- Откуда такая уверенность, - спросил Виктор

- Меня воспитывали также, - ответила та, чмокнув мужа в щеку.

- Не понял, - насупился Виктор, - где же тогда та скромная женщина, которую воспитывали, так же как и ее дочь? - В его глазах заплясали смешинки.

- Перед тобой дорогой, - засмеялась Анжела, - но ты ее изрядно избаловал.

- Ах вот оно оказывается что, - улыбнулся в ответ жене Виктор.

Я смеялась вместе с братом слушая пересказ того разговора.

- Прости Скай, - вырвал меня вновь из воспоминаний голос Виктора, - но другого выхода просто не было.

О чем это он, сразу я никак не могла сориентироваться, но подняв глаза, увидела, как они мастерски делают абстрактную картину вместо моего лица. Но если говорить начистоту, то это Виктор пытался хоть как то зарисовать менее более мое лицо до не узнаваемости, а вот Дерек явно отрывался, дорисовывая мне то усы, то бороду, то фингал, на месте правого глаза.

И хоть как сильно мне не понравилось такое его поведение относительно моей скромной персоны, но стоило признать, что теперь меня не то что мама, но и родная бабушка не узнала б, хоть я выросла под ее теплым и нежным крылом.

Да и сама я себе не в состоянии была признаться, что на том портрете я. Они изуродовали его просто до не узнаваемости.

Именно в это время послышалось со стороны двери следующее:

- Какой роскошный у вас дом.

И гораздо громче:

- Да что вы, милое дите, - громко и совсем не естественно захохотала мама так, что только глухой не услышал бы ее.

- Я поняла, что это сигнал к моему отступлению, и я скрылась за ближайшей от меня дверью. Прижалась к ней щекой, чтоб услышать, не собирается ли меня еще кто-нибудь сегодня совсем нечаянно попалить.

Мне страшно до боли

До крика души

Как будто без воли

Уже й не дыши

Мне страшно отзываться

Вдруг это сон

Не хочу просыпаться…

Не хочу быть одной.

Вера Мартынюк

Да она и впрямь красавица. Как котенок – напугана и смотрит на все широко открытыми глазами.

Ну, вот она увидела меня. Замерла. Кажется, боится, даже шевельнутся. Смотрит не моргая. Чтоб поддержать ее слегка улыбаюсь, и вот она, обычная реакция Скай. В глазах вспыхнул огонь, а губы сошлись в одну сплошную тонкую линию.

Да, я снова взбесил ее. Но это даже хорошо, ведь куда только девался ее страх. Сейчас передо мной была истинная королева, знающая себе цену.

Набрав полную грудь воздуха, от чего стала еще более привлекательной и желанной, она сделала первый шаг, затем второй, высоко подняв голову. Держа плечи ровными, она величественно спускалась вниз, наверное, тренировалась, а то я как-то не припоминаю, чтоб от нее шла такая волна власти.

Впервые вижу ее в платье, надо признать, ей очень идет. Она не побоялась выступить против традиционного, в этом случае белого цвета. Ее платье объединяло в себе два цвета. Подол и верх платья причудливо обрамляло кружево черного цвета, но такой тонкой и изящной роботы, что кажется, будто его спрял паук. Основа платья была белой, но там где его покрывало кружево оно переливалось и блестело то черными камнями, то белым жемчугом.

Платье облегало ее стройную фигурку, словно вторая кожа, лишь ниже колен расширяясь.

Что касается драгоценностей, то их на ней было не много и все они черного как ночь цвета, с легкими как будто невзначай забытыми капельками жемчуга.

Волосы вплетены в занимательную косу с вкраплениями жемчужных бусин.

И вот я снова смотрю в ее глаза, протягивая ей руку, а она в ответ умудряется закусить нижнюю губу. О чем интересно она думает? Неужели пройдет мимо меня и выберет кого-то другого?

***

Ну, вот стою я напротив него, сердце бьётся глухой птицей в груди, а руки, они так сильно дрожат, что приходится сжать их в кулаки. Закусываю губу, такая глупая и старая привычка, когда понимаю, что вот-вот заплачу, всегда ею пользуюсь.

Что мне делать, что мне сейчас делать? Черные как ночь глаза, я могу смотреть в них столько, сколько захочу, и как ни странно, но я в них не тону. Могу смотреть, чувствуя все же, как сильно они манят меня к нему.

Еще немного и я забуду, как дышать. Не верю, что мечте суждено сбыться, вот так просто, стоит всего лишь на всего протянуть к нему руку.

А стоит ли? Чего ждать потом? Он ведь опять посмеётся надо мной? …Видимо мне все равно...

Мои пальцы касаются его, и в этот же момент он легким рывком притягивает меня ближе к себе, от чего стая мурашек пробегает по моему телу.

И вот мы на середине зала. На мою руку он надевает свою черную, как сама ночь лилию. Кажется, будто она ледяными тисками сжимает мою руку. Мне приносят трон, белоснежно белого цвета с высокой спинкой, увенчанной короной. Присев на него, выпрямляю спину и жду, когда меня увенчает царская отметка. Даниель незамедлительно опускает на мою голову корону, которую ему гордо вручает Алана.

И вот уже в следующую минуту в моих руках бокал игристого шампанского и тост гремит за королеву бала лилий. Вино какое то безвкусное, я не чувствую его вкуса, опустошив содержимое бокала одним махом. Все вокруг мне кажется от чего-то несуразным сном.

- Ого, разве допустимо, девушкам так напиваться? – лукаво всматривается в мои глаза Даниель, а потом опускает взгляд на мои губы.

И волна огня опять обжигает все мое тело.

- Можно вас пригласить? – улыбается парень, делая легкий полупоклон в мою сторону.

Не удосуживаюсь ответить, просто не могу, кажется, от переизбытка ощущений я забыла, как говорить, поэтому просто опускаюсь в глубоком реверансе.

И вот его горячая рука прижимает меня к себе в области спины. Но поскольку она открыта, рука Даