— Понимаю, — кивнула собеседница, вытирая руки. — Иди, скажи, я сейчас приду.

— Ага, — кивнул Гвоздь и страдальчески поморщился. — Только вы уж поосторожнее, пожалуйста, госпожа Юлиса.

— Не беспокойся, — заверила девушка. — Никто ничего не узнает.

Оглядев кухню, она, прихватив пустой кувшин, вышла во двор, где наткнулась на возвращавшуюся из уборной Аполию Тарму.

— Ты куда?

— За водой! — бодро отрапортовала помощница, демонстрируя пустую посуду.

— Да у нас её много, — беспечно махнула рукой стряпуха. — Завтра сходишь.

Сообразив, что от настырной девицы так просто не отделаться, Ника многозначительно проговорила:

— Мне надо сегодня.

— Зачем? — вскричала Тарма, рискуя привлечь внимание Комении и Вверги, направлявшихся в кладовую с какими-то свёртками.

— Меня там ждут, — прошептала девушка.

Как и следовало ожидать, подобный ответ только разжёг любопытство стряпухи, но одновременно заставил её понизить голос:

— Кто?

— Мой адвокат, — не видела смысла скрывать Ника.

— Тот молодой красавчик? — лукаво улыбнулась Тарма.

— Ты его знаешь? — удивилась собеседница.

— О нём весь город говорит, — усмехнулась повариха и махнула рукой. — Иди уж. Если Дора спросит, скажу: сама тебя послала.

— Спасибо, — поблагодарила девушка.

— Подожди, — остановила её Тарма. — Он тебе нравится?

— Не очень, — честно призналась Ника. — Но у меня к нему дело, так что я пойду.

— Добрый вечер, госпожа Юлиса, — церемонно поклонившись, второй писец аккуратно придерживал полы новенького плаща с вышитой каймой по подолу. — Простите, что пришёл в столь поздний час.

Он виновато развёл руками.

— Раньше никак не получалось.

И заботливо поинтересовался:

— Надеюсь, с вами обращаются достойно?

— Всякое бывает, господин Ротан, — не удержалась от жалобы девушка, однако, заметив, как помрачнел собеседник, поспешно добавила. — Но храм Рибилы — всё же не каторга, и то, что я здесь, а не на рудниках, целиком ваша заслуга.

— Вы переоцениваете мой скромный вклад, госпожа Юлиса, — потупился молодой человек.

— Отнюдь, — возразила Ника и предложила. — Проводите меня до фонтана. Надо же как-то объяснять моё отсутствие.

— Здесь так строго? — удивился Олкад.

— Я же осуждённая, господин Ротан, — напомнила Ника.

Она уже давно поняла, что адвокат втрескался в неё по уши. Иногда его лицо светилось столь откровенным обожанием, что девушке становилось даже как-то тревожно, поскольку сама она ни в коей мере не считала его хоть сколько-нибудь привлекательным.

По здравому размышлению попаданке вообще не следовало с ним общаться, поскольку она уже на собственном опыте знала, как обидчивы и опасны бывают отвергнутые мужчины.

Вот только обстоятельства сложились так, что из всех жителей Этригии именно Олкад оказался самым близким ей человеком. А с учётом того, что он является ещё и коскидом дальнего родственника младших лотийских Юлисов сенатора Касса Юлиса, избегать общения с писцом будет в высшей степени нецелесообразно.

Девушка сознавала, что требуется пройти по тоненькой грани: оставаясь максимально вежливой и любезной, нужно ни в коем случае не давать ему надежд на дальнейшее развитие их отношений.

— Скажите, чем я ещё могу вам помочь? — с готовностью спросил молодой человек.

Ника уже приготовила вопросы, но, вспомнив вчерашний инцидент у фонтана, заговорила о другом:

— После ареста на форуме до тюрьмы меня конвоировали три стражника. Одного из них зовут Флор Верг, второго Орес, имя третьего вам придётся установить самостоятельно.

— Зачем? — насторожился писец.

— Воспользовавшись моей неопытностью и плачевным положением, они взяли у меня деньги, — неохотно проворчала девушка. — Пообещав вернуть после суда. Но когда я напомнила об этом, сказали, что ничего у меня не брали.

— Мерзавцы! — вскричал адвокат. — Хотите, чтобы я подал на них в суд?

