— А сегодня мы будем! — веско произнёс Анний Мар Прест, сбросив с плеча сухую лесину прямо под ноги вопящему существу.

Оно резко отпрянуло, едва не выронив кривую клюку.

— Пошла отсюда, курица старая! — рявкнул мужчина, взмахнув кулаком. — Ты в лучше годы ломаного обола не стоила!

Члены урбы поддержали его остроумный спич дружным смехом сплочённого коллектива, а девушке показалось странным то, что убогая старушка взялась качать права перед многочисленными чужаками.

Путешественница едва успела подумать об этом, как сумерки прорезал грозный рык.

— Кто тут нашу бабушку обижает?!

Из-за развалин и кустов вдруг полезли какие-то люди, быстро сбиваясь в ватагу под предводительством звероподобного детины ростом не менее двух метров.

Сутулясь и косолапя, амбал неторопливо приближался к ошарашенным артистам с явно недружественными намерениями, лишним подтверждением которых служила зажатая в правой лапище дубина с торчавшими во все стороны шипами. Остальные незваные визитёры, числом не менее пятнадцати, тоже шли не с пустыми руками, держа кто суковатую палку, кто короткий кривой нож, кто просто камень.

Однако закалённая во множестве передряг урба вновь продемонстрировала почти воинскую организованность. Мужчины постарше, похватав что под руку попало, тесной группой выдвинулись навстречу врагу, а молодые и женщины полезли в фургон за более подходящим оружием.

Оказавшись чуть в стороне от направления главного удара, Ника устремилась к своему фургону. И вовремя. Драка началась ещё до того, как актёры вооружились как следует. Но к ним на выручку бросились жёны, накинувшись на противника с горящими головешками.

Ника едва успела схватить давно припасённый на случай подобных разборок дротик, как раздался пронзительный визг Риаты.

Выругавшись, Ника рванулась на помощь, но, зацепившись подолом платья за одну из корзин, едва не упала, лбом распахнув дверцу фургона.

Шагах в десяти её невольница сцепилась в нешуточной схватке с какой-то чрезвычайно грязной, полуголой девицей. Крепко вцепившись друг дружке в волосы, они топтались на одном месте, визжа в унисон, и лягались, норовя попасть по голени или по колену.

— Тритс Золт! — перекрыл шум битвы чей-то отчаянный крик. — Тритс Золт убит!

"Жаль мужика", — охнула про себя путешественница, проникаясь серьёзностью момента.

Она уже хотела броситься на помощь рабыне, когда заметила, как с другой стороны к непрерывно визжащим противницам козлиным скоком приближается тощий старик в набедренной повязке и рваном, обтрёпанном плаще.

Заметив Нику, он неожиданно сменил направление, по-богатырски вскинув над головой палку с тремя кривыми, устрашающего вида гвоздями. Видимо, углядев прилично одетую девицу, посчитал, что справится с ней без особого труда. То ли сумерки виноваты, то ли зрение старика подвело, и он не заметил у намеченной жертвы дротика, то ли просто не придал этому значения.

Не раздумывая ни секунды, Ника, чуть откинувшись назад, метнула своё оружие, угодив в левую сторону поросшей седыми волосами груди, аккуратно войдя меж выпиравших сквозь грязную кожу рёбер.

Тоненько, по-заячьи вскрикнув, старик упал, беспомощно дёргая ногами. Противница Риаты, неожиданно перестав осыпать её грязными ругательствами, с криком рванулась к убитому, оставляя в кулаке рабыни изрядный клок грязных волос.

Предводитель нападавших успел в кровь разбить физиономию Корину Паллу, нокаутировать Гу Менсина и едва не прикончил Анния Мара, прежде чем Превий Стрех ударил его кинжалом в спину. Взревев медведем, громила развернулся, намереваясь прибить начинающего драматурга своей страхолюдной палицей, но на помощь тому пришёл Ун Керат, отоваривший великана топором по пояснице, от чего тот рухнул как подкошенный.

Потеряв главаря, враги тут же обратились в позорное бегство, растворившись в темноте, бросая убитых и раненых. Поле боя осталось за урбой.

Подойдя к телу агрессивного старика, путешественница с огорчением убедилась, что тот мёртв. Наконечник дротика угодил точно в сердце, не оставив несчастному никаких шансов. Но на этот раз Ника не чувствовала особых угрызений совести, лишь сожаление и привычная опустошённость.

