Лаконичное сообщение ничего не сообщало. Почему неприемлемо, когда будет приемлемо, что делать, чтобы стало приемлемым? Все эти вопросы ворохом пронеслись в моей голове, оставляя неприятный осадок.
"-Хорошо хоть основное время Труда уже истекло, – нашел я хоть что-то хорошее в сложившейся ситуации: – вот бы я сейчас штрафов нахватал, пока со всем этим разбирался"
Не имея теперь цели в получении пазлов заклинания Надгробия, время вновь начало тянуться медленно и я даже слегка загрустил, вспоминая былые "денечки". Продолжая работать в ежеминутном ритме, я старался дистанцироваться от возродившихся людей, не желая общаться. Впрочем, некоторые из них были настойчивы и даже пытались посмотреть, как я буду возвращать к жизни очередной труп. На этот случай у меня была жесткая позиция, я просто ничего не делал, дожидаясь пока вновь не останусь в одиночестве.
"Внимание!
"Время Труда превысило двукратное значение.
Заклинание Возрождение заблокировано на шесть часов"
Шестнадцать часов бесперебойной работы закончились неожиданной неприятностью. Последний час я буквально уговаривал себя не бросать все и продолжать работу, аргументируя "трудоголизм" уверенностью в том, что коэффициент выполненного Труда после этого станет еще больше. Но, вместо того, чтобы засчитывать мне по двадцать пять единиц за одно возрождение, система вообще заблокировала данную способность.
– Да и хер с вами, – в очередной раз я выразился вслух, обращаясь к потолку морга характерным жестом согнутой в локте руки.
Зайдя в каморку и переодевшись, я запер дверку шкафа, оставив внутри сет "медбрата". Комплект гидрометеоролога смотрелся на мне так же мешковато и убого как и только что снятая одежда, только вот ее ношение имело другие неоспоримые преимущества. Во первых, я уподоблялся всем остальным жителям, разгуливавших по улицам города в выданной системой одежде, а так же, в случае непредвиденного ограбления или смерти, я не терял возможности и дальше работать в морге.
Пройдя через двухстворчатую дверь выхода из морга, я поднялся по лестничному пролету. Истеричный вопль Марины, выскочившей из-за своего стола как только она меня увидела, нарушил тишину больничных коридоров. Осунувшаяся, с воспаленной кожей и черными кругами под глазами, она едва не бросалась на меня, ругаясь и кому-то призывно махая рукой.
– Ты там охренел что ли!? Я не нанималась здесь сидеть по двадцать часов! Совсем крыша поехала от бонусных баллов?! Так тебе сейчас объяснят, как ты не прав! – в подтверждении ее слов, от дверей выхода из больницы в нашу сторону по коридору двинулся какой-то низкорослый тип.
Взгляд его мне очень не понравился, а зажатый в левой руке нож притягивал к себе еще большее внимание.
– Сейчас тебе объяснят, как херней страдать! – продолжала буйствовать Марина и, обернувшись в очередной раз на приближающегося мужчину, наконец-то заметила холодное оружие: – Андрюша ты чего? Андрюша не надо! Андрей, я же..
Одного удара ножом оказалось достаточно, чтобы я умер. Упав на бок, я какое-то время смотрел на стену, после чего картинка перед глазами стала смазываться темнея, а голоса становиться глухими, невнятными. Впрочем, через какой-то момент времени я вновь оказался стоящим посреди коридора. На полу лежала одежда, приглядевшись, я понял, что это все, что осталось от меня, после того как я умер.
"Внимание!
Вы умерли, доступно Возрождение.
Применить?"
Глянув на то место, где по идее должно быть мое тело, я ничего не увидел. Тем не менее, ощущал я себя как будто бы состоял из плоти и крови. Глянув в верхний левый угол интерфейса, я отметил ярко подсвеченную иконку "надгробной плиты". Тикающий под ней счетчик отмерял пятиминутное значение.
"-Ясно, значит для Возрождения на месте гибели мне дается конечное время" – сообразил я.
Пока я осваивался в новом качестве, пошла вторая минута. Оглядевшись, я решил попробовать перемещаться в пространстве. Как если бы я имел ноги, я "пошел" вперед, без труда сумев зайти в подсобку. Убивший меня мужик зачем-то увел туда Марину и мне стало интересно, что он там "забыл".
