- А не сделаю ли я хуже, змею в дом впущу? Может, тайно за Еленой послать?

- Только разозлишь, уж я нашего молодца знаю. Наговорит ей гадостей, не подумав, и к отцу отправит. А нам надобно, чтобы он все-таки сам за ней поехал.

- Уж я отчаялась, видать, не будет этого.

- Будет, шлите за заозерскими.

1. Кожух - теплая верхняя одежда, здесь - шуба.

2. Воня великая - очень приятный запах, аромат.

3. Выморочный - без наследников.

4. Вервь - община, жители одной деревни.

5. Аксамит (оксомит) - плотная ткань с ворсом из серебряных или золотых нитей.

6. Гюргий - Юрий, один из вариантов произнесения имени Георгий.

7. Плинфа - тонкий, обожженный кирпич.

8. Аркосолий - арка над погребением, ниша для гробницы.

VI. Замена и подмена.

Ростислав с Улитой прибыли через неделю. Их ладья, раскачиваясь на легких речных волнах, медленно причаливала к Чернореченской пристани. Маленький князь и мать стояли рядом у борта. Их уже хорошо было видно с берега. Заозерская княгиня заметно округлилась, лицо припухло. То, что она в положении, бросалось в глаза с первого взгляда. Увидев на пристани встречающего их Димитрия, она засияла счастливой улыбкой. Чернореченский князь уже хотел приветственно помахать рукой, когда к огорчению для себя увидел в толпе сопровождающих Найдена. Рука Димитрия замерла на полпути. Заозерский боярин каким-то алчным голодным взглядом жадно рассматривал богатый город на холме. «Да, - со злой гордыней подумал Димитрий, - ваш- то град захудалый моему красавцу не чета. Завидуй. Только не видать тебе здесь ничего: ни чести, ни землицы. Ежели женюсь, так велю Улите гнать тебя взашей».

Едва кораблик причалил, и протянули сходни, Ростиславушка радостно бросился на берег, кинулся обнимать Димитрия, едва не сшиб с ног. Не спеша, с предосторожностями, на пристань сошла и Улита. Димитрий и Заозерская княгиня, улыбаясь, поклонились друг другу.

- Видишь, подурнела я. Теперь, небось, не люба буду? - тихо прошептала она.

- Еще краше стала, - соврал Димитрий, да для него и вправду теперь это не имело значения. Решение для себя князь уже принял, и не красота Улиты его к тому склонила.

- Найдена-то, что ж простила? - не удержался он от упрека.

- На сносях я, всех мне прощать теперь надобно, - кротко ответила княгиня. Димитрий понимающе кивнул, злость сразу ушла.

- Жениться я на тебе хочу, Улита, пойдешь за меня? - с разбегу бросился в омут Чернореченский князь.

- Так подружья есть у тебя, как же быть? - испытывающе посмотрела на Димитрия Улита.

- К отцу я ее отошлю, только слово дай, что согласна.

- Так не грех ли то, князь мой, венчанную супружницу отсылать? - ласково пропела княгиня.

- Не был я с ней, стало быть, и греха в том нет. Не я первый то так поступаю.

- Ну, коль ты решил, то и я противиться не стану. Моим будешь, раз другая удержать не смогла, - и Улита лукаво подмигнула Димитрию.

- Матушка на тебя посмотреть хочет.

- Боязно мне, что ежели не понравлюсь ей?

- Не можешь ты ей не понравиться, поговорит с тобой, и все образуется.

Димитрий хотел было взять Улиту за руку, но побоялся делать это при всех. Все ж не водимая еще. Какое-то непонятное беспокойство терзало его, хотя все пока складывалось хорошо.

Разговор Димитрия с Улитой на пристани не был слышен окружающим, но красноречивый вид княгини, не скрывающей своего положения, смущенный князь, его ласковое обращение с гостьей тут же породили волну разговоров. Город забурлил слухами.

В покои Анны вбежала старая ключница Лукерья, было видно, что она еле донесла до госпожи новости, чтобы не расплескать по дороге. С порога она выпалила:

- Ой, княгиня-матушка, что в городе-то болтают, что болтают! Княгиня Заозерская нагуляла дитя от нашего князя. Говорят, он от супружницы своей отрекается и на ней женится!

