— Черт побери, нет! — простонал он. — Я и не подозревал, что она скажет об этом тебе, дочери Гвидо Скорцезе. Нет, — он покачал головой, — я сам собирался это сделать. Но мне хотелось, чтобы Nonna поддержала меня.

— И что же? — с трудом выговорила Кэсс.

— А очутившись там, я обнаружил, что не могу открыть тайну, — объяснил он.

— Но почему?

— А ты как думаешь? — устало продолжил он. — Потому, что понял: я не могу так поступить с матерью. Я хранил ее тайну более пятнадцати лет и, как бы мне ни хотелось избавиться от обмана, знал, что не могу пренебречь ее доверием.

Кэсс задрожала.

— Значит, поэтому ты был таким скованным, когда мы оказались у твоей бабушки?

Бен скривил губы.

— Это бросалось в глаза, верно?

— Да, — честно призналась она.

— Как же Nonna завела с тобой этот разговор? — вдруг спросил он. — Обычно она бывает сдержанна с малознакомыми людьми.

Кэсс опустила голову.

— В комнате на столе были фотографии. Я решила, что на одной из них ты.

— И поэтому…

— Она догадалась, как я отношусь к тебе, — выпалила Кэсс. — Она спросила, люблю ли я тебя, и я не смогла отрицать. По-моему, она решила нам помочь.

Губы Бена изогнулись в улыбке.

— Бабушка — проницательная женщина.

— Да. — Кэсс глубоко вздохнула, успокаиваясь, и подняла голову. — Так что же дальше?

— Дальше? — Он стиснул пальцы на руле и уставился прямо перед собой. — Дальше будет самое трудное. Все пойдет как прежде.

— Нет! — вырвался у нее возмущенный крик.

— Так надо.

— Но почему? Почему? — Кэсс пришла в отчаяние. — Если, как ты сказал, тебе все равно, оставит ли папа тебе часть компании или нет, что ты теряешь?

— Я?

— Ну Софи! Насколько я понимаю…

Его ладонь на плече заставила ее сдержать взрыв возмущения, и она закрыла глаза от острого желания, которое возбудили в ней пальцы Бена.

— Выслушай меня, — хрипло произнес он, — ты же знаешь мою мать. Ты знаешь, как она горда. Представляешь себе, что с ней будет? Если Гвидо выяснит, что я ему не сын, какие чувства он испытает?

Кэсс отрицательно покачала головой.

— Он… он будет удивлен…

— Удивлен? — издевательски переспросил Бен. — Нет, он не удивится! Он придет в бешенство! Ведь он обеспечивал Софи безбедную жизнь в течение тридцати семи лет!

— Знаю, но…

— Тогда ты должна понимать: он не купил бы ей Вилла-Андреа, если бы не верил, что делает это для меня, своего сына!

— О, Бен!

— Ну, теперь-то ты понимаешь? — спросил он и, вдруг осознав, что впивается пальцами ей в плечо, отдернул руку. — Прости.

Кэсс ощутила приступ тошноты.

— Неужели причина только одна?

— Да. — Лицо Бена помрачнело. — Поверь, если бы можно было хоть что-нибудь предпринять, я давно бы сделал это. Один раз, всего один раз я чуть не погубил все. — Он помедлил. — Помнишь, когда я прилетел в Лондон, чтобы повидаться с тобой?

Кэсс была так потрясена, что у нее путались мысли.

— Повидаться со мной? — эхом повторила она. Она не припоминала, чтобы Бен когда-нибудь приезжал в Лондон только ради нее.

— Да, — терпеливо подтвердил Бен. — Четыре года назад.

— Четыре года назад? — Кэсс в раздумье свела брови. — Но… значит, это было, когда…

— Когда мы поняли, что происходит между нами, — невозмутимо подхватил Бен. — Или по крайней мере так мне казалось.

— О чем ты говоришь? — Она пришла в замешательство. — Ты же… сам прогнал меня!

Бен простонал.

— Ты должна знать, с каким трудом мне это далось.

Кэсс заморгала.

— Но ты… тогда ты был страшен! Ты обругал меня! Сказал, что я эгоистичная, избалованная…

— Я и вправду так думал, — хмуро сообщил Бен. — Как, по-твоему, я должен был чувствовать себя, прилетев в Лондон и первым делом узнав о твоей помолвке с Роджером Филдингом?

Кэсс затаила дыхание.

— Ты узнал об этом от мамы?

— Но ведь она сказала правду, верно?