Оказавшись внутри, я стал свидетелем того, как низкорослый безапелляционно развернул медсестру к себе спиной и согнул, вынуждая упереться головой в стеллажи с бельем. Задранный на спину короткий халат обнажил ее ягодицы, расстегнув ширинку, мужик неспешно делал свои "дела". Марина, громко голосившая до этого коридоре, оказавшись в подсобке затихла.
Не зная, нравиться ли Марине то, что с ней делают, я прошел вперед и заглянул в ее лицо. Для этого мне пришлось довольно сильно "наклониться", ее ниспадающие волосы заслоняли обзор. Марина тихо плакала, закусив губу, выцветшее и вытертое временем белье впитывало редкие слезинки.
Досада и злость на Марину разом куда-то пропала, в образовавшейся пустоте чувств возник гнев. Гнев на низкорослого, убившего меня без особых причин и на насилующего сейчас девушку. Вернувшись назад, к своей одежде, я нашел взглядом среди вороха вещей его нож. Воткнутое в мое тело оружие, после исчезновения трупа, оно осталось лежать на прежнем месте.
Подтвердив согласие на возрождение, я вновь оказался во плоти посреди коридора. Аккуратно наклонившись, я поднял нож и, как был голый и без одежды, вернулся в подсобку. Видимо проделать все абсолютно бесшумно у меня не получилось, низкорослый что-то почувствовал и обернулся как раз в момент нанесения удара. Намереваясь ударить в спину, я попал лезвием в его правый бок. Переполнявший меня гнев уступил место испугу и я нанес еще несколько ударов, уже не целясь и тыча куда попало. Последний из тычков пришелся в грудь, после чего низкорослый ослаб и осел на пол.
– Леша? – удивленный голос Марины все еще был полон "слез": – ты как здесь? Успел возродиться? Ты знаешь, я не хотела, чтобы все так…
Вновь разрыдавшись, она уткнулась мне в плечо. Мертвый мужик у наших ног ей нисколько не мешал, подумав об этом, я сообразил, что это уже вторая смерть за очень короткое время, произошедшая на глазах девушки. Приобняв Марину свободной от оружия рукой, я успокаивающе похлопал ее по спине.
В коридорах больницы было тихо, никто не вышел на шум и не поинтересовался происходящим. Изменившийся мир сделал людей еще более нелюдимыми и черствыми к чужим проблемам. Плечи Марины продолжали вздрагивать, она никак не могла успокоиться и продолжала плакать.
Очередная мысль, пришедшая в голову, заключалась в том, что на будущее следует избегать свидетельств моего самостоятельного возрождения. То, что сейчас я находился рядом со своим рабочим местом, было удачным стечением обстоятельств. Все выбравшие Ограничение Труда, возрождались в случае повторных смертей на своих рабочих местах и у девушки не возникло даже тени удивления от того, как я смог здесь так быстро появиться.
– Ну все, все, успокойся, пойдем в столовку, поедим, – желая хоть как то отвлечь девушку от всего произошедшего, я взял ее за плечи и чуть-чуть тряхнул.
На удивление это помогло и Марина слегка отстранилась, вытирая рукавом заплаканное лицо. После нескольких размазывательных движений, она перевела взгляд на меня и почему-то фыркнула.
– Чего? – не понял я.
– Ты бы оделся что ли, – смотря в сторону, озвучила Марина свою мысль.
– А? Точно! – вспомнив о собственной наготе, я вышел из подсобки и подобрал лежащие в коридоре вещи.
В столовке кормили так же отвратно как и в прежние дни, впрочем, шкала голода исправно заполнилась до ста процентов. Стоило мне сделать последний глоток кислого компота и отставить липкий стакан в сторону, как молчавшая все это время Марина заговорила.
Из ее рассказа выходило, что Свободнорожденный появился в больнице более десяти часов назад. Пройдясь по помещениям, он уточнил у Марины, здесь ли происходят Возрождения, после чего вышел на улицу. Впрочем, низкорослый не ушел насовсем, время от времени он возвращался, то заходя в туалет, то подходя к девушке, чтобы перекинуться парой слов. Несколько раз мужчина задерживался у её рабочего места, вместе с нею встречая вернувшихся к жизни людей и провожая их на улицу.