— Нет, господин Ротан, — поморщилась Ника, замедляя шаг. — С ними я сама разобралась. Часть денег они вернули. Но так что теперь я опасаюсь за свою жизнь. Поэтому, если со мной случится что-то нехорошее, пообещайте, что весь город будет знать их имена!

— Может, стоит сообщить магистратам? — робко предложил явно озадаченный Олкад.

— Пока не стоит, — покачала головой собеседница. — Всё равно у нас нет никаких доказательств. У меня к вам будет другое поручение, господин Ротан.

— Клянусь Семрегом, я сделаю всё, что в моих силах, госпожа Юлиса! — с готовностью пообещал молодой человек.

— Постарайтесь как можно больше узнать о служительницах Рибилы, — сказала Ника, подставляя кувшин под струю. — Больше всего меня интересует жрица Дора.

— Вас интересует что-то определённое? — медленно, настороженным тоном поинтересовался писец.

— Видите ли, господин Ротан, — вздохнула девушка, тщательно подбирая слова, ибо те, которые она намеревалась произнести ещё минуту назад, вдруг показались ей не слишком подходящими. — Эта женщина невзлюбила меня с первого дня. К сожалению, сейчас меня некому защитить, а одной жалобы верховной жрицы достаточно, чтобы я оказалась на рудниках, и никакое ваше заступничество уже не поможет.

— Понимаю вас, госпожа Юлиса, — отвёл взгляд Олкад.

— Но и позволять дальше изводить себя я не хочу, — продолжила Ника. — Чтобы достойно пережить эти два месяца, мне необходимо знать о Доре как можно больше. Насколько она опасна? Каковы её сильные и слабые стороны? Чего ещё от неё ждать?

— Постараюсь выяснить это для вас, госпожа Юлиса, — задумчиво кивнул собеседник, и девушке показалось, что в его голосе прозвучало разочарование.

Видимо, просьба показалась второму писцу рудника "Щедрый куст" слишком неблагородной, недостойной для аристократки столь древнего и знатного рода.

"Вот батман! — выругалась про себя путешественница, поднимая кувшин. — Взятки давать он готов, а сплетни собирать — гордыня не позволяет!"

Однако, ссора с молодым человеком пока не входила в её планы. Поэтому, чтобы хоть как-то сгладить возникшее у Олкада негативное впечатление, Ника поспешно сменила тему разговора:

— Вы не знаете, господин Ротан, городской совет отправил письма моим родственникам?

— Ещё нет, госпожа Юлиса, — заметно оживился адвокат. — Как мне сказали, магистрат Опт уже приказал подготовить послание вашему дяде господину Септису. На днях оно отправится в Радл. Но вам не о чем беспокоиться. Ещё во второй день дриниар я направил письмо своему покровителю — сенатору Кассу Юлису Митрору, в котором и сообщил о вас.

— Спасибо, господин Ротан, — поблагодарила девушка. — Сенатор, безусловно, очень уважаемый и влиятельный человек. Вот только знал ли он моих родителей? А если и знал, найдётся ли у него время приехать в Этригию, чтобы подтвердить мою личность?

— Ему вовсе необязательно этого делать, — возразил писец. — Достаточно прислать человека с доверенностью.

— Надеюсь, боги надоумят его так поступить, — вздохнула Ника.

— Как только я получу известия из Радла, то сразу вам сообщу, — пообещал Олкад.

— Буду ждать, — улыбнулась собеседница, останавливаясь и вновь переходя на сухой, деловой тон. — Я понимаю, что выполнение моей просьбы повлечёт за собой определённые расходы.

Скромненько потупив глазки, адвокат замялся, казалась, ещё миг и он, покраснев, начнёт водить носком сандалии по мостовой.

— Вот возьмите, — девушка отвязала от пояса "подаренный" стражниками кошелёк, куда на всякий случай ещё утром положила двадцать риалов.

— Благодарю вас, госпожа Юлиса, — заметно приободрился Олкад. — Постараюсь выполнить вашу просьбу как можно быстрее.

"Так ему деньги нужны! — чуть не рассмеялась Ника. — А я уже не знала, что и думать".

— Приятно было с вами поговорить, господин Ротан, — улыбнулась девушка, подходя к воротам. — Но мне уже пора. Не стоит давать жрице Доре лишний повод для придирок.