Пришла официантка, поставила перед ними салаты. Никто из них не обратил внимания, только замолчали, пока она не отошла.

- Ты обещал никому не говорить!

- Плевать, что я обещал!

- Ромингер, если ты скажешь ему, что я беременна, ты мне больше не друг!!!

- Не так! Если ты сделаешь аборт, я тебе больше не друг!

Они только что почти кричали друг на друга, и вдруг повисло молчание. Наконец Макс покачала головой.

- Нда... - медленно сказала она. - Тогда у нас нет вариантов. Мы больше не друзья. Отто, теперь послушай меня. Если бы я хотела выйти за тебя, я могла бы с тем же успехом выйти и за него, тем более что отец ребенка - он. Но я не хочу замуж ни за кого из вас, и вообще ни за кого! И рожать сейчас не буду в любом случае! Отто, это все-таки моя жизнь, и пусть я даже потеряю твою дружбу, но я все равно буду сама решать, как мне жить. Я не дам тебе распоряжаться моей жизнью. За кого выходить, когда рожать - это мое дело. Не твое.

- Это ребенок не только твой, но и Брауна, и он имеет право знать и участвовать в решении.

- Отто, я прошу тебя, не надо. Ты только сделаешь этим всем хуже.

- Я дам твоему ребенку шанс.

- Ты не Господь Бог!

- Это пустая болтовня. Браун должен знать. Ты не имеешь права скрывать от него!

- Да кто ты такой, чтобы решать за меня?

- А ты кто такая, чтобы решать за него?

- Как мило с твоей стороны так блюсти его интересы!

- Ты хоть понимаешь, что тут есть еще и интересы ребенка? Если Браун их защищать не намерен, то я делаю это!

- Да иди ты к черту!

- Сама иди! Я сейчас же ему позвоню.

- Ты предатель!

- Хватит, я не собираюсь с тобой спорить! - Отто бросил на стол несколько банкнот за нетронутый ужин и пошел к стойке. Его лицо было мрачнее грозовой тучи.

- Мне нужен телефон, - рявкнул он бармену по-французски.

- Вон таксофон, пожалуйста. Нужна телефонная карта? Звонок местный или международный?

- В Швейцарию, Цюрих.

Рядом как раз оказалась официантка, обслуживавшая их, и Отто остановил ее.

- Мадемуазель, Вы могли бы мне помочь? Я сейчас буду звонить, если трубку возьмет девушка, я передам трубку Вам, и Вы попросите позвать Артура.

- Хорошо, мсье.

Артур смотрел новости по телевизору, когда зазвонил телефон. Рене еще днем прилегла поспать и до сих пор не выходила, поэтому он быстро взял трубку.

- Алло?

- Привет.

- Привет, - холодно ответил Артур, узнав голос Ромингера.

- Я только что говорил с Макс.

- Я тоже с ней сегодня говорил. И что?

- Она беременна.

- Нет. Этого не может быть! Она пьет таблетки!

- В прошлом месяце пропустила.

Артур задохнулся:

- Зачем? Господи Боже, как...

- Случайно. Ты понял или нет? Она беременна от тебя!

- Я... понял... Почему ты мне говоришь, а не она?

- Потому что она собирается делать аборт! - прорычал Ромингер. - Ты собираешься что-то с этим делать или нет?

- Я... да, конечно. Где она? Дай ей трубку.

- Сейчас, - Отто положил трубку за рычаг и вернулся к их столику с намерением отволочь Макс к телефону хоть силой.

Ее там не было. Ее сумочка исчезла, и ее куртка не висела на вешалке около двери. Она ушла.

Отто выскочил на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть, как за угол заворачивает такси. Номера видно не было.

Он бросился обратно в кафе, к телефону. Трубка лежала, где он ее оставил.

- Она убежала. Я лечу в отель, чтобы поймать ее. Ты жди у нее дома. У тебя есть ключ от ее квартиры?

- Да. Я сейчас же выеду.

- Да. Браун... Что у Рене? Она не беременна? - быстро выпалил Отто.

- Говорит, что нет.

- Все. Езжай. - Отто вылетел из кафе и спохватился. Отель совсем рядом, через дорогу! Зачем ей такси? Хотя это может быть и не она...или не в отель. Он понесся к отелю.

- Мадемуазель Ренар? - любезно переспросил клерк на ресепшене. - Нет, ключ не брала. И не выписывалась. Позвонить ей в номер? Но, раз ключ на месте...

- Не надо. - Отто подумал, зачем тратить время.

