- С добрым утром, - поприветствовала я присутствующих. 

       - Садись, чай пить будем, - указала Нурсида на пол. Делать нечего, и я неловко примостилась на полу под окошком. Айгуль принесла с кухни большой чайник с чаем. В след за ней в комнату вошёл Кирилл, и уже без приглашения сел на пол, прямо напротив меня. Получилось, что мы втроём сидели полукругом перед кроватью.

       - Что, Нурсида, ноги совсем не ходят? - дружелюбно спросил Кирилл у старушки.

       - Да, дорогой, - махнула она рукой и поморщилась, будто от боли, - уже третий год как лежу.

       - Что ж ты мне не писала раньше? - принял Кирилл чашку без ручки у молчаливой Айгуль.

       - Я думал, ты к лунным праотцам отправилась.

       - Да, вот уже скоро. Спасибо, Айгуль, - поблагодарила старушка внучку, за то что она помогла ей сесть и подала чашку.

       Я прихлебнула из свой чашки. 

       - Угощайся, кушай, Аня, - сказала Айгуль, пододвигая мне блюдо с блинчиками. Я наложила себе в блюдечко варенье и мёд, и начала кушать блины.

       Кирилл наяривал не стесняясь, и вообще, как-то он тут себя слишком развязно вёл, по-домашнему. Они с Нурсидой разговаривали и смеялись как старые друзья, вот только Кирилл был молод, а Нурсида была старенькая, худенькая, с костлявыми пальцами и вся в морщинах. Одно мне бросилось в глаза - это её белые маленькие зубы. При разговоре они так и сверкали. 

       Вскоре я поняла, что Кирилл очень хорошо знал Нурсиду, а она его. У них были какие-то общие знакомые, свои шутки и Кирилл даже порой переходил на казахский язык, честное слово! Я даже жевать перестала, потому что до меня не сразу дошло, что Кирилл говорит на другом языке. 

       - А как давно вы знакомы? - наконец открыла рот я, чтобы задать вопрос.

       - Восемьдесят три года. Мы познакомились, когда я была такая, как Айгуль, - у меня челюсть отвисла.

       - Эх, не все так хорошо сохранились, как некоторые, - сказала Нурсида и погрозила пальцем Кириллу.

       Когда ужин закончился, я начала помогать убирать со стола, причём Кирилл даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь нам с Айгуль. Он взял стул, что стоял в углу комнаты и сел на него верхом подле кровати. Ааа, так у них же какой-то важный разговор, вспомнила я.

       - Ты с бабушкой живёшь? - поинтересовалась я у Айгуль, когда та мыла посуду.

       - Нет, с родителями. У бабушки я иногда ночую, - ответила девушка, ставя чистую посуду на сушилку.

       Я прислушалась - из спальни доносился тихий голос Нурсиды, но разобрать было ничего нельзя. Кирилла почти не было слышно, один раз он что-то возразил, судя по интонации, и опять замолчал. 

       Айгуль вывела меня в сад, и держу пари, она это сделала по просьбе бабушки. Солнце начинало припекать, и я сидела на маленьком стульчике, и грелась в его лучах. 

       Я всё думала, знает ли Айгуль о лунниках, и можно ли у неё что-то спросить. В отсутствие бабушки девушка разговорилась, и оказалась довольно-таки смешливой - через пять минут у нас завязался непринужденный разговор. За разговором время пролетело не заметно, я даже не заметила Кирилла, который вышел на крыльцо и стоял, засунув руки в карманы, задумчиво смотря на меня. 

       - Аня, можно тебя на минутку? - спросил он, голос его звучал сдавленно.

       Я была заинтригована, посмотрела на Айгуль, но та только плечами пожала. Я подошла к Кириллу.

       - Зайди у Нурсиде, - сказал он, не глядя на меня. Он стоял, держась обеими руками за перила, на лице краски не было.

       Что-то мне это не нравится, что ему сказала Нурсида? Внутри что-то заныло, но я пошла к ней.

       Я немного помялась у двери в спальню, но услышала: 

       - Входи, дорогая моя, - громко сказала Нурсида.

       Я вошла и остановилась у двери.

       - Вы меня звали? - спросила я, а у самой сердце замирало от предвкушения - что она сейчас скажет мне?

       - Садись, - указали мне на стул, на котором сидел Кирилл. Я послушалась.

