— Мпаия, дарбана эн! — закричала Лоли.

Мертвец повернулся и продолжил свой путь…

…— Лоли! Элоиз! — окликнул их Васи. — Скорее, сюда.

Элоиз подняла глаза и поняла, что они оказались в доках. Она увидела отца на трапе корабля, который махал им рукой. Васи закрыл за ними шлюз. Повсюду летели искры. Элоиз обернулась и увидела, как на шлюзовой двери появляется белое пятно. Она быстрее побежала к трапу. Император потащил дочь на корабль…

Кэтин проснулась в поту. Ритм дыхания сбился. Из глаз катились крупные капли слез. Она осмотрелась по сторонам. Справа от нее приветливо мигали желтыми огоньками напольные часы. На потолке висела композиция из металлических голубей и белых перьев. Ветер из открытого окна покачивал их. Казалось, что птицы сами летают по комнате. Рядом с ней на кровати спал Джек и, как всегда, держал ее за руку. Кэтин освободилась из его крепких тисков и растерла виски. Она глубоко вздохнула, пытаясь восстановить привычный ритм дыхания. Перед глазами все еще проплывали обрывки сна. Мелкая дрожь пробежала по ее телу. Проснулся Джек.

— Что-то случилось, Кэти? — спросил он сонным голосом.

— Опять дурной сон приснился, — отмахнулась женщина.

— Про твое прошлое?

— Да, про мое бегство с «Перемирия».

— Это происходит потому, что Доропи привела к тебе мальчишку?

— Не знаю. Но я скучаю по нему.

— Тогда позвони ему утром.

Кэти рассмеялась. Она обняла своего мужа за шею и крепко поцеловала.

— Вряд ли Оливер что-то помнит. Ему тогда было четырнадцать лет, — Кэти отвела глаза и посмотрела в темноту. — Все эти сны — обрывки прошлого. Осколки старой жизни. Зачем ворошить прошлое? Я и сама не помню, что было на деле. А Оливер сейчас совсем другой. Он уже не тот мальчишка.

— Тогда почему ты думаешь об этих снах? — задумчиво спросил Джек.

— Наверное, накатила ностальгия, — иронически улыбнулась она.

— Расскажи мне о твоем сне.

— Ты хочешь услышать правду?

— Разве между нами может быть ложь?

Кэти прикусила губу и задумалась. Ему не стоило рассказывать о Кае. Она снова вспомнила его в черном одеянии и вздрогнула. Пусть прошло много лет, но Джек ревновал ее к бывшим мужьям, как к живым, так и к мертвым. «Нет, о Кае я не скажу ни слова», — подумала она. — «Это не будет ложью, я всего лишь малость утаю».

— Мне снилось восстание на «Перемирии». Всюду выстрелы, запах. Этот ужасный запах. Тогда я не знала, откуда он. Это пахло горелой плотью и обшивкой корабля. Люди, много людей. Все бегут. Много шума. Крики.

Меня спасла Лоли — моя хранительница. Какой бы она не была, Лоли заботилась обо мне. Пусть потом она дурно на меня повлияла. Но именно ей я благодарна за то, что она научила меня не бояться тел, крови. Лоли сделала из меня правительницу. Я была мягкой и послушной как глина. Она вылепила из меня сильную и целеустремленную личность.

Я видела Ариса. Он спасал барокамеру. В ней, наверное, была Ева. Я рада, что не смогла ему помешать. Знаешь, Джек, все в этой жизни для чего нужно.

— Мне жаль, что я не могу исправить твои кошмары. Подсознание играет с тобой в игры. Ты не должна поддаваться.

— Не надо ничего исправлять. Это мое прошлое. Я ценю его. У каждого из нас есть свои «скелеты в шкафу». Взять хотя тебя.

— Меня?

— Тебе тоже пришлось пережить много чего жуткого. Тебе тоже было больно. Я не представляю, как маленький мальчик может перенести все ужасы военной школы-интерната.

— Я стараюсь не думать об этом. Я предпочитаю все забыть. Так легче жить.

— Я с тобой не согласна. Наше прошлое дает нам ключ к жизни настоящей и будущей. Нам надо жить в мире и согласии.

— Это не легко…

— Это верно, но уговорить себя все же можно.

— Я не собираюсь с тобой спорить. Кроме того, ты почти всегда права. Оставим философские беседы до утра. Постарайся заснуть. С утра у тебя и у меня много дел.

— Джек, я ценю твою заботу, но сейчас мне не уснуть. А ты спи.

— Что же ты будешь делать?

— Не знаю. Может быть, позвоню Доропи.

— В Герцогской Долине сейчас полночь. Она рано ложиться спать. Не стоит тревожить спящую Волшебницу.

— Она моя подруга.