Несколько секунд спустя его машина с ревом вылетела со стоянки отеля.

В аэропорт. Если она там, он перехватит ее. Ему плевать на все эти разговоры про то, что это ее жизнь и прочее. Он не допустит, чтобы она это сделала, и все тут! Она не его женщина, и ребенок тоже не его, но ему плевать на это. Он и раньше влезал в ее жизнь, правда, с ее согласия и по ее просьбе.

Его просто возмущало, как это некоторые женщины, те самые, у кого от природы должно быть в крови любить и защищать своих детей, готовы причинять им самое страшное, самое непоправимое зло. Но он никогда не предположил бы, что Макс такая же. Самое время вспомнить, как появился на свет он сам. Он родился, когда между его родителями уже не было ничего, кроме взаимной ненависти. Когда мать узнала о беременности, тут же отправилась к врачу с намерением избавиться от ребенка. Отец случайно узнал об этом от ее служанки и запер жену в тщательно охраняемой клинике до самых родов. Если бы служанка не проговорилась, если бы отец не успел, если бы в той клинике, куда он поместил Анн-Франсин, надзор за ней оказался чуть слабее или ей удалось бы договориться с кем-то из врачей, его, Отто Ромингера, попросту не было бы на свете. В голове не укладывалось, что она могла так поступить - будучи замужем, не имея никакой карьеры, зато имея денег больше, чем надо, чтобы прокормить сотню детей, располагая возможностями нанимать столько нянь и другого персонала, сколько сочтет нужным - почему женщина в таких условиях может не захотеть родить? Этого он просто не мог понять. Даже если всеми фибрами души ненавидишь отца ребенка, разве это причина?

Хотя кто он такой, чтобы осуждать свою мать? Кто он такой, чтобы заставлять Максин рожать, то есть навязывать совершенно посторонней, по большому счету, женщине, свое мнение о том, как она должна жить? Да ему плевать, имеет он право на это или нет. Он сделает все возможное, чтобы этот чужой ребенок жил. Где ее теперь ловить?

Аэропорт. Ближайший - в Женеве. Скорее всего, она едет туда, раз в отель не вернулась. Паспорт у нее наверняка с собой, она недавно регистрировалась в отеле и вряд ли успела переложить его в сейф в номере. И что она вообще собирается делать? Улетит в Цюрих? Вот это как раз вряд ли. Ну на соревнования забьет, ладно. Ну и что? Она наверняка понимает, что есть шансы, что в Цюрихе ее ждет Браун. Из телефонного разговора (Отто помнил его дословно) в общем-то не явствовало, что Артур сделает то, что на его месте сделал бы Ромингер - а именно потащит девицу в загс и не допустит никакого чертова аборта. Может быть, она знает точно, что он будет с ней заодно и тоже захочет, чтобы ребенок не родился. Нет, этого не может быть. Тогда бы она не волновалась так, что Браун узнает. В Цюрих - домой - она, скорее всего, не поедет. Куда она может податься?

Ладно, все равно больше всего шансов, что она едет в аэропорт. Куда еще? Правда, Макс, конечно, не дурочка и прекрасно понимает, что он может поехать за ней. И именно в аэропорт. Или с тем же успехом на автостанцию. Железной дороги тут нет - вокзал отпадает.

БМВ ехал по серпантину вверх, выезжая из долины, в которой находился один из любимых городов Отто, Валь Д»Изер. Впереди и вверху было темно, и именно благодаря этому он вдруг заметил несколькими витками выше задние огни машины. Такси.

На очередном повороте, уже сократив дистанцию до такси наполовину, он смог увидеть силуэт женщины-пассажирки. Попалась, засранка.

Отто был отличным водителем, а уж по серпантинам ездил в течение всего своего водительского стажа. Вполне возможно, что таксист ему не уступал, но ему спешить было некуда, и он понятия не имел, что за ним кто-то гонится. Ромингеру понадобилось несколько минут, чтобы догнать его. На коротком прямом промежутке Отто обошел такси и аккуратно прижал его к сугробу на обочине.

Водитель - пожилой дядька - выскочил из салона и обрушил на Ромингера поток брани. Он в этом деле явно был ас - Отто, который свободно владел французским, хотя и в швейцарском диалекте, услышал даже одну конструкцию, которая прежде была ему незнакома. Но ему было не до лингвистики и не до обмена любезностями - он распахнул заднюю дверцу Пежо и обнаружил там очень испуганную женщину. Незнакомую. Не Макс.