Лучше б я так и оставался в неведенье.

На моей шикарной тачке красовалась надпись огромнейшими буквами. «Приятно познакомится. Я козел»

- У– у- у – взвыл я, - Скай, я тебя убью, ты же посягнула на святое.

- Я же говорю, что девочка молодец, вот так сходу взяла и стукнула тебя по твоему же самолюбию, - попивая кофе, произнес Эльдар.

- А знаете она мне стала еще больше нравится с того момента как ми ее встретили, не девушка – огонь, - словно произнося тост сказал, Натан.

Увы, нам от судьбы не убежать,

Не обойти предписанного небом.

Самим дано нам многое решать,

Но у судьбы всегда мы под прицелом.

Михаил Лермонтов

- Мы так и будем смотреть, не питаясь вмешаться? - Поинтересовался Лайонел, рассматривая мелькающее на экране изображение.

- А что ты предлагаешь, - изумился Рейвен, - взять и убить их обоих. Но даже реши мы так поступить – это бесполезно.

- Но почему, - непонятливо уставился на Рейвена Оберона.

- Да потому, - уже несколько раздраженно начал объяснять Рейвен, - что метка будет их защищать до конца отведённого им срока, умереть до истечения времени они могут только двумя способами. Первый – самоубийство, а второй убить друг друга и никак иначе.

- Но как, - возмутился Вулф, - как они вообще умудрились получить эту метку, я удивился, когда ее волей судьбы получили архангел и человек, но демон и человек, это уже придел любых возможностей.

- Хуже всего, - протянул Фокс, - что если они умрут, то силы зла станут сильнее, ведь она тот лучик надежды, способный спасти человечество. А раз пророчество никак не сбудется, то очень сомневаюсь, что мир останется стоять на прежнем месте.

- А как победить или скорее избавится от этой метки? – спросил в свою очередь Лайонел, уставившись на Рейвена, как на самого мудрого. Но Рейвен скорее принял этот взгляд, как на самого крайнего.

- Увы выход только один и это доказать им друг другу свою любовь, а заодно и метке, - словно приговор, прозвучал ответ Рейвена.

- Проще попросить ад подружится с небом, - сказал Фокс. - Объясните мне на милость, как демон похоти может доказать свою любовь невинной девочке? Это же чистой монеты абсурд.

Молчание затягивалось, и никто из пяти мудрецов не решался его прервать. Они давним давно уяснили, что быть предсказателями дело не легкое, но хуже всего быть предшественниками гибели всего живого. И сколько раз они бывали на краю той либо иной пропасти, ведь мир не может быть только добрым, либо же только злым, должно существовать равновесие. И это равновесие они восстанавливали столько раз, что и не счесть.

- У меня кажется, имеется идея, как им помочь, сказал Оберон, вот только она вам не понравится.

У Оберона всегда и все шло по очень тонкому лезвию ножа и стоило, лишь оступится, как все могло кончиться для кого-то очень печально. Но так как на данный момент у пяти стариков других идей не имелось, они жадно обговаривали выданий Обероном план действий.

- Как же это опасно, - почесав затылок, сказал Фокс.

- Как бы там не было, осталась всего на всего шесть дней, да и выхода другого у нас нет, - уже сожалея о том, что придётся сделать, произнес Вулф.

Кричать хочу я от бессилья своего!

И проклинаю я свою судьбу скупую.

В душе лишь пустота и нету ничего,

Кроме любви, закованной в печаль немую.

Ольга Каримова

Наша следующая встреча с Даниелем произошла тем же вечером, когда взяв втихаря байк, вернее угнав его пока родители не засекли и, прихватив с собой бутылку вина, я отправилась на берег реки.

Звезды отражались на водной глади, тишина и покой умиротворяли. Да это и не странно в три утра, нормальные люди спали, а ненормальные тоже не спешили очутиться возле холоднющей реки.

Открыв бутылку, я надпила. Прислонившись к мотоциклу, пила и наслаждалась ночью, размышляя о Даниеле и нашей с ним ситуации в частности.