       - Ты знаешь, если бы не луна, я бы давно рассыпалась от старости. Это она держит меня на земле. Я всё ещё могу летать, видеть нити, чутко слышать. Но ног я давным-давно не чувствую. А мой Данияр не был лунником...

       Повисло молчание. Старушка закрыла глаза и руками что-то теребила. Это был перстень, серебряный с лунным камнем. Серебро было потемневшим от времени, и казалось совсем чёрным. Нурсида вздохнула и продолжила.

       - Мне пора умирать. В следующее полнолуние я... - недоговорила она. 

       Я молча слушала, потому что до сих пор не поняла, что же от меня хотят.

       - А вот Кирилл молодой, хоть и старше меня. Я была как Айгуль молода. Мне шестнадцать было. Шла за водой, Кирилл увидел нити у меня, подошёл. Я тогда только начинала владеть магией, он мне помог очень сильно. Он не стареет со смерти... её, - сказала Нурсида и посмотрела на меня. Я кивком дала понять, что знаю, о ком речь. - Они были предназначены друг другу луной, они были обручены и повенчаны, и вот, в самом конце обряда ей вскрыли горло. 

       У меня мурашки побежали по спине, к горлу подкатило, а старуха продолжала. 

       - Кирилл убил злодея, но куда делись нити Ани? Её энергия улетела, испарилась вместе с жизнью.

       - Зачем вы мне это рассказываете? - я вообще не понимала, к чему ведёт весь этот разговор.

       - Камень, - старушечий палец указал на мою шею, - камень, символ заключения брака у лунников. 

       Я потрогала свой камушек.

        - В смысле? - испарина выступила на лбу, я была в полном шоке. - Я же не знала, зачем вы заставили меня одеть его? - я пыталась найти застёжку на цепочке, но пальцы меня не слушались.

       - Это не я заставила тебя одеть, это ты сама взяла, тогда, на озере, - усмехнулась Нурсида.

       Так, она значит и про озеро знает.

       - Что же это теперь? Что мне делать? - беспомощно спросила я, зажав камень в ладони.

       - Что-что? - Засмеялась старушка и погладила меня по голове. - Вы супруги теперь, по лунным обычаям. Сама луна свела вас. Тебя ведь привёл голос Кирилла?

       - Да, - ответила я. Всё моё тело пришло в оцепенение. - Так значит, это всё-таки Кирилла я слышала? Но он признавался мне в любви! Я думала, он невесту свою любит до сих пор.

       Нурсида засмеялась. У меня просто не было слов! За последние пять минут меня выдали замуж, да ещё и согласия не спросили - взяла камень, значит согласна была. Я посмотрела в окно, Кирилл так и стоял на крыльце. Вот что значил его убитый вид. Мне даже обидно стало. Хорош муженёк, то и дело шарахался от меня последние дни. 

       - А Кирилл знал о смысле камня, тогда, на озере? - спросила я.

       - Нет, он тоже только что узнал, - сказала старушка и зевнула, прикрывая рот костлявой рукой. - Теперь я хочу отдохнуть, дорогая моя.

       Я молча вышла из комнаты. Как мне теперь быть? Надо было поговорить с Кириллом, обсудить всё. Но как? Я теперь даже посмотреть ему в глаза не смогу. Я опустилась на пол, и прижалась затылком к стене. Рот пришлось прикрыть ладонью, потому что из меня начал вырываться истерический смех.

       Я знала Кирилла две недели. А мама всегда говорила, что выйду я замуж за первого встречного. Вот, мамочка, опять ты была права! 

       Я закрыла глаза, пыталась считать до десяти, дышать глубже, но ничего мне не помогало. Я стукнула затылком об стену, но легче мне не стало - боль не отвлекла меня от душевного смятения. 

       - Аня, с тобой всё в порядке? - в дом зашёл Кирилл, увидев меня на полу, он бросился передо мной на колени.

       Я медленно убрала руку от лица. Истерический смех клокотал где-то внутри меня.

       - Относительно, - сказала я, скептически подняв бровь.

       Кирилл сел рядом со мной.

       - Ань, я не знал про камень. Прости меня! За сто лет я ни разу не подумал, что камень имеет какое-то сакральное значение для ритуала, - Кириллу было тяжело говорить. Это заметно было по тому, как он выдавливал слова из себя.