— Они могут не принять бой, а отступить.

— Могут. Пусть отступают — в Райгерн, Эленгир или Стеренхорд, неважно. Любая крепость, которую они пожелают занять, сделается им могилой. Наместники Малериона и Флестальда на нашей стороне, как и вся страна. Артур и его престарелый наставник могут расположиться в любом окрестном замке на свой выбор. Отступать им будет все равно некуда. К ним не придет подкрепление, и ждать поставок продовольствия им тоже не стоит. Наши враги находятся прямо в сердце враждебного им королевства. Выбор перед ними скоро встанет простой — сдаться или погибнуть.

— Если только, — Эрдер не унимался, — помощь не явится к ним из-за пределов Иберлена. Артур Айтверн покинул Тимлейнскую крепость не один, а в обществе благосклонного к нему монарха. Если сэр Артур вступит в сговор с Рэдгаром, наши восточные рубежи ждет война. Тарвел и Айтверн здесь, Клифф Рэдгар на востоке, а если еще и Пиппин Бренилон, — назвал он лумейского короля, — двинет свои войска через границу, воспользовавшись воцарившимся в нашем государстве хаосом — нам не продержаться и до зимы. Когда последний Кардан впервые, тайно, явился в Тимлейн, а в этой зале всевластно распоряжались Раймонд и Брайан, дела и то шли лучше, нежели сейчас.

По Виктору Гальсу и Брендону Коллинсу было заметно, что они разделяют опасения шоненгемского герцога. Будучи младшими родичами людей, безрассудно начавших минувшей весной междоусобную войну в Иберлене, Эдвард, Виктор и Брендон поневоле теперь склонялись к осторожности. Наученные безрадостным опытом недавних поражений и потерь, они не желали больше рисковать — и при том понимали, что положение, в которое они позволили себя завести, само по себе зыбко и исполнено риска.

Айна увидела, что лицо Лейвиса также выражает одобрение словам Эрдера. Да и министры совета, похоже, были согласны с доводами северянина. «Дядя остался в меньшинстве. Он любит рассуждать, что Гайвен и Артур потеряли всякую поддержку своих приближенных — но кто сейчас поддержит его самого?»

— Значит, — тон Роальда Рейсворта сделался ледяным, — вы сомневаетесь в моей способности исправить наше положение.

— Я говорю о проблемах, мой господин. Не о вашей неспособности их решить. Как первый министр совета, — Эдвард Эрдер поймал взгляд Виктора Гальса, затем продолжил, — я должен сообщать лорду-констеблю об угрозах, нависших над королевством и престолом. Вот я и сообщаю о них. И я также вправе требовать их устранить.

— Возможно, как первый министр совета вы начнете давать мне прямые приказания?

— Это было бы в рамках моих полномочий. Вы не хуже меня знаете порядок, Рейсворт. Первый министр действительно вправе приказывать констеблю — и не моя вина, что ваш кузен предпочитал этого не помнить, — северянин едва заметно улыбнулся, будто провоцируя сэра Роальда на вспышку гнева. Тот не поддался ей — но лишь с изрядным трудом.

И Рейсворт, и Эрдер сохраняли пока видимость хладнокровия — но давалось оно им нелегко. Еще одна реплика или две, казалось — и совет окончательно перерастет в перепалку. «Это нужно остановить прямо сейчас, — подумала Айна. — Сэр Роальд не прав и действительно наломал дров — но если мы спустим на него собак, делу это ничем не поможет».

Айна заговорила неожиданно для себя самой:

— Достаточно пререканий. Успокойтесь, немедленно, оба. — «Я будто разнимаю Артура и его дружков, когда те решили подраться». — Лорд Эрдер, я понимаю и разделяю ваши опасения — они вполне оправданы. Лорд Рейсворт, я не подвергаю сомнению вашу компетентность. Вы справедливо сказали, попытка захватить власть всегда чревата риском. Однако наши жизни пока при нас, и в этом я вижу вашу заслугу. Вы все, господа, согласились видеть меня королевой, — «согласились в действительности или просто не стали оспаривать предложенную Рейсвортом кандидатуру? Велика ли разница, какая марионетка носит корону?» — а значит, как королева я отныне отвечаю за вас и за весь Иберлен. Мне не нравится, лорд Рейсворт, что вы называете Гайвена Ретвальда чернокнижником. Гайвену в самом деле подвластна магия, однако как мы увидели, подвластна она и мне. Меня вы тоже прикажете звать чернокнижницей? Может быть, потащите меня на костер?

— Об этом, — заметил Эрдер, — я как раз и хотел спросить. Мы все видели, леди Айна, фокус, проделанный вами с выпущенными в вашего брата стрелами. Как у вас это получилось?

