— А если я откажусь?

— Тогда не обижайся, но один троянский царевич пропадет по дороге домой.

— Убьешь, значит?

— А тебе не рассказывали, что чужих жен соблазнять — занятие весьма рискованное? Голову легко можно потерять.

Пока шел разговор, Парис готовился к схватке. И едва Ладон договорил, царевич прыгнул на спартанских воинов. Без щита и доспехов победить двух гоплитов в полном снаряжении дело почти невыполнимое, особенно если знать, что гоплиты эти одни из лучших царских воинов, не одного врага отправившие в Аид. Только, видать, кто-то из бессмертных помогал царевичу: заколол он одного врага, увернулся от удара другого и перерезал тому горло. Два тела еще не рухнули на пол, как троянец уже мчался к Ладону. Тот не стал убегать и, выхватив из складок одежды кинжал, встретил врага. Сила и скорость юного Париса сошлись с опытом бывалого воина. Хитрым приемом выбил Ладон меч у троянца и хотел ударить кинжалом, да только успел отбить этот удар царевич, а затем и перехватить правую руку спартанца, обезопасив себя от смертоносной бронзы. Затем сумел он схватить старика за горло и задушить. Когда тело врага обмякло, Парис вынул из разжавшихся пальцев спартанца кинжал и ударом в сердце добил Ладона. Успокоив дыхание и стерев кровь со своих рук, он подхватил мешок и отправился к Елене, которая ждала бегства в своих покоях.

Рассказывать о случившимся царице он не стал, но поторопил любовницу, объяснив, что их приготовления могли заметить. Спустя несколько мгновений они вышли во двор, где их уже ждали троянцы на колесницах. К счастью, Ладон, надеясь договориться, не стал никого предупреждать и поднимать тревогу, так что Парис с Еленой благополучно покинули дворец. Уезжая, царица даже не оглянулась на город, в котором прошли ее детство и юность. Свою девятилетнюю дочь Гермиону Елена оставила в Спарте, зато взяла с собой своего любимого сына, которого звали Плисфен.

Впрочем, Парис рано радовался успешному похищению. Уже практически на морском берегу его нагнал отряд спартанских стражников и примкнувших к ним горожан, кинувшихся возвращать царицу и сокровища.

Поняв, что он не успеет достичь кораблей, Парис принял решение. Сокровища со слугами и служанками он отправил вперед, а сам со своими телохранителями нашел узкое место между придорожным храмом Аполлона и скалами, где и преградил дорогу преследователям. Опустившись на одно колено, немногочисленные троянские щитоносцы стали в первую линию, за ними выстроились копьеносцы, а лучники встали на колесницы и залезли на придорожные скалы, чтобы стрелять поверх голов товарищей. К удивлению троянца, Елена отказалась убегать и осталась с ним.

Едва приготовление было завершено, нестройной колонной появились греки. Увидев Париса, они спешно останавливали свои колесницы и, спрыгивая на землю, строились в боевой порядок.

— Смерть ворам! Казнить подлых похитителей! — кричали горожане из-за спин молчаливых спартанских воинов, ставших в первые ряды. Не спеша греки стали приближаться, и троянские лучники наложили на тетивы стрелы, готовясь по команде Париса дать залп.

В этот момент Елена взошла на колесницу, чтобы ее было хорошо видно всем, и подняла руку, показывая, что хочет говорить. Два отряда замерли, ожидая.

— Спартанцы! Слышите ли вы свою царицу? — произнесла женщина, и в ответ донеслось:

— Да!

— Почему вы пришли с оружием в руках?

Из греческих рядов вышел воин в богатом доспехе и, дав команду своим товарищам оставаться на месте, пошел к Елене. Троянцы расступились, пропуская его.

— Радуйся, госпожа! Крылатая молва принесла весть, что тебя похитил дерзкий пришелец, и мы поспешили на выручку.

— Благодарю тебя за заботу, лавагет Полководец.! Однако не было никакого похищения. По собственной воле отреклась я от Менелая и выхожу замуж за того, кого полюбила. Я благодарю вас за желание помочь, но вы неправильно все поняли. Поэтому приказываю вам вернуться по домам, не препятствуя моему жениху.