— Отличный бросок, госпожа Юлиса! — проговорил старший урбы, уважительно качая головой.

Упёршись обутой в сандалию ногой в грудь мертвеца, он рывком выдернул дротик и протянул его собеседнице.

— Точно в сердце!

— С такого расстояния только слепой промахнётся, — раздражённо буркнула девушка, решив не признаваться, что целилась в плечо, и торопливо перевела разговор на другую тему:

— Почему они на нас напали, господин Гу Менсин?

— Ограбить хотели, — пренебрежительно скривил распухшую от ударов физиономию толстяк. — Обычно городские нищие — народ безобидный. Выпрашивают милостыню, помогают на базаре: ну там поднести, помочь или воруют по мелочам. Но это только пока среди них не появляется вот такой вожак.

Старый актёр кивнул в сторону мордоворота, над которым склонились Ун Керат и Корин Палл.

— Тогда их даже настоящие бандиты побаиваются.

— А как же городская стража? — спросила путешественница, взглянув на крепостную стену, где мелькали огоньки и слышались возбуждённые голоса.

— Им-то какое дело до нас, госпожа Юлиса? — горько усмехнулся толстяк. — Мы не горожане, не купцы. Такие же бродяги, немногим лучше нищих.

Он хотел ещё что-то сказать, но его прервал радостный крик Рхеи Власт.

— Живой! Тритс Золт живой! Хвала небожителям!

Оставив попутчицу, старший урбы заторопился к костру, посмеиваясь и размахивая руками. Та, ещё раз посмотрев на убитого старика, тихо прошептала:

— И чего тебе не жилось, придурок?

— Оголодал сильно, госпожа, — неожиданно проговорила Риата, рассматривая труп с каким-то будничным любопытством. — Вот захотел вас убить, чтобы ограбить. На большее он уже давно не способен. А на ваше платье ему пять дней можно было бы наедаться досыта.

Привлечённая её словами, Ника невольно присмотрелась к своей жертве, замечая не бросившуюся в глаза раньше морщинистую, покрытую струпьями кожу, впалый живот, казалось, присохший к позвоночнику, раскрытый в безмолвном крике рот с парой полусгнивших зубов и шевелящиеся от множества насекомых, грязные, спутанные волосы.

— Оттащи его куда-нибудь, — глухо проговорила девушка, борясь с подступающей тошнотой. — Только руки потом не забудь вымыть.

— А это ещё зачем, госпожа? — удивлённо вскинула брови рабыня.

— Делай, как я сказала! — рявкнула хозяйка, раздражённо топнув ногой.

— Слушаюсь, госпожа, — испуганно втянула голову в плечи невольница.

— И мой как следует! — уже остывая, добавила путешественница. — С песком потри. Да смотри, вшей не подхвати. Вон их у него сколько.

Послушно кивая и бормоча что-то себе под нос, Риата, пыхтя, но без особого усилия поволокла тело нищего в темноту. Туда же артисты потащили массивную тушу амбала. Ника успела заметить узкую, красную полосу сорванной кожи на толстой бычьей шее. Похоже, богатырь как-то сумел выжить в схватке. Ни кинжал, ни топор не смогли выбить жизнь, цепко державшуюся в могучем теле, и предводителя нищих задушили. Девушка передёрнула плечами, морщась от обдавшей её волны мерзкого запаха.

Кроме главаря нападавшие потеряли ещё четверых, да столько же тяжело раненых, скуля, серыми тенями уползли в темноту.

Когда очнулся Тритс Золт, оказалось, что урба вышла из схватки почти без потерь. Синяки, шишки, вырванные волосы и разбитые носы не в счёт. Столь разгромный результат легко объяснялся явным несоответствием физических данных пришельцев и аборигенов. Бледные, несмотря на слой грязи, лица с запавшими глазами; тощие, часто уродливые тела; слабые, давно отучившиеся наносит удары, руки. Более-менее здоровым и упитанным выглядел только главарь, очевидно, забиравший у остальных их скудную добычу.

Несмотря на понесённый урон, неожиданная победа резко подняла настроение артистов. Мужчины со смехом вспоминали наиболее забавные моменты короткой драки, похвалялись удачными ударами. Что же касается трофеев, то даже самые не привередливые из артистов отказались брать кишевшие насекомыми рваные тряпки, которыми прикрывали свои тела местные нищие, а ничего другого у них не оказалось.