Потом резким движением, Дин кинул меня на кровать. Ко мне стало возвращаться мышление. Ровно столько, чтобы вспомнить, что это будет у меня в первый раз и будет больно.

Я стала отползать от Дина. Мне стало страшно. Я боялась.

Тут в глазах Дина, что-то мелькнуло. Он тоже стал приходить в себя.

Он настиг меня и опять наполз.

— Не бойся, я постараюсь сделать это как можно более нежно, ласково. Боль быстро пройдёт, любимая.

Не знаю почему, но я ему поверила, успокоилась и поддалась.

Я почувствовала, как он стал входить в меня. Нежно, аккуратно. Он был большим, длинным и толстым. Рывком он вошёл в меня, резкая боль, а за ней наслаждение.

Сначала он был нежен и медленен. Но я хотела быстрей, грубей. Я стала извиваться, помогать ему. Он понял чего я хочу. Он стал входить в меня во всю длину, во весь напор.

Я вскрикивала и стала сжиматься вокруг него. Он застонал. Я стала двигать бёдрами ему в такт.

Резким движением Дин перевернулся, и я оказалась сверху. Теперь я почувствовала его по-другому. Он стал как-то длиннее.

Я стала скакать на нём, он вскрикивал, стал массировать мою грудь, от этого у меня по телу пробежались мурашки.

Я полностью отдалась чувству наслаждения. Мне было больно, но наслаждение затмевало боль. Я почувствовала нарастающее напряжение, и… волна оргазма накрыла меня, сразу, как только Дин стал изливаться в меня.

Я свалилась на него, он всё ещё был внутри. Грудь Дина тяжело вздымалась.

— Господи, ты просто великолепна! Я ещё никогда не чувствовал ничего подобного.

— А мне не с чем сравнивать. Но это было восхитительно, просто супер.

Он вышел из меня и перекатился на бок рядом с собой.

Накрыв нас одеялом, он прижался к моей спине. Я свернулась комочком, укуталась в его руки и прижатая к нему вплотную заснула глубоким, беспробудным сном.

24

Пробуждение было приятным только сначала. Ещё не открыв глаз, я почувствовала Дина. Боже как хорошо было просыпаться с любимым.

Он лежал на боку, спиной ко мне, я прижалась к нему, обняла и зарылась лицом в спину. Он был тёплым. Но, открыв глаза, картина из приятной, стала принимать обороты отвратительной реальности. В свете дня, всё выглядело иначе.

Вся его спина была покрыта засохшей кровью, не только спина. Наши тела, простынь, одеяло, всё.

Я вспомнила, что это была кровь не только из ран. Вспомнив это, я почувствовала резкую боль в промежности. Ничто даром не проходит, всё имеет свою цену. За любое удовольствие надо платить.

Я не могла до конца свести ноги, думаю, что если бы я попыталась встать, то мне бы это не удалось. Боль начала усиливаться, я перевернулась на спину и легла ровно, солдатиком, но, не сводя ноги до конца.

Тут я вспомнила ещё одну очень важную деталь, про которую мы вчера совершенно забыли. Контрацептивны. Господи, а что если я забеременею? Я хочу детей, но не в 18 же лет? Да плюс мы с Дином не женаты, я вообще плохо его знаю! Дура, дура, дура, дура! И что мне делать? Детей рожать! Остроумно! Что же делать. А что я могла? Заплакать.

Я попыталась встать и пройти в ванну, но как только мои ноги коснулись пола, я рухнула.

Я лежала на полу, голая, беспомощная и вся в засохшей крови. И плакала.

Тут я почувствовала, что кровать зашевелилась. Дин оказался рядом со мной. Он сел на кровати, поднял меня с пола и положил к себе на колени. Он стал укачивать меня, ничего не говоря, просто утешал молча.

Мне стало легче. Не знаю, что он подумал, но он встал и отнёс меня в ванну.

Одной рукой держа меня, другой, включая душ и настраивая температуру, мы залезли в ванну. Горячая вода полилась по телу и сразу стала окрашиваться.

— Ты можешь сидеть?

— Да. — Только и смогла сказать я.

Дин посадил меня, а сам взял губку, намылил, и стал стирать с меня кровь. Закончив с верхней частью тела, и дойдя до паха, я тут же вскрикнула.

— Тебе больно?

— Есть немного.

Он нахмурился.

— Ты чего?

— Это я виноват, просто не сдержался. Прости, но я просто с ума сходил. С тобой не так-то просто сдерживаться.