Интересно, думала я, говоря о гордости, что под этим словом подразумевают люди. Свое его или принципы, созданные на личном опыте. Или может не желание падать с пика самооценки вниз, считая, что идти по трупах куда проще, чем переступить через себя.

Для меня гордость это чувство не собственного превосходства или недостижимости. Для меня ее можно описать одним словом сдержанность, холодная и меркантильная, сжатая в ежовые тиски. В некотором смысле она не отдельна от стервозности…

Нет я не плыву вместо того чтобы идти, не издеваюсь над окружающими, не плету интриг, единственная острая реакция моей гордости, это когда меня игнорируют. Предпочитаю быть отруганной, чем надменно отвергнутой.

Почему он так со мной поступил, почему нормально не поговорил. Но хуже всего знать, что рядом с ним другая, хоть и не любимая, но все же другая, не я.

Вот зачем надо мной он так изощрённо издевается, то отпускает, то опять притягивает, чувствую и впрямь себя как чао-чао.

Но могу ли я переступить через себя? Спросив меня об этом год назад, ответ был бы один – да не в жизни!

Сейчас же задумываясь об этом, я понимаю, сколь была глупа и наивна, ведь ради любимого я готова не то, что переступить через себя, я готова за него жизнь отдать.

И хоть говорят, что настоящая любовь может быть и односторонней, без каких либо требований в ответ. Ну, так вот – не верю, не хочу так. Ведь без него, пускай и счастливого моя жизнь сравнима лишь с пустыней.

Я не заметила как бутылку на одну третью. Холод, заползавший ко мне еще несколько минут назад ледяными щупальцами за ворот одежды, теперь же не чувствовался совсем.

Надо признать, что я не умею сдаваться, не люблю проигрывать или брать тайм аут. Стоит ли опустить руки при первой же преграде, а потом жалеть о том, что ты могла б сделать, но не сделала. Ведь если задуматься, то мы живем только раз, повторов нет. Нету пульта с кнопкой репид и автоматическим возвращением назад, поэтому либо сейчас, либо никогда. Относительно меня, то никогда я даже не беру во внимание.

Ну что ж. пускай. Пускай ты не со мной. Пускай на словах я для тебя никто и совсем тебе не нужна. Что ж я заставлю тебя задохнуться от сожалений. Приготовь кроссовки, бегать за мною тебе придётся, ох как долго.

Маленькая, говоришь? Не доросла? Хм, фыркнула я. Давай посмотрим, кто еще кого.

Бутылка с вином при всех этих мыслях закончилась очень быстро.

- Блин, - думала я вслух, - это ж надо было его так быстро выпить. Нужно было брать две бутылки…, - горевала я, над пустой тарой, пока резкие хлопки крыльев не зазвучали за моей спиной, отрывая меня от восклицаний. Смысла оборачиваться я не видела, такие хлопки издавали только крылья. Значит это либо ангел, либо демон, третьего не дано, поскольку птеродактили вымерли сотни тысяч лет назад, а других огромных летунов я не знала.

- Ну и чего приперся, - протянула я каким-то странным, даже показалось не своим голосом, - слушать упреки и наставления все равно не собираюсь, вот допью и поеду за второй бутылкой. Сделав последний глоток, я аж глаза закрыла от удовольствия, надеясь, что мой нежданный гость улетел, а я просто не услышала когда.

- Да, - проговорила я опять в голос, - нужно прочитать название винишка, оно будет моим любимым…

- Ага, сейчас, - проговорил кто-то голосом Даниеля за моей спиной, - размечталась.

- Нет, ну а ты то чего здесь, или скорей всего тебя здесь нет, - и я позорно икнула, - ты скорей всего, как же его, ну как же, ах да, плод моего изображения, то есть воображения. - Язык слушался меня плохо. - А раз так, значит, тебе можно сказать все то, что нельзя сказать ему. Ну, так вот:

В – первых, ты – козел

Во- вторых, ты демонский козел