При одном взгляде на это убожество путешественнице сделалось грустно.
— Остальные комнаты заняты, — со вздохом развёл руками хозяин в ответ на её жалобно- вопросительный взгляд. — Но завтра один из гостей уезжает.
— Сегодня я переночую в фургоне, — буркнула Ника, отворачиваясь.
Ванна оказалась под стать номерам: даже в вёдрах вода не только грязная, но ещё и вонючая до безобразия. Поэтому девушка во второй раз за всё время путешествия не стала мыться на постоялом дворе.
Пойманная утром на запястье блоха едва не ввергла девушку в панику. Весьма близко познакомившись с подобными паразитами в вигвамах аратачей, а потом на корабле, путешественница не горела желанием заполучить в собственность этих милых букашек.
Она лично осмотрела голову Риаты на предмет поиска насекомых, а потом потребовала от рабыни проделать данную процедуру с ней.
К счастью, неловкая блоха оказалась либо одиноким отшельником, либо разведчицей, не успевшей сообщить своим о новых порциях ходячего корма.
Разговорившись с невольницей, Ника с удивлением узнала, что блохи и даже вши встречаются у довольно состоятельных людей, и вовсе не считаются чем-то позорным или из ряда вон выходящим. Наоборот, кое-кто считает наличие у человека небольшого числа насекомых признаком здоровья.
— Я слышала, госпожа, — осторожно проговорила Риата. — Будто какой-то древний либрийский мудрец писал, что у больных людей букашки не живут. У них кровь плохая.
— Дурак он, а не мудрец! — возмущённо фыркнула хозяйка, отвлекаясь от наблюдения за местным рабом, безуспешно пытавшимся поймать вёрткую курицу. — Помнишь того старика нищего, который напал на нас возле Иокдама? Не очень-то он походил на здорового. А от вшей у него аж борода шевелилась.
Ника отвела взгляд от распахнутой двери фургона и посмотрелась в зеркальце, укреплённое на одной из корзин.
— Блохи, вши с клопами и даже комары могут переносить болезнь от одного человека к другому.
— Это как, госпожа? — удивилась невольница, на миг перестав возиться с её причёской. — Разве не боги насылают на нас болезни?
Девушка едва не рассмеялась, но вовремя прикусила язык, вспомнив, с каким пиететом относятся в этом мире к небожителям, хмыкнув, проговорила:
— Власть богов безмерна, но кое-что зависит и от человека. Если объешься гнилыми сливами, то живот заболит у тебя по воле богов или от собственной глупости? Если спрыгнешь с высокой скалы на острые камни, кто будет виноват в твоей смерти?
— Исми, богиня безумия, может заставить человека совершить самый безрассудный поступок, — ловко вывернулась из её логической ловушки Риата.
— Только, если он сам идиот! — буркнула хозяйка, жестом приказывая рабыне замолчать.
Погружаться в малопонятные ей самой рассуждения местных философов о свободе воли и предопределённости судьбы путешественнице не хотелось.
Однако этот разговор, видимо, сильно заинтересовал невольницу, затронув какую-то струнку в душе, потому что вечером, помогая хозяйке умываться, она неожиданно проговорила:
— Простите рабу глупую, добрая госпожа…
— Чего тебе? — Ника взяла у неё из рук полотенце.
— Вы говорили, вши да блохи болезнь на себе переносят…
— Бывает, — подтвердила девушка, вытираясь.
— А как, госпожа? — понизила голос рабыня. — У них, что магия такая?
Ника огорчённо крякнула, прекрасно понимая, что собеседница просто не поверит в рассказы о клетках, микроорганизмах и токсинах. В этом мире не знали не то, что о микроскопах, слыхом не слыхивали даже о стеклянных очках. С другой стороны, оставлять вопрос без ответа, значит, уронить свой авторитет в глазах невольницы. Все-таки путешественнице льстило сознание собственного интеллектуального превосходства. Как никак даже её скромные школьные знания опережают всю здешнюю науку по меньшей мере на тысячу лет. Вот с учётом этого обстоятельства и следует отвечать.
— Что-то вроде, — она сделала неопределённое движение рукой. — Когда вошь, комар или блоха сосут кровь больного, то болезнь садится на них, вроде как всадник на лошадь или мула, и едет в здорового человека.
