Рейес провел рукой по окровавленным губам и пожал плечами.

— Несправедливо не дать им возможность победить.

Гейб фыркнул, затем поморщился и осторожно скосил глаза на нос.

— Благодаря твоей щедрости мое лицо теперь такое же разбитое, как и твое. А это могла быть моя голова!

Скорее всего, так оно и было.

— Это были не обычные рейдеры, – сказал им Эшвин. – Они – дезертиры с Базы. На будущее, не давайте им шанс убить тебя.

— Дезертиры, да? – Кровь капала с разорванной щеки Хантера. – Что они здесь забыли?

Эшвин ногой перевернул тело предводителя. Его лицо было изуродовано до неузнаваемости, но Эшвин знал, кто он. Рик Портер – один из элитных солдат. Не такой, как Эшвин, он не был Махаи. Но Рик тренировался с рождения, превосходя других в стратегии и убийстве.

— Ищут почести и богатство, которые, по их мнению, заслуживают.

Хантер что-то пробормотал себе под нос и встал на колени, чтобы проверить другое тело, когда двери Храма распахнулись. Несколько служителей в ниспадающих одеждах выбежали наружу и бросились к Рейесу, беспокоясь о его травмах.

Гейб повернулся к Эшвину.

— Жрицы обратились к нам за помощью. Есть еще дезертиры?

— Несколько десятков. Может, больше, если они занимаются вербовкой. – Эшвин снова пнул предводителя. – Но я сомневаюсь, что у них есть запасной вариант. Это была скверно спланированная операция. Они были слишком самоуверенны и небрежны.

— Он мог бы убить меня, если бы тебя здесь не было. – Гейб протянул руку, и Эшвину пришлось пожать ее. Не сделать этого было бы некорректно. Ему был неприятен физический контакт, и он прикладывал усилия в попытке оценить соответствующее давление при рукопожатии. Слишком жесткое считается агрессивным, слишком вялое будет признаком слабости.

Тонкости невербальной коммуникации всегда были утомительными, и изучать их у Эшвина не хватало терпения, особенно после войны.

Он сжал руку Гейба и понял, что сделал это слишком грубо, так как глаза мужчины слегка расширились. Недовольный собой, он отпустил руку.

— Я делал свою работу.

— Твою работу? – Рейес изучал Эшвина, пока один из служителей не коснулся его разбитых костяшек. – База бы никогда не послала тебя одного зачищать сорок дезертиров.

Хантер издевательски усмехнулся и бросил другу:

— Возможно, если бы ты не был так занят, развлекаясь мордобоем, то мог бы услышать.

— Что именно? – уточнил Рейес у него.

— Воин Махаи.

Фернандо выпрямился и уперся в Эшвина немигающим взглядом.

— Сорок против одного – не такой уж плохой шанс, когда ты имеешь дело с ходячим научным экспериментом.

Если бы у Эшвина были какие-либо чувства, то, возможно, подобное высказывание задело бы его. Но страх и отвращение были единственной константой в жизни Эшвина.

— Я занимался разведкой, когда они решили устроить засаду на вас. Сегодняшнее поражение может остановить их на короткое время. Но придут другие, и они будут подготовлены лучше.

— Значит, больше оснований посмотреть, есть ли у этих трупов что-нибудь полезное, чтобы рассказать нам, кто они.

Хантер перешел к следующему телу.

Неохотно, Рейес присоединился к нему. Гейб присел на корточки и начал с предводителя.

Эшвин мог бы рассказать им все, что они хотели знать. Он мог вытащить свой сканер из кармана и использовать штрих-коды на запястьях дезертиров, чтобы получить доступ к их истории службы. Но было интересно наблюдать за этим методичным исследованием. Вместо технологий и гаджетов они использовали остроумие и наблюдение.

— Габриэль, сюда. – Рейес обхватил мысок ботинка Портера и вытащил небольшой кусочек кварца из подошвы. – Гравийный карьер?

Гейб забрал у него камень и покрутил на ладони, ловя свет.

— У них там может быть лагерь.

— Мы можем…

Их прервал грохот грузовика. Эшвин резко развернулся, сжимая пистолет, но при виде грузовичка с открытым верхом, мчащегося к Храму, остальные мужчины сразу расслабились.