Кэсс с отчаянием махнула рукой.

— В некотором смысле — да.

— Что ты имеешь в виду? — теперь смутился Бен. — Ты либо была помолвлена, либо нет.

Кэсс покачала головой.

— Все не так просто. — Она вздохнула, понимая, что должна объясниться, неважно, в каком свете предстанет ее поступок. — Вернувшись из Италии, я отправилась на Бермуды. Ты же знаешь, у папы там вилла неподалеку от Гамильтона. Ну так вот, они с мамой проводили там лето, а я… я нуждалась в них.

— Продолжай.

— Роджер тоже был там. Ты знал об этом, верно? После того, что случилось между нами, я словно обезумела. Однажды на вечеринке я выпила лишнего, и… мы занялись с Роджером сексом.

— О, Кэсс!

Сочувствие, прозвучавшее в голосе Бена, буквально ошеломило Кэсс, но она заставила себя продолжать:

— А когда Роджер сделал мне предложение, я… я его приняла. Теперь мне ясно: я жаждала отомстить тебе! Мне нечего гордиться своим поступком, но, так или иначе, это случилось.

— Черт! — Бен положил локти на руль и опустил голову на руки.

— Едва вернувшись в Англию, я поняла, что совершила ошибку, и, когда миссис Оден сообщила мне, что ты заходил к маме, сразу подумала: ты приезжал сказать, что прощаешь меня.

— Прощаю тебя? — выпалил Бен. — Боже милостивый, я приезжал сказать тебе правду! Но когда твоя мать…

— Не надо! — Кэсс трясущимися руками зажала уши. — Не повторяй! Этого я не вынесу!

— О, Кэсс!

Наконец он проникся ее горечью и отчаянием и, отдавшись чувствам, которые были сильнее его воли, привлек Кэсс в объятия. Та порывисто прижалась к нему и так крепко обвила руками его шею, что он не мог пошевелиться.

— Ну-ну, — бормотал он, прижимая к себе рыдающую Кэсс, — не надо, саrа. Пожалуйста, не надо.

— И ты снова хочешь отправить меня домой? — всхлипывая, спросила она, не позволяя ему стереть слезы с ее щек.

Бен тяжело вздохнул.

— Я должен.

— Но… но ведь ты хотел рассказать правду еще четыре года назад! — запротестовала Кэсс.

— Ты думаешь? — переспросил он, и Кэсс затаила дыхание. — Кто знает? Возможно, я передумал бы в последнюю минуту, как сегодня.

— Бен…

— Нет, я не шучу, — в его голосе звучала ирония. — Теперь так просто говорить о том, что я собирался сделать. Но если быть откровенным… — он пожал плечами. — Кто знает?

Кэсс отодвинулась на свое сиденье. Внезапно она почувствовала себя усталой и побежденной. Бен ни за что не предаст свою мать. Софи победила — в очередной раз! Она всегда побеждала.

— Что ты намерена теперь делать?

Неожиданный вопрос Бена привел Кэсс в смятение, но ей удалось взять себя в руки и напустить на себя равнодушный вид.

— Не знаю, — ответила она, пожав плечами. — Видимо, вернусь в Лондон.

— Когда?

— Скорее всего, завтра.

— Нет!

— Да, — теперь пришла ее очередь проявить твердость. — Я не могу оставаться здесь, Бен. Особенно теперь.

— О, черт!

Резким движением он включил зажигание и, услышав шум двигателя, яростно нажал на газ. Машина забуксовала на влажной траве, но тут же выехала на дорогу и послушно рванулась вперед.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ  

— Но тебе нельзя здесь оставаться!

В голосе Дианы Скорцезе отчетливо слышалось нетерпение. Она окинула пренебрежительным взглядом вопиюще неопрятную гостиную — потертые подушки дивана, полки вдоль стен, плотно заставленные книгами. Вся квартира Мэгги вызывала у нее отвращение; Диана не могла понять, как дочь способна жить в подобной обстановке.

Решив испробовать еще один довод, она устремила на Кэсс умоляющий взгляд и печально покачала головой.

— Дорогая, ты ведь знаешь, что скажет папа, когда обнаружит, что ты живешь здесь. Ты уже совершила одну ошибку, сбежав в Италию и не сказав никому из родных ни слова. Какие чувства, по-твоему, возникнут у отца, если он узнает, что ты поселилась в таком месте? Если ты не желаешь возвращаться в Найтсбридж, по крайней мере вспомни о приличиях и вернись к родителям…