- Будет неприятно, - сказал филин и хлопнул крыльями.

Золотые огни сорвались с потолка и полетели в Лешего.

Словно рой разъяренных жуков впился в тело сквозь одежду, и теперь пытался пробраться еще глубже. Леший закричал. Филин перелетел с камня и оказался перед ним. Глаза птицы стали еще больше и ярче. Прежде чем Леший потерял сознание, свет из глаз филина казался нестерпимым. Земля содрогнулась…

***

Олег, Теодор Кительсон, Корак, что сидел на плече ученого, и живая фасолька, что сидела в кармане ходили по шатрам, где лешие играли в самые разные игры, пока не нашли тот, где приняли в качестве первого взноса наполовину обглоданную кедровую шишку.

- Ну, раз нет ничего лучше, - сказал леший похожий на каменную лягушку и пропустил друзей к столу.

 Кампания, что сидела вокруг, могла присниться лишь в кошмаре или хмельном бреду. Однако на проверку все лешие оказались веселыми и дружелюбными существами. Каждый из них положил в центр стола по твари, какую привез из своих владений. Когда Теодор Кительсон положил рядом с четырехглазым вороном и огромной многоножкой кедровую шишку лешие рассмеялись.

- Вот ты диво дивное привез.

- Небось, всю ночь рыскал по лесу, чтобы найти такое чудо?

- В моем лесу таких чудес тоже полно, в следующий раз привезу полные сани.

- Давайте уже играть, - сказал вишнебородый медведь, что сидел рядом с Теодором Кительсоном.

Каменная лягушка забралась на пьедестал и сказала:

- Начнем игру!

 Твари, что успели расползтись по разным сторонам стола, подлетели в воздух и там и остались.

- Первый круг! – объявила лягушка.

Перед игроками появилась пятиугольные деревянные дощечки, числом большим количества игроков. Лешие, толкая друг друга, потянулись к ним. Самому сильному, - вишнебородому медведю, - досталось сразу четыре дощечки. Теодор Кительсон с трудом заполучил одну, и то потому, что ее обронили на пол. В каждом из пяти углов дощечки была выжжена руна.

«Что вообще происходит?», - думал Олег.

«Как интересно!», - думал Теодор Кительсон.

- Руны на центр! – крикнула лягушка.

Теодор Кительсон сделал первый ход наугад. Точно такую же руну, какую он направил к центру стола, выбрало большинство игроков. У двух леших оказались ни с кем не совпавшие руны.

- Битва! – объявила лягушка и на стол упали две твари, что до того парили в воздухе.

Крыса с шестью лапами вмиг перегрызла глотку черному воробью и вновь взлетела в воздух. Леший, чей питомец пал в неравной битве положил на стол бронзового ядозуба, и тот взлетел вверх под одобрительный гул.

Тут земля задрожала, словно гигантский червь прополз где-то под поселением леших. Твари парящие в воздухе беспокойно забарахтались. Лишь кедровая шишка осталась невозмутима. Леших, казалось, тоже не взволновала дрожь земли, и Теодор Кительсон принял самый спокойный вид.

- Второй круг! – объявила лягушка.

Со стола исчезли прежние дощечки и появились новые. На этот раз новоиспеченный игрок успел выхватить две дощечки. Руны на них отличались от предыдущих.

- Руны на центр!

На этот раз большинство выложило руну отличную от той, что положил ученый.

«Кто-то растерзает кедровую шишку», - подумал он глядя на стол.

- Медонос! – объявил вишнебородый медведь и сложил на столе конструкцию из четырех дощечек, одинаковыми рунами внутрь.

- Первый медонос! – сказала лягушка.

Лешие выругались и уставились на вишнебородого медведя в ожидании. Он тем временем повернулся к Теодору Кительсон и положил тяжелую лапу ему на плечо.

- Посмотрим, что ты принес, - сказал он.

- Выбор сделан! Предметы на стол! – объявила лягушка.

- Братья! – начал вишнебородый медведь. – Я привез с собой то, что вы все давно мечтаете заполучить. Чудесную скатерть, что способна накормить самое ненасытное брюхо.

Он положил на стол платок, который оказался свернутой в десять раз скатертью. Как только она раскрылась, появились пряники, ватрушки, пирожки, варенье и другие сладости.

Лешие закивали головами.