Машина остановилась, и с пассажирского сиденья поднялась блондинка, держась руками за балку верхней рамы грузовика.

Koрa Беллами.

Боль полоснула Эшвина отголосками забытой агонии, ввергая в шок. В первые секунды вид девушки причинил страдание. Этого было достаточно, чтобы нормальный человек отвернулся от нее.

Но Эшвин никогда не был нормальным.

Он сканировал ее черты, словно исследовал кровоподтек. Ее серебристо-голубые глаза, личико в виде сердечка и высокие скулы. Узкую переносицу и изящные арки ее бровей. Ее губы, полные и мягкие, но раскрытые в шоке.

В прошлом взгляд на миловидные черты ее лица заставлял его пульс колотиться. Он видел ее лицо каждый раз, когда закрывал глаза. Ее сладкий образ – единственное, что он когда-либо хотел видеть в своей жизни.

Теперь он не мог вспомнить, что чувствовал раньше. Шесть месяцев пыток излечили его от этого наваждения.

Кора, спотыкаясь, выскользнула из грузовика. Ее губы безмолвно шептали его имя, а затем она бросилась к нему, решительно и быстро. Она не успела затормозить, когда врезалась прямо в него, и Эшвин инстинктивно обхватил ее руками. Ему не нравился физический контакт, но держать ее не было неприятно.

Мягкость изгибов и гладкая кожа.

Она была достаточно высокой, чтобы он мог почувствовать запах ее волос. Когда она работала врачом на Базе, ее запах был приглушенным. Легкий еле уловимый оттенок чего-то цветочного. Теперь она пахла кокосом с добавлением пряностей или благовоний.

И она плакала. Соленый запах ее слез смешивался со звуками рваных, судорожных рыданий, когда она обвила его шею руками.

— Я думала, ты умер!

Ему и в голову не приходило, что она может подумать так, и что она будет волноваться. Большинство людей, которых Эшвин знал в своей жизни, ничего бы не почувствовали, даже если бы он исчез, за исключением только смутного облегчения.

Но он должен был догадаться. Кора Беллами не была большинством.

Он не знал, как ее успокоить. Он не был обучен этому. Ее хватка стала сильнее, и он провел рукой по ее спине неловким движением.

— Прости.

— Что случилось? Где ты был?!

— Кора.

Дикон Прайс, водитель грузовика и заместитель Гидеона, подошел к ней, держа черный мешок в одной руке.

— Тебе нужно осмотреть лицо Хантера.

— О Боже! Мне очень жаль. – Она отстранилась, но прошло еще несколько секунд, прежде чем она отцепила пальцы от рубашки Эшвина.

— Прости, я просто… никуда не уходи!

— Я буду здесь, – пообещал он, позволяя пальцам задержаться на ее спине, пока она не отвернулась. Затем опустил руку, и, когда она отошла, ему не стало больно. Его кости не болели от необходимости следовать за ней. Когда он ненадолго закрыл глаза, он увидел только темноту.

На Базе почти двадцать одну неделю потратили на то, чтобы вытравить ее из него сознания, каждое болезненное воспоминание раз за разом. Они практически перестроили его на клеточном уровне. Он больше не был зациклен на Коре. Эшвин должен был поверить в это. У него была миссия, и он не мог позволить себе подвергать ее риску из-за присутствия девушки.

Первый этап прошел хорошо. Дезертиры проглотили его приманку, включая ложные схемы, которые он подкинул, намекнув, что взломать хранилище в подвале было выше их способностей. Они сделали то, что ожидал Эшвин, – подождали, пока Всадники заберут для них добычу.

Он был дотошным. Продумал все до мелочей. Даже если бы кто-то из дезертиров выжил, у Всадников не было возможности проследить их связь с Эшвином. И единственная переменная, которую он недооценил – это явная компетентность людей Гидеона. Королевское Трио практически уничтожило всю группу, прежде чем у него появилась возможность вмешаться и помочь им.

Теперь он не повторит подобной ошибки.

Немного удачи, и до заката солнца он попадет в дом Гидеона Риоса, став на один шаг ближе к проникновению в отряд Всадников. Гидеон может разглагольствовать по поводу сострадания и мира, но он достаточно безжалостный лидер, чтобы не упустить возможность иметь генетически сконструированного солдата в собственном распоряжении.