«Я просто очень сильно не хотела, чтобы Артур погиб. Довольно было и того, что мне пообещали его безопасность и солгали».

— Я не способна удовлетворить ваш интерес по этому вопросу, герцог. Магические знания давно забыты в моей семье, и меня никогда не учили колдовать. В детстве я не раз спрашивала по этому поводу отца. Он отвечал, что Айтверны утратили свое волшебство. Говорят, чтобы спящая Сила проснулась, ее носителю нужно попасть в крайние, смертельные обстоятельства. Именно в таких обстоятельствах Сила впервые пришла к Гайвену — в таких она явилась и мне. Но я не знаю, как вызвать ее снова. Если бы могла — уже вызвала.

«Ярость, страх, свет. Достаточно ли мне слишком сильно бояться или слишком сильно ненавидеть, чтобы творить чары? Отца убила моя ненависть, Артура спас мой страх. Боюсь я Гайвена или ненавижу? А этих людей вокруг?»

— Тем не менее, — подал голос Граммер, — вы волшебница — пусть даже необученная. Сила Айтвернов с вами — пришла однажды и может явиться снова. Для меня это добрый знак. Если нам противостоит чародей, хорошо иметь возможность выставить против него другого, собственного. Лорд Раймонд, — продолжил казначей, — всегда был мне другом и товарищем. Я охотно признаю его дочь своей королевой.

— Его сына, — внезапно вставил Лейвис, — своим королем вы бы, значит, не признали?

— Об этом молодом человеке, — ответил лорд-казначей сдержанно, — у меня осталось не лучшее впечатление. Но вы, леди Айна… Скажу откровенно, я не знаю, кто достоин занимать Серебряный Трон после гибели короля Гледерика. Кандидатов у нас немного. Но вас я поддержу без колебаний.

— Я разделяю мнение лорда Граммера, — сказал Патрик Таламор. — Кровь Айтвернов — благородная кровь. Тысячу лет Драконьи Владыки защищали эту землю. Если один из наследников их дома показал себя недостойным, спутавшись с тираном и убийцей — это не основание перестать доверять всем прочим. Я буду верен королеве Айне так же, как был верен ее отцу.

— Я лорду Раймонду верен не был — вернее, не был верен ему мой отец, — поправился Эрдер. — Но я в очередной раз повторю, как говорил уже моему другу Виктору — этот выбор в действительности самый лучший. Народ любит Айтвернов, и одобрит королеву, вышедшую из их рода. К тому же, прекрасная юная леди покажется людям приятнее седовласого угрюмого колдуна, — северянин послал Айне улыбку. — Хорошо выступите завтра в ратуше, покажитесь затем горожанам на главной площади — и к следующему вечеру Тимлейн будет ваш.

— Я благодарю вас за советы, герцог. Но вы правильно заметили, сейчас найдутся дела важнее речей и приемов. Сперва мы обсудим их. Лорд Брэдли, вы упомянули, король Эринланда ждет беседы. Пригласите его, пожалуйста, присоединиться к нам.

Эдвард Фэринтайн, в белом плаще поверх черного костюма, вошел в зал и уважительно поклонился присутствующим. Отодвинул кресло в самом конце стола, прямо напротив Айны, и сел. Меча при эринландском государе не было — лишь все тот же пистолет в набедренном чехле.

Айна чуть подалась вперед, внимательно изучая лицо гостя. Широкий разлет бровей, большие глаза с фиолетовой радужкой, длинный нос, решительный подбородок. Твердый взгляд. Взгляд человека независимого, привыкшего настаивать на своем. Выросший в тени коронованного кузена и старшего брата, лорд Эдвард, когда получил корону, показал себя уверенным и, когда это было необходимо, даже непреклонным. Он определенно был достоин своих прославленных предков.

О Фэринтайнах Айна знала немногое. Как и Айтверны, они происходили от старой эльфийской знати. В их жилах не текла кровь драконов — но имелась иная, ничуть не менее высокая. Владыки Холмов некогда правили эльфами востока, стоя вровень с самим Сумеречным Королем на западе. Столица их располагалась в древнем замке Каэр Сиди. Когда почти все эльфы ушли в Волшебную Страну, Фэринтайны отказались от власти и присягнули королям новообразованного Эринланда, сконцентрировавшись на изучении магических тайн. В Конклав чародеев они вошли вместе с Айтвернами, Кэйвенами и другими достойными древними родами — и являлись одной из немногих семей волшебников, переживших Войну Пламени. Сам Эдвард, взойдя на трон, женился на безвестной девушке по имени Кэран, уверяя, что та является наследницей дома Кэйвенов.