Опустив взгляд обратно на дорогу, Анна обнаружила, что находится в непосредственной близости от поворота, которого совершенно точно тут раньше не было. Ее сердце забилось в ускоренном темпе — за этим поворотом был конец ее пути, но что ее там ждет, она и подумать не могла. За спиной забрезжило солнце, привлекая ее внимание. Обернувшись назад, Анна увидела свой не большой домик на краю дороги, которая уже не казалась такой бесконечной. А перед домом стояли ее родители. Они звали ее вернуться к ним — к прежней жизни.
— Вы не мои родители. — сказала Анна, не сдвигаясь с места. — Мои родители погибли в пожаре.
— Мы не погибли, доченька. Вернись к ним, мы любим тебя.
Даже на большом расстоянии Анна отчетливо слышала родной и наполненный заботой голос матери. Она в нерешительности сделала шаг им навстречу, бросив взгляд на изуродованные лица на небе, начинающие исчезать. Когда пропало последнее, а Анна вновь посмотрела на своих родителей, то едва не закричала от ужаса — они стали такими же, как и те, что отговаривали ее. Обожженные лица расплывались в улыбке, манили ее к себе.
Анна тут же развернулась и бросилась к повороту. Больше она ни секунды не сомневалась, что должна следовать тем путем, в конце которого ее ждал Крестиан. И он нуждался в ней.
Миновав поворот, Анна резко остановилась, увидев, что дорога заканчивается не большой площадью у обрыва, а не далеко от него прикованный к скале стоял Крестиан. Каштановые вьющиеся волосы скрывали часть изможденного лица, он и на ногах-то держался лишь за счет цепей, сковывающих его руки над головой. Стоявший напротив него молодой мужчина, одетый во все черное, обернулся на звук приближающихся шагов, а у Анны замерло сердце — она уже видела эти голубые глаза, сковывающие и пронизывающие насквозь своим холодом. Он был вместе с другими людьми у ее дома. Тогда она успела запомнить лишь этот взгляд, а потом все потемнело. Сейчас Анна видела юношу едва ли старше себя, с длинными белыми волосами, собранными черной лентой, с мальчишескими чертами лица и глазами, повидавшими столько, что никто и представить не мог. Она не сомневалась, но в тоже время не могла поверить, что этот человек перед ней — Алекс.
Ему исполнилось всего двадцать один, когда его приговорили к смертной казни больше пяти столетий назад. К тому моменту на его счету уже числилось больше восьмидесяти жертв, все они были невинными девушками, добровольно отдававшие свои жизни Алексу. Ему не нужна была их невинность — только жизнь.
Первое убийство он совершил в пятнадцать лет, тогда же и обнаружил свой дар. Его жертвой стала молодая девушка, которую он провожал поздно вечером до дома и не планировал забирать ее жизнь. Она была единственной, чьим телом он воспользовался, а на утро убил, задушив своей лентой, что всегда носил в волосах.
Шумиха вокруг убийства улеглась через несколько месяцев и все забылось. И Алекс обо всем этом забыл, но только на три года, пока его родители не решили женить его на дочери из богатой семьи. Как бы он не пытался отрицать и бороться с собой, но с каждым днем после свадьбы он испытывал все большую потребность к убийству.
С каждым месяцем в городе все чаще стали находить тела молодых девушек, не спасал даже комендантский час — они словно сами хотели умереть и не сопротивлялись. Алекс был слишком уважаемым в своем городе и ни разу не давал усомниться в себе, являясь добропорядочным семьянином. Но все изменилось, когда он встретил ту, на которую не действовал его гипноз. Ранее не сталкиваясь с подобными людьми, он не знал, что делать и позволил девушке убежать. Эта ошибка незнания стоила ему жизни. Его ждала смерть, путем сжигания на костре.
Приговор вынесли сразу, он не отрицал своей вины и признал все убийства, но перед смертью поклялся, что вернется, и они еще вспомнят о нем. Угроза была воспринята не в серьез, ведь мертвые не возвращаются с того света. Все они поняли, что ошибались, когда спустя ровно десять лет со дня его смерти, в городе обнаружили задушенную молодую девушку.
Паника захлестнула город. Некоторые успели сбежать, но не многие. Все остальные, кому Алекс не позволил уйти, подверглись той же смерти, что и он. Он уничтожил свой город, сжег дотла и только потом вернулся в преисподнюю — здесь ему больше нечего было делать.
Его город стал считаться городом-призраком, к которому еще многие десятилетия не решались приближаться. Истории обрастали слухами, небылицами, и уже тех, кто рассказывал о вернувшимся из преисподней человеке, уничтожившем весь город, считали умалишенными и не верили их россказням.
Смерть в каком-то роде стала для Алекса подарком — он избавился от постоянного желания убивать и жизнь в преисподней казалась не такой уж ужасной. Но так было только двенадцать лет, пока не вмешался Крестиан…
Анна со всех ног бросилась к двум мужчинам, вставая между ними лицом к Алексу. Тот не моргая смотрел на нее и казался восковой скульптурой.
— Алекс, прошу не убивай его. — взмолилась Анна, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы, а слова сами срывались с ее языка, хоть она и понимала их абсурдность. — Убей меня, но позволь ему жить. Он не заслужил этого.
— Анна, уходи. — прохрипел Крестиан за ее спиной едва слышно. — Ему нужен трон, он его получит.
Анна обернулась к Крестиану. Грязный красный песок скрывал многочисленные раны на его лице, которое она не могла полностью увидеть. Она провела рукой по его щеке, заставляя поднять на нее взгляд. Она видела, как ему было больно от каждого движения, от каждого ее прикосновения, ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.
— Крестиан, неужели нет другого выхода? Почему нельзя отдать этот трон, не прибегая к таким мерам?
— Нельзя. Чтобы стать новым хозяином, прежний должен умереть. Но так будет даже лучше…
— Нет, не будет! Пусть лучше я умру!
— Анна, твоя смерть ничего не решит. Тебе незачем жертвовать собой.
— Крестиан, я не смогу без тебя, если ты умрешь. Я люблю тебя!
Последние слова вырвались вместе с надсадным хрипом, когда в ее спину вонзился острый клинок. Пронзив сердце, он сразу исчез, а Анна медленно опустилась на землю, из последних сил цепляясь за ускользающую жизнь. Судорожно глотая воздух, она видела, как Алекс подносит окровавленный кинжал к груди Крестиана. Его лицо так и не дрогнуло, словно его совершенно не волновало, то что здесь происходит. С холодной решимостью он вонзил клинок в сердце Крестиана.
Анна задохнулась от собственного крика, открывая глаза, чтобы оказаться в другом кошмаре.
========== Глава 16 ==========
Алекс не торопился возвращаться к себе. Последние несколько часов он никак не мог справиться со своими эмоциями. Его не должны видеть таким. Всегда ему удавалось скрывать свои эмоции под холодной маской безразличия. Марк был одним из тех немногих, кто знал его настоящего и не велся на всю эту холодность, потому что единственный знал, какой пожар бушует у него в груди. Он научился это скрывать еще при жизни, но сейчас ему было тяжело. Иногда становилось так тяжело до такой степени, что хотелось взвыть в голос, если бы это еще могло облегчить его страдания хоть не на много.
Оглядываясь назад, Алекс удивлялся, как смог пережить столько лет и не сойти с ума от терзаемой его боли. Иногда ему казалось, что он уже давно находится в своем личном чистилище и пытки для него никогда не прекратятся. Во многом помощь друга оказалась неоценима, не позволяя ему поддаться безумию и продолжать жалеть себя. В последние дни он утешал себя мыслью, что скоро все кончится. Так или иначе, его страданиям придет конец.
Алекс сделал глубокий вдох, разжимая сжатые в кулаки руки. От ладоней до кончиков пальцев пробежал голубой огонек, сразу же исчезая. Повторив так еще несколько раз, он смог, наконец, взять себя в руки и сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Но злость все равно крепко продолжала сжимать его горло. Крестиан отказался говорить, где находится девчонка. Эта неделя в мире смертных полностью изменила его — неизменной осталась только его гордость, а все остальное… Он стал мягкосердечным, и если не добрым, то просто другим. Заглянув сегодня в его глаза, Алекс увидел совершенно другого человека. Именно Человека, а не хозяина преисподней, которого он хотел убить. Значит то, что говорили — правда — Крестиан стал жертвой появившихся у него эмоций. Возможно, как будет даже лучше. Если он влюбился в эту смертную, то не много пострадает прежде, чем отправится в чистилище в след за ней, а так к этим страданиям прибавится еще что-нибудь.