсс не устояла на ногах и упала на холодный каменный пол. Гермиона замерла как вкопанная. С одной стороны она должна была немедленно помочь Гринграсс, отвести ее в больничное Крыло, сделать хоть что-то, но воспоминание о том, как рассыпался на капли черной воды Рон, как мерно капала она потом с потолка гостиной, сковало Гермиону по рукам и ногам, не давая ей сделать и шагу. Она неподвижно стояла у стены, чувствуя спиной холодный влажный камень, и смотрела на Гринграсс, которая, подобно испорченной фарфоровой кукле лежала на полу, глупо разведя руки, слегка подогнув ноги и уставившись в потолок немигающим взглядом стремительно выцветающих глаз. Гермиона с ужасом смотрела на то, как темно-зеленые с ореховыми прожилками, они становятся все светлее и светлее, и когда глаза стали полностью белыми, Гринграсс открыла рот, выгнулась дугой и закричала.
От этого крика Гермиону пробил озноб и она ожидала увидеть, как та лужа воды, в которой лежала Астория, покрывается льдом. От этого визга трещали барабанные перепонки, и даже вековые камни за спиной Гермионы словно застонали.
- Гринграсс, - прошептала Гермиона, - пожалуйста. Не надо. Не сейчас.
Астория выгнулась так, что, казалось, достала затылком до пяток, и взорвалась тысячей брызг. Гермиона закричала и со всех ног бросилась прочь от того места, тратя последние силы на то, чтобы спастись, спрятаться от воды.
Глава 5
В кабинете директора МакГонагалл царил полумрак. Большие окна заливала вода, ни одна свеча не горела, из пустого камина тянуло прохладой. Взглянув на пустые портретные рамы, Гермиона поежилась. Она никак не могла смириться с тем, что тьма вползла в каждый уголок замка, сделав его неуютным и чужим, но то, что тьма просочилась даже в кабинет директора, ее окончательно расстроило. Она бежала сюда, словно к спасительному огоньку во мраке, втайне надеясь на то, что, распахнув двери, она обнаружит весело потрескивающий камин, отсветы пляшущего пламени свечей будут играть на стенах, а волшебники и волшебницы с портретов выжидающе уставятся на нее. Однако ее ожидания не оправдались: в кабинете, как и во всей школе, царил холодный полумрак. Гермиона теперь была бы рада даже Финеасу найджелусу, но, к сожалению, даже он куда-то пропал со своей рамы. Даже профессора МакГонагалл, и той не было на месте, так что вместо душевного успокоения, которое Гермиона искала, здесь – как и во всей школе – ползал по углам страх, выжидая, пока его жертва потеряет бдительность. Он был хищным зверем, выжидающим, напряженным, и она чувствовала на коже его леденящее дыхание, его тяжелый, липкий взгляд.