— Вот и позаботься о ней. Пусть она поспит. Ваш разговор может подождать до утра.

— Тогда позвоню Поли. В Харбункуле сейчас девять часов вечера.

— И что ты ей скажешь? Вроде бы вы с ней не слишком-то дружны.

— Не знаю. Я просто хочу увидеть лицо из моего прошлого. Пусть это будет моя сестра. Так я увижу и прошлую себя.

Джек демонстративно повернулся на другой бок и свернулся клубком. Спорить с ней было также бесполезно, как биться головой об стенку. Он достаточно хорошо знал свою жену. За всю свою долгую военную карьеру Джек научился молчать, когда надо и действовать по обстановке. С Кэтин всегда было трудно. Зато скучать не приходилось никогда. «Пусть лучше похандрит минутку, чем вспылит на час», — здраво рассудил он. — «И это тоже пройдет». Мудрости Джеку было не занимать.

Кэтин встала с кровати и подошла к открытому окну. Она втянула ноздрями влажный ночной воздух города. Это был запах океана и цветов. Где-то вдалеке мирно плескались волны. В Тайясале было лето. В июле погода была замечательной. Этот месяц подарил мягкий бриз и температуру, не превышающую +30 градусов по Цельсию. Кэти плавала в океане по несколько раз в день. Как только выдавалась свободная минутка, она спешила к воде. Иногда она опускалась на дно. Там внизу, под городом стояли мемориальные плиты анженцев, покинувших мир живых. Память была для нее дорогим существом.

Несмотря на 4 часа утра, за окном кипела жизнь. Город походил на именинный пирог, украшенный миллионами свечей. Кэти улыбнулась. «Как же я люблю свое Царство!» — подумала она. — «Сколько же прошло лет… Мама, ты была права. Прости, что не понимала тебя. Ты знала мою судьбу и сделала все, чтобы я получила свое счастье. Я благодарна тебе. Жаль, что я плохо помню тебя. Ах, если бы ты видела мое Царство! Ты бы гордилась мной. Ты всегда любила своих детей. Ты жертвовала всем ради нас. Твои дети были такими глупыми! Прости, что мы не оценили твой труд. Я надеюсь, что ты нашла свое счастье. Я люблю тебя».

Кэти подняла голову и посмотрела на ночное небо. Мириады звезд нависали над Тайясалем колпаком. Паучки-кометы ловко перебирались по звездной паутине. Звезды переливались и блестели, словно, драгоценные камни. «Ты, наверняка стала такой же звездой; красивой, величественной, сверкающей», — подумала Кэтин. — «Ты заняла достойное место. Мама, где же твоя звезда?»

Лиза на минутку замолкает. Она склонила голову на бок и смотрит на меня испытывающе. В ее зеленых глазах пляшут озорные язычки пламени. Из ее светло-русой косы выбился непослушный волнистый локон. Я спрашиваю ее: «Это все? Твоя история закончена?»

Лиза улыбается во весь рот и заговорщически шепчет: «Разве моя история может закончиться? Царство всегда вечно. Это только начало. Самое интересное впереди. Подожди, со временем я расскажу тебе очень много интересных и самых невероятных историй».

Мне это непонятно. У каждой истории есть конец. Почему же у ее истории нет конца? Неужели она шутит? А может, говорит правду? Лиза такая странная. Она опять смеется и начинает бегать вокруг стола вместе другими детьми. Мне весело с ней. И я решаю посмотреть, что будет дальше. Времени у меня много, я успею услышать истории Лизы. Она обещала мне рассказывать их. Я уютнее устраиваюсь на желтом жестком диване, кладу голову на раскладывающийся подлокотник и закрываю глаза. Я все еще думаю об истории, которую рассказала мне веселая девочка.

Книга вторая

Элоиз

Интро

Кэти медленно прошла в комнату и устало рухнула в кровать, не раздеваясь. Ее длинные каштановые волосы волнами разметались на нежно-розовом пледе, а голубые глаза прикрывали тяжелые веки. И без того резкие черты лица заострились. Желудок напоминал о пропущенном обеде. Остатки сил съели показательные опыты в центральной лаборатории. Ева умоляла ее закончить исследования к вечеру. Кэти не устояла перед просьбами сестры, за что сейчас себя проклинала. Ева действовала на нее, как красная тряпка на быка. Правительница Анжении знала тысячу способов как заставить работать на себя; сказывалось ее древнее происхождение. Ну, может и не на себя, а на Царство. Тем не менее, эти способы не играли решающей роли при действиях Кэтин. Она просто хотела помочь своей сестре. Хотя они были сестрами лишь наполовину. У них был один отец — Васи Голо дэ Торн, Зандера, император корабля «Перемирия», но матери разные.