Анна вспыхнула и гневным взглядом смерила Лукерью:

- Нечего глупости в хоромы носить. От кого эта вдовица плод нагуляла, то не наше дело, а только князь нипричём. Ни на ком он жениться более не собирается. Ростислава Заозерского на пир пригласил, а я княгиню - из вежливости. Мал молодец еще один разъезжать. А как гостей спровадим, так князь Димитрий за подружьей в обитель к Успению поедет. И кто тебе такие срамные слухи передавать станет, так им и отвечай. Поняла?!

- Поняла, - испуганно прохрипела Лукерья.

Старая княгиня тяжело вздохнула, устало провела рукой по лицу: «Выдержать бы все».

Анна напряженно ждала. За приоткрытой дверью уже слышны были шаги и легкий шорох одежд. В горницу медленно вплыла Улита. Старая княгиня смерила ее испытывающим взглядом. Гостья дрожала от смущения, яркий румянец украшал ее круглые щечки. Не смея дальше войти, Заозерская княгиня робко остановилась у порога, низко кланяясь суровой хозяйке.

Анна растерялась, она приготовилась к встрече с наглой напористой бабой и уже проигрывала в голове варианты жесткого разговора. Но внешний вид и манеры Улиты, а самое главное - ее испуганные глаза обезоружили Чернореченскую княгиню.

- Подойди ко мне, Всеславна, присаживайся, - и Анна повела рукой в сторону резной лавки.

Улита, еще раз низко поклонившись, плавно села напротив княгини. Установилось неловкое молчание.

- Что же ты на сына моего глаз положила? - наконец медленно произнесла Анна. - Разве вокруг вдовых и холостых мужей мало?

Улита молчала, опустив глаза.

- Что ж молчишь?

- Стыдно мне, княгинюшка, не знаю что сказать. Люб мне сын твой, грех на мне, - и Улита зарыдала, прикрывая мокрое лицо руками.

Анна задумалась: «А может, и вправду, нет в Заозерской княгине ни корысти, ни распутства, а только искренняя любовь к Димитрию? И будет она верной и заботливой женой. Может, пусть живут да деток растят, раз уж он все решил? Мне ли грешной грехи чужие осуждать?» «А Елена?» - напомнила совесть. «А что Елена, молодая да красивая, найдет ей отец другого мужа. Димитрия она и не помнит, и забывать-то некого».

- Что ж, раз так получилось, пусть Димитрий сам решает, как ему быть. Приму его выбор.

Улита вытерла мокрые глаза, упала на колени перед Анной и бросилась целовать ей руки.

- Спасибо, спасибо, - твердила она, задыхаясь.

- Ну, будет, будет, - старая княгиня усадила Улиту обратно на лавку.

- А то, что я без мужа вот понесла, так в том и сына твоего вина есть, - окрыленная успехом, добавила Заозерская княгиня, - не хотела я с ним в постель ложиться, снасильничал он меня.

У Анны удивленно округлились глаза. Видя смятение старой княгини, Улита продолжила:

- Застонал он раненый, а я услышала, испугалась за него и, грешна, простоволосой в горницу к нему вбежала в одной сорочке. Подошла к изголовью проверить, что с князем, а он за руку меня схватил да не отпускает. Не стала я крик поднимать, гридни мои на месте бы его изрубили. Так вот все и случилось, - и Улита с улыбкой погладила живот.

С Анны как пелена соскочила, все стало ясно как белый день. Если Улита говорит правду, то они с Андреем воспитали дурного человека, потому что только дурной человек может воспользоваться гостеприимством и обесчестить хозяйку-вдовицу. Ведь если он стонал от боли, так что в покоях княгини было слышно, то ему было не до бабы. А если он стонал, чтобы заманить бедную княгиню, то он просто... Анна даже в уме не могла подобрать слово. А если Улита врет, то Димитрий в опасности, в большой опасности. И перед ней не бедная кроткая овечка, а волчица - хитрая, опасная, искусная на ловы доверчивых мужей.

Анна ради памяти мужа не могла допустить первого. Да, сын ее не сдержан, задирист, самоуверен, беспечен, не любит чужих советов, избалован, но честь для него не пустой звук, он добр и незлопамятен, на откровенное зло Димитрий не способен. Бог знает, конечно, что они в походах творят, война ожесточает, может, и в грех впадают да девок степных бесчестят, но почтенную вдовицу, да в ее же доме?! Анна верить в это не хотела.