— Сокровищница Спарты опустела. Знаешь ли ты об этом?

— Это были богатства царского рода, и по праву я забрала их с собой!

— Менелай — твой законный супруг и наш царь. Долг воина защищать царскую собственность в его отсутствие. Когда он вернется, троянец может вызвать его на бой и силой оружия добыть себе жену. Пока же правильнее тебе, госпожа, вернуться во дворец.

— Ты назвал меня собственностью? — голос Елены похолодел. — Ты забываешься, с кем говоришь! По праву крови я царица, а Менелай получил корону, лишь разделив со мной ложе. Так кто он Спарте, чтобы из-за него лилась кровь спартанцев?

— Прости, госпожа, но происходящее неправильно и противно обычаям. Впрочем, в твоих словах тоже есть правда, так что я должен посоветоваться с товарищами, прежде чем дать ответ.

Вернувшись к внимательно слушавшим весь разговор грекам, лавагет собрал командиров и наиболее уважаемых горожан на собрание, где каждый мог высказаться. Мнения спартанцев разделились. Одни считали необходимым атаковать троянцев и силой вернуть царицу и богатства в город. Другие нашли аргументы Елены убедительными и хотели отпустить ее с миром. Хотели они голосованием решить вопрос, но число голосов разделилось практически поровну. Тогда было решено, что все желающие наказать Париса могут вступить в бой, но это будет лишь их личная инициатива и город не несет за нее ответственности. Те же, кто не возражает против отъезда царицы, не будут помогать ни одной из дерущихся сторон.

Сообщили об этом Парису и Елене.

— Значит, будет бой! — произнес троянец, пожав плечами. — Пусть только те, что не участвует в схватке, отойдут на два полета стрелы, чтобы не ошиблись мои войны и не пролили невинной крови.

Когда спартанцы разделились, Парис повел своих людей в атаку. В короткой, но яростной схватке троянцы опрокинули греков и заставили их бежать. Лавагет, собрав вокруг себя уцелевших воинов городской стражи, прикрывал это поспешное отступление горожан, а затем под натиском врага приказал отступить к храму.

По обычаю на священной земле запрещено проливать кровь, но в запале драки об этом все забыли, так что падали убитые и на почву земли, и на храмовые ступени. Оросили алые брызги беломраморный лик солнечного бога.

Лишь четверть часа прошло с начала боя, а он уже был закончен. Добрая треть спартанцев пала убитыми, а когда лавагет погиб от руки Париса, его израненные воины сложили оружие. Убедившись, что больше никто не собирается нападать, троянский царевич приказал забрать с собой тех пленных, которые смогут перенести дорогу, а тех, чьи раны слишком серьезны, отпустить. Также Парис приказал забрать с собой и сокровища храма, объявив, что раз в нем был бой, то и храмовое имущество превратилось в законный военный трофей. А чтобы бог не прогневался за такое неуважение, Парис пообещал после возвращения домой построить в честь Аполлона новый храм.

После этого гордый победой Парис беспрепятственно погрузился на свои корабли и отплыл в Трою.

Совет царей

Один за другим входили длинные боевые корабли, заполняя собой просторные гавани Крита. На поминальную тризну царя Катрея спешили владыки и герои со всей Эллады. Одни плыли получить наследство своего предка, другие — обсудить с владыками-соседями насущные дела, третьи хотели показать силу и удаль, приняв участие в погребальных играх, а иные отправились в путь просто, чтобы повеселиться, досыта поесть и допьяна напиться, провожая душу царя в Аид.

Каждого из них сопровождали многочисленные товарищи и телохранители, за каждым спешили слуги и рабы. Так что даже выстроенный некогда по приказу великого Миноса огромный дворец в Кноссе не мог вместить всех гостей.

Поэтому прибывшие разбивали свои шатры в поле за городскими стенами. Сюда же поспешили со всего острова торговцы и трактирщики, бродячие музыканты и танцоры, женщины в цветастых юбках и подозрительные люди с бегающими глазами. В результате всего за несколько дней лагерь превратился в настоящий город, с улицами и трактирами, способный по многолюдству и блеску поспорить со многими царскими столицами.