- Я думал, лешие ничего не едят, - шепнул Олег ворону, что во время игры перебрался на его плечо.

- Это так. Иначе бы он не принес ее сюда.

- Теперь ответ! – сказала лягушка.

Теодор Кительсон похлопал по карманам, где копошилась фасолька, но передумал. Он положил на стол руку.

- Рука?

- Перчатка, в которую заключен дух огня, – гордо объявил он.

- Врешь! Покажи, - заговорили лешие.

- Дайте мне хвороста, - сказал ученый, и ему протянули охапку сухих веток. Он щелкнул возле них пальцем, и те объяло пламя.

- О! – заголосили лешие.

- Выбирайте! – объявила лягушка.

Голосованием решили, что огненный дух, заключенный в перчатку – вещь хоть и полезная, но все же уступающая скатерти, что накормит в любой момент. Ученый отдал перчатку соседу по столу.

- Ничего, может, отыграешь еще, - сказал ему вишнебородый медведь.

Лягушка объявила третий круг.

«Конечно, отыграюсь», - подумал ученый.

***

 Когда Леший пришел в себя, филин пропал. По всему берегу пещерного озера сидели слышащие и внимали мудрой музыке ветвей Отца. Каменные корни качались, словно колосья, и высекали искры. От чудо-дерева поднимались тонике струйки сизого дыма. На белом камне лежала пара крупных охристых перьев и еще несколько спокойно плыли по озеру. Леший прислушался к тишине, в надежде различить хотя бы слабый голос Отца, но ничего не услышал.

    «И чего мне тогда тут сидеть?», - подумал он и покинул святилище.

Возле шатров глухих все также сновали лешие, обмениваясь нектаром и шутками, но друзей он там не нашел. Он ходил от одного шатра к другому, пока его внимание не привлек знакомый голос.

- Это же ваши правила! Вон ядозуб сожрал полевку и ничего, – кричал ученый.

- Но твоя шишка разорвала брюхо моей жабе уже после битвы. Это не по правилам.

- Так разве я мог что-то с этим поделать? Я не виноват, что у твоей жабы такой слабый желудок.

- И фасолью ты тоже не повелеваешь? Она еще до начала битвы моей ласке глаз выцарапала!

- Каюсь, не уследил.

- Кается он! Гнать его из-за стола!

Леший вошел в шатер, где играли в рунные дощечки, и застал всю кампанию.

- Что у вас тут такое?

- Тео вошел во вкус, - сказал Олег.

- Не просто вошел во вкус, - сказал тот. – У меня здесь второй медонос!

На стол упали четыре дощечки с одинаковыми вершинами. Лешие рассмеялись.

- Вы чего смеетесь?

- Выкидывать медоноса до объявления круга – это очень плохо. Ничего, в другой раз повезет, - сказал вишнебородый медведь.

- Покинь стол! – объявила лягушка.

- Что? Вы меня выгоняете? Но я же выкинул медоноса!

- Раньше объявления круга, - заметили ему.

- Ах так? Ну и черт с вами!

Теодор Кительсон запрыгнул на стол и выхватил из бесконечного полета фасольку и кедровую шишку, что наполовину торчал из живота жабы. Он метнул взгляд на перчатку, что лежала возле вишнебородого медведя, но не решился забрать ее и пошел прочь из шатра. Лешие подскочили с мест, но лягушка остановила их:

- Нельзя покидать стол.

- Но он же уносит тварей!

- Отныне ему закрыт доступ в наш шатер - это его наказание.

- Идем отсюда, - сказал ученый друзьям. – Мне надоела эта игра.

Они вышли на улицу и нашли спокойный уголок, чтобы поговорить:

- Как все прошло? – спросил Олег.

- Как видишь, тело все еще при мне. Но Отец вернул мне силу. Я чувствую следы прежнего меня в ваших телах. Не так явно, но все же.

- Ай! – вскрикнул Олег когда Корак вырвал стебель из его уха. На кончике стебля показался первый лепесток.

- Пора, - сказал ворон.

Леший, вместе с Теодором Кительсоном вырвали стебли, а последний еще и втоптал его в землю.

- Почему ты злишься, Тео?

- Понапридумывают правил, - сказал он. – Я так хотел использовать медоноса, чтобы заполучить шапку-невидимку.

- Но у тебя ведь ничего не было взамен, - заметил Олег.