— Надеюсь это комплимент?

— Ещё какой! — Он поцеловал меня в губы.

Меня накрыло волной ощущений и, не смотря на боль, я припала к нему. Этот поцелуй был как второе дыхание.

Он обнял меня и я почувствовала, что мне в живот упирается он. Опять напряжённый и готовый.

Я отодвинулась от Дина, чтобы видеть его лицо. Я смотрела ему в глаза.

— Дин, я бы с удовольствием повторила вчерашнее, но я не могу.

— Прости, я понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Это моя реакция на тебя. Прости, что я не был осторожным в первый раз.

Тут я опять вспомнила про беременность. Наверно он что-то прочитал на моём лице, его глаза стали сначала испуганными, а потом задумчивыми. Очень быстро менялись выражения на его лице.

Потом он поднял на меня глаза.

— Дорогая…мы…я…ты случаем не на таблетках?

Я сразу поняла, о чём он и покачала головой.

— А вдруг ты…

Я прервала его.

— Вот тогда и будем думать. А сейчас дай я вымою тебя.

Когда мы отмылись и вытерлись, я заметила, что на наших телах нет даже царапинки. Дин объяснил, что мы можем исцелять друг друга.

После душа, я смогла ходить, не бегать, но всё равно ходить без помощи.

А ещё я была жутко голодной. Но если честно, то мне туда не очень хотелось выходить после вчерашнего.

Я надела шорты, длинную белую футболку, а Дину дала шорты Антона. Больше он не хотел надевать. Его право.

Как только мы вышли в зал, я сразу почувствовала запах еды. Меня начало тошнить. Я резко развернулась и еле-еле успела добежать до туалета. Меня вывернуло. Дин придерживал мне волосы, а меня всё рвало. Когда я закончила, то подняла глаза на Дина. На его лице читалось озабоченность и радость. Вот гад.

— Дорогая, ты…

Я прервала его, грубо.

— Это ничего не значит! Не надо! Просто молчи!

Не знаю почему, но я злилась на него! Почему он не принял меры по предохранению? Или Луи был прав, и он просто хочет закрепить меня за собой. Сделать собственностью? Я не знала, что думать. Честно не знала. Но я не хотела видеть довольной ухмылки Дина. Не сейчас.

Я встала, сполоснула рот.

— Дамиан, покинь, пожалуйста, мою квартиру вместе с Каримом. Лари пусть останется.

Его лицо стало серьезным, он испугался.

— Дорогая, но…

— Не называй меня сейчас так. Просто уйдите.

Я не стала ждать, а просто вышла в зал и потом на кухню. Меня мучил голод, теперь уже живот стало сводить.

На кухне готовил Антон. Он тоже был только в трусах, в общем как обычно.

— Доброе утро, Антон. Что ты там готовишь?

Я обняла его и взглянула на плиту. На сковороде он жарил мясо с овощами. Рагу. Я люблю.

Я потёрлась лицом о его спину, у него пробежали мурашки.

— У тебя волосы мокрые. Ты бы с ними что-нибудь сделала, а то потом не расчешешь.

— Ты прав, попрошу Конана, чтобы заплёл мне косу.

— Тебе накладывать?

— Да. Накладывай на четверых. Дин и Карим уходят.

Он повернулся ко мне и посмотрел мне в лицо.

— Что уже случилось?

Я глубоко вздохнула. Я всегда всё рассказываю Антону, я ему доверяю.

— Давай сначала поедим, а потом я всё тебе расскажу. А то у меня живот сводит.

— Я чувствую.

Он поцеловал меня в лоб, и я пошла в зал. На диване сидели Конан и Лари, Дина и Карима не было видно.

— Они в спальне, одеваются.

Я подошла к моим мальчикам и обняла их. Они обняли меня.

— Я тут что, одна одетая? А если бы и я ходила полуголая?

— А я не против! — Сказал Лари. По его лицу расплылась ухмылка.

Я не могла сдержать улыбку.

— И не надейся, Лари!

Я повернулась к Конану. Его волосы были заплетены во французскую косу. Ему это шло и совершенно не смотрелось женственно. Наоборот, волосы были убраны и открывали широкие мужественные скулы, подбородок. Все черты лица были идеальны, карие глаза прекрасны. Широкая грудь, даже ключицы. Всё отдавало в нём силой, мужественностью — защитник. Преданный пёс. Я не могла оторвать от него глаза.