Украдкой глянув на собеседницу, Ника с удовлетворением убедилась, что та слушает с полуоткрытым ртом.
— Зараза таится не только в крови, — продолжила Ника образовательную лекцию, на ходу подбирая слова. — Иной раз она прячется в поту, слюне, мужском семени.
При этих словах любвеобильная Риата заметно вздрогнула.
Не желая окончательно застращать невольницу, рассказчица поспешила слегка сгладить впечатление, правда довольно своеобразно.
— Не всякая болезнь может переехать. Ломота в костях так не передаётся, головная боль, боль в пояснице… А вот чума, оспа, холера, лихорадки всякие….
По мере перечисления девушка стала с неудовольствием ощущать, как меняется настроение собеседницы. Это никак не отразилось ни в почтительной позе, ни на лице, сохранявшем всё то же восхищено-внимательное выражение. Но вот глаза…
Начиная чувствовать себя глупо, путешественница требовательно нахмурилась.
— Хочешь что-то сказать? Говори!
— Кто меня только не кусал, госпожа, — явно стараясь спрятать сквозившую в голосе иронию, ответила Риата. — И комары, и блохи, и осы с пауками. Но чумой я ни разу не болела. А лихорадки — это слуги Такеры, богини севера.
Ника нахмурилась. Рабыня торопливо опустила глаза, видимо, уже жалея о своей несдержанности. Хозяйка понимала, что может, конечно, рявкнуть, отчитать, поставить на место зарвавшуюся невольницу. Но вот убедить вряд ли. А очень хотелось.
Ника предчувствовала, что, если сумеет закрепиться среди родственников Наставника, тема гигиены и простейшей профилактики инфекционных заболеваний возникнет неизбежно. Следовательно, ей просто необходимы веские аргументы в спорах на эту тему.
— Возблагодари небожителей за то, что тебе так повезло, — наставительно проговорила девушка. — Просто никто из них до тебя не пил кровь больного человека.
— Хвала бессмертным богам, — послушно проговорила рабыня, но хозяйка чувствовала, что так и не смогла убедить её в возможности и опасности переноса болезни насекомыми.
"Вот батман!", — мысленно выругалась путешественница, и досадуя на собственную глупость, уже хотела отправить невольницу в общий зал, где та ночевала. Но внезапно в голову пришла новая идея.
— Представь, что на равнине сошлись два войска, — заговорила Ника тоном профессионального лектора. — Каждый из них натянул лук, чтобы послать стрелу в сторону противника.
В глазах Риаты вновь вспыхнул интерес.
— У всех стрелы тупые и не могут никого убить, — вдохновенно продолжала госпожа. — Только у одного в каждом войске — с острым железным наконечником. Как думаешь, нужно всем воинам спрятаться за щитами, если убить могут только одного?
— Наверное, все-таки нужно, госпожа, — рассудительно сказала женщина. — Они же не знают, в кого полетит стрела.
— Так и с кровососами! — победно заключила рассказчица. — Ты можешь нахватать сотню блох с собак, с ослов, со здоровых людей. А сто первая попадётся с больного. И вот когда она укусит, ты обязательно заболеешь! Поняла?
— Да, госпожа, — собеседница кивнула с таким умным видом, что у путешественницы вновь вспыхнула робка надежда на то, что её пылкая речь не пропала зря.
— А когда начинается мор, — решила закрепить достигнутый успех Ника. — И больных очень много, то и число переносчиков заразы среди всяких кусачих букашек тоже увеличивается. Ясно почему?
— Да, госпожа, — почтительно поклонилась собеседница, добавив с придыханием. — Бессмертные небожители наградили вас разумом мудреца и красотой богини…
"Чего это она льстить взялась? — про себя удивилась Ника. — Знает же, как я это не люблю… Вот батман! Да ей просто надоело меня слушать! Ну, держись! Напомню кое-что, так на всякий случай".
— Так же болезни прячутся в грязи, помёте крыс и мышей, а главное, в выделениях больного человека. Если он тебя покусает, поцелует или ещё что-то в этом роде, точно заболеешь! Уяснила?