Наконец Пэр наткнулся на что-то, похожее на параллельность совмещения двух идентичных информационных баз. Его интуиция сработала верно. Он внутренне возликовал. «Есть!». Его мышление обрело ясность. Хотя Пэр знал, что надо искать, все равно желание поскорее поставить защиту от инородного вмешательства, заставляло его перерабатывать огромные кластеры данных. Пэр четко представлял себе цель своих поисков и потому он уже точно знал, что это будет действенной защитой. Когда он проводил исследовательскую работу по внедрению метода мерцающих флуктуаций базы данных для многократного увеличения хранения информации на одном и том же участке или области мозга, то никак не мог себе представить, что изобретенный им самим метод может стать единственным спасением его собственной личности. Он постарался успокоиться. Если принять за основу то, что сам метод еще не был освоен в этом мире, то у него появляется шанс. Они, эти существа, не использовали метод, иначе он немедленно выявил бы его действие по характерным сдвигам на один-два атома относительно друг друга массивов информации, позволяющих им сохранять полную автономность.
Пэр стремительно нырнул в ментальное пространство. Он почти безошибочно нашел нужную область памяти и раскрыл всю информацию, содержащуюся в ней. Он торопился. Вокруг этой области возникали виртуальные информационные завихрения, короткие, как порывы шквала, и длинные, словно гигантские торнадо, выраставшие над светящимся ослепительно алым цветом, местом локализации. Вот оно… здесь, и здесь… Несколько переключений алгоритмов и найдены последние куски информации. Пэр торопливо составил части алгоритмов и запустил информационный канал. Теперь все…
Он вынырнул из ментала и осмотрелся. Вся гигантская сеть чужого разума находилась в яростном, непрерывном движении. По ней неслись потоки следующих друг за другом светящихся фолликул. Сшибаясь, они образовывали ослепительные вспышки в местах столкновений. От этого создавалось впечатление непрерывного дрожания этой огромной сети на всем, доступном взору Пэра ее протяжении. Что-то происходило. Он поспешил войти во внешний мир, осторожно подключившись к аудиоканалу реципиента. «…милинер Магденборг, вы слышите меня?!» − ворвался в мозг Пэра возглас одного из существ, стоящих рядом с ним. Пэр мгновенно понял, что с тем существом, оболочка которого находилась в его мозгу, случилось нечто неординарное. Судя по реакции и поспешным действиям пары существ, торопливо подключающих к оболочке кабели и трубки, по стремительным движениям манипуляторов, стало ясно, что его интеллектуальный и эмоциональных взрыв привел это существо в состояние коллапса. Иначе Пэр ощущал бы некие сопутствующие его сознанию параллельные передвижения массивов информации. Но сейчас в его мозге, кроме потоков собственных электроимпульсов, не было ничего. Весь параллельный мир чужого интеллекта застыл в абсолютной неподвижности…
Глава10
В тот самый момент, когда «цветок», обрушившись на Марс, испарил с его поверхности площадью в пятьдесят квадратных километров и глубиной в тридцать метров все, что называлось веществом, с орбиты к поверхности Марса стремительно посыпались вниз десантные «планеры», набитые под самую завязку контейнерами с индивидуальными сборками боевых десантных единиц. Несколько эскадрилий, по двадцать пятидесятиместных космоботов, при входе в орбитальную глиссаду спуска, отделились от основных потоков десантирования дивизии и, круто уйдя в разворот, скрылись за горизонтом. Их стремительный уход не остался незамеченным. На командном пункте обороны Берион-два, механически вычисляя тонгаж для пилотов группы отделившихся «планеров», системы слежения корректировали траекторию глиссады до пункта посадки. Шеф-генерал Барнсуотт, косясь в сторону командора Мэрриота, напряженно вглядывался в сферу видеопласта, пытаясь быстрее определить появление на резервном пункте посадки отделившуюся группу. Он понимал, что командор отметил некоторое изменение в стандартной процедуре десантирования, но не допускал мысли, что Мэрриот может хоть что-то знать о ее причинах. А тем более, о содержимом отделившейся группы десанта. Для Барнсуотта то, что имели на борту «планеры», было самым мощным его аргументом в борьбе за власть.
Суметь выманить у Главного штаба Вооруженных сил Консорциума их самый действенный резерв, было уже само по себе уникальной операцией. Столкнув интересы нескольких претендентов на высшие командные посты, он искусно преподнес их как вакантные, реально освобождающиеся при предстоящей стопроцентной смене власти. Все сопутствующие аргументы его визави принимали за чистую монету, тем более, что сами были готовы обмануться: так сильна была в них жажда обладания хоть каким-нибудь кусочком власти. Шеф-генерал не скупился на авансы в поддержку кандидатуры именно того, кому в данный момент пел свои обольстительные песни. Правда, для того, чтобы осуществить давнюю мечту имярек, надо сделать небольшой пустяковый маневр. Тем более, что соус для этого маневра актуален и значим, как никогда. Всего-то в состав дивизии подкрепления, якобы для гарантированного успеха операции, нужно включить две бригады нейропсихотронной защиты. Имярек, конечно, понимает, что эти две бригады послужат прекрасным доводом для поддержки его вступления во власть. Таким образом, Барнсуотт убил сразу всех зайцев. Эти зайцы, конечно, даже не догадывались, что такие же аргументы он выложил перед каждым из них. И каждый, втайне насмехаясь над соперниками, думал о своей грядущей победе.
Стоя перед сферой видеопласта, шеф-генерал одновременно следил за посадкой планеров с десантом и «планеров» с бригадами нейропсихотронников. Завидя четкий строй орбитальных космоботов, заходящих на маршевый стек запасной посадочной площадки, Барнсуотт с облегчением вздохнул. «Планеры», едва коснувшись скарановой поверхности ленточных конвейеров, тут же фиксировались на ней захватами и, постепенно снижая скорость, исчезали в широких входных отверстиях подземных ангаров.
− Кажется, высадка прошла удачно, – с изрядной долей скепсиса, насколько это было доступно его анализаторам, заметил подошедший сзади командор Мэрриот. – Даже процедура посадки, скорректированная, как я вижу, прямо по ходу, не дала сбоев. Интересно, что это была за импровизация по отделению части десанта? Нам, как партнерам по игре, не следует утаивать ее ходы. Из-за этого можно попасть в проигрышную ситуацию.
− Не стоит слишком много придавать значения мелкой тактической задаче, – хмыкнул Барнсуотт. − Я, в связи с неожиданно изменившейся ситуацией, просто решил воспользоваться шансом. Если ты заметил, твой сюрприз пришелся весьма кстати. Теперь, когда фронт противника оголен почти на всю стратегическую глубину, можно себе позволить поиграть по своим правилам. Когда дивизия развернется, я не буду ломиться в лоб. Тут есть более выгодные ходы. Обойти площадь поражения с обеих сторон, благо удара в лоб узкоглазые нас не ждут. Их там просто нет. И за несколько десятков сотен эксмаркерных секунд эту брешь им не закрыть. Я подожду, пока они, по мере возможности, переформируют имеющиеся силы за счет оголения флангов, и сделаю им там бяку. И уже с флангов закончу партию.
− Поздравляю! Замысел, достойный блестящего стратега. Если только узкоглазые не внесут в него свои коррективы.
− Думаю, у них нет на это времени. «Малыш» постарался на славу. Такого у узкоглазых нет.
− Это последняя разработка. Он на порядок мощнее любого из их вооружения. Кроме того, к «малышу» есть еще одно нелишнее дополнение. Я могу его продемонстрировать прямо сейчас. Но для этого придется повременить с наступлением дивизии. Поверь, оно того стоит.
− Не упустить бы благоприятный момент для удара… – Барнсуотт изобразил на лице озабоченную мину. – Хотя я и люблю приятные сюрпризы. И что же это за удовольствие?
− Немного терпения, шеф-генерал. Что касается осуществления твоего наступления, то противнику еще долго придется чистить свои перышки после такой катастрофы. Так что, если уделишь мне некоторое время, то оно пройдет без ущерба для дела. Но сначала мне необходим канал для личной связи. Код, инициирующий процесс, мне пришлось ввести еще на этапе погрузки «малыша». Так, на всякий случай.