"Пользуясь открывшейся свободой перемещения, делаю шаг внутрь эфирной и оглядываюсь. Небольшая комната, пять на пять, со стоящим в центре стулом, на который нацелен большой объектив. За объективом располагается металический круг на оси со множеством мелких отверстий, за кругом крупная электронная лампа с плоской вершиной... Понятно, видеокамера с механической развёрткой...

   Над камерой висит светоотражающий экран, направленный на стул, а сверху нависает кирпич микрофона. Комната ярко освещена большим количеством ламп накаливания. А здесь, похоже, полноценная телевизионная студия. Подхожу к оператору, сматывающему кабель".

      -Здравствуйте, мне нужен товарищ Архангельский.- Обращаюсь к оператору, косясь на мужчину лет сорока в элегантном чёрном костюме, белой сорочке и голубом галстуке, вальяжно развалившемся в кресле позади камеры и томно прикрывшем глаза.

      -Я- Архангельский.- отвечает оператор с интересом взглянув на меня и, видимо, узнав.

      -А я- Чаганов, у меня к вам очень важный разговор.- негромко говорю я, прикладывая указательный палец к губам, мол, молчи, и начинаю быстро снимать шинель, жара в комнате стояла страшная.

      -Хорошо, у меня только здесь работы минут на десять...- хитро подмигивает он.

      -Товарищ Чаганов,- в комнату вплывает Лиля Брик с вымытым лицом в сопровождении облака электронов, сменивших спин.- очень приятно познакомиться. Машенька сказала, что вы заинтересовались моим выступлением в эфире.

      У ассистентки вытянулось лицо. Публика одобрительно заурчала. Лиля Брик неопределёно протягивает руку, оставляя за мной выбор пожать или поцеловать.

   Неловко пожимаю. Моя ладонь застревает в цепких лилиных.

      -Как приятно, что молодые люди из органов неравнодушны к настоящему искусству,- продолжает Брик не давая вставить и слово.- Вы знакомы с Яшенькой Аграновым? Это мой интимный друг.

      "Интимный? Это как же, извиняюсь, понимать. Близкий"?

      -Вы слыхали? Я скоро уезжаю в Ленинград.- электроны разочарованно заныли.- Да-да, мой муж комкор Примаков получил там высокий пост и на днях мы с Женечкой Соколовой перезжаем. Вы ведь, кажется, тоже из Ленинграда? Мы будем жить на Рылеева, 11. Заходите на огонёк.

      Большие, чуть на выкате, карие глаза испытывающе смотрят на меня, а её руки ласково поглаживают мою ладонь.

      "Это они что, втроём собираются жить? Высокие отношения... Откровенно клеит, но мне, почему то, Машенька больше нравится. Бросаю взгляд на мгновенно вспыхнувшую ассистентку".

      -Ося, мы уходим,- перехватив мой взгляд, светская львица командует отбой. Щёголь, заснувший в кресле с открытым ртом, от неожиданности лязгает зубами.

      "Хорошо поговорили".

      Процессия потянулась к выходу. Архангельский выключает свет.

      -А почему у неё лицо было зелёное?- повторяю вопрос.

      - Да, понимаешь, фотокатод в передатчике имеет максимальную чувствительность в зелёном, а на красный почти не реагирует.- Вячеслав Иванович приглашает жестом в подсобку.- Аппаратура старая, 32-го года.

      В длинной узкой комнате, плотно набитой оборудованием, нашлись также два стула, маленький столик и учебная доска на стене с мелом и тряпкой.

      -Вот на эту тему я и хотел поговорить.- оседлал я один из стульев.- Как мы знаем, вы также занимаетесь приборами ночного видения.

      -Есть такое дело.- Архангельский опускается на второй стул, предчувствуя серьёзный разговор.

      -Мы- это секретная группа в НКВД,- напускаю я таинственности.- которая отслеживает у нас и за кордоном важные открытия или приборы, которые могут быть использованы для военных нужд. Вы ведь заметили, что зарубежные публикации по вашей тематике в последнее время прекратились?

      Вячеслав Иванович согласно кивает головой.

      -То, что я вам сейчас расскажу,- подкрепляю слова взглядом в упор.- тоже не для печати. Сведения добыты оперативным путём и вы никогда не должны упоминать об этом. Даже в разговоре с сотрудником НКВД. Эта информация только для вас.

      "Начинаю перечислять недостатки существующих (нулевого поколения) фотокатодов и общей конструкции пнв, интерес в глазах Архангельского нарастает. Рисую силовые линии электрического поля в нулёвке и с использованием электростатической линзы, вижу его разочарование, ну, конечно, это же так просто, а я не догадался. Когда же перехожу к составу и процентному содержанию компонентов фотокатода S-20, Вячеслав Иванович замирает боясь пропустить хоть слово. Бросается ко мне обнимает, благодарит. Сразу поверил в мои слова. А чего меня благодарить, он бы сам к этому пришёл позже. Позже... А нам надо сейчас".

      -Сколько уже времени?- часов у меня нет, не накопил ещё.

      -Без пяти шесть.- Архангельский машинально отвечает, не отрывая глаз от доски.

      -Чёрт, меня ж Киров ждёт.- Хватаю шинель и фуражку.- И последнее, для увеличения чувствительности можно попробовать каскадирование- паровозиком.

      Глава 8

      Москва, Кремль, Сенатский дворец,

      кабинет Кирова.

      21 февраля 1935 г. 18:10

      "Залетаю в приёмную и вопросительно гляжу на Свешникова, тот говорит по телефону и кивает, садись, мол. Оборачиваюсь и вижу ещё трёх посетителей. Отлично, значит не опоздал... Из кабинета Кирова выходит невысокого роста лысоватый мужчина лет сорока с наметившимся животом, растянувшим мятый серый пиджак в чёрную узкую вертикальную полоску. Воротник белой, расшитой затейливыми узорами, рубашки взмок от пота. С невидящим взором и нетвёрдым шагом бредёт в мою сторону к двери, так что, прежде чем я догадался посторониться, он задевает меня плечом".

      -Смотреть надо- здесь люди ходють...- заводится с полоборота "лысый", но взглянув на мой орден Ленина, резко сдаёт назад и, пробурчав что-то невнятное, продолжает свой скорбный путь к двери.

      "Не ну, нормально, так... выходит, это я его подрезал. Свидетели "аварии" с удовольствием наблюдают за бежавшим с места происшествия участником и переходят к обмену мнениями".

      -Я слышал, что Никитку в Туркестан переводят, в Каракалпакию вторым секретарём...- вполголоса беседуют оставшиеся двое совслужащих из очереди.

      -А кого ж вторым на Москву и область?

      -Булганина.

      "Да, дела... Это, выходит, я действительно Хрущёва переехал. Переехал? Нет, скорее помял. Сменит вышиванку на тюбетейку и будет снова на коне или, по крайней мере, на ишаке"...

      "Двое сплетников с облегчением и радостью воспринимают известие о переносе аудиенции и вот мы с Сергеем Мироновичем не спеша идём по дорожке (даём кругаля, по выражению Кирова) мимо Спасской башни к его квартире в Кавалерском корпусе. Рассказываю о работе, упоминаю об отсутствии станка для резки пластин".

      -Ты, наверное, не знаешь,- живо реагирует Киров.- что я- механик. С отличием закончил механическое училище в Казани. В Ленинграде найти такой станок можно..., знаешь, Алексей, как прийдём домой, позвоню директору "Красного Путиловца" и попрошу помочь.

      -Спасибо, Сергей Миронович.

      -Не за что,- отмахивается Киров.- ты лучше скажи когда взглянуть можно будет на твой прибор.

      -Как раз хотел пригласить на смотр, 14-го июня, здесь, под Москвой.

      -А как же, буду, уже чувствую себя причастным.- вместе смеёмся.

      -Здрасьте, дядь Серёж,- по лыжне, проложенной вдоль дорожки, мимо нас проносятся двое подростков на лыжах.

      -Здоров, Василий. Отец дома?- успевает крикнуть Киров.

      -Дома...- энергично отталкивается палками ведущий.- Артём не отставай!

      Лыжники, явно демонстрируя перед нами свою лихость, заложив крутой вираж влево, несутся под гору к стене, то исчезая из вида, то появляясь. Вдруг прямо впереди на дорожке появляется рыжая лиса, встаёт и не мигая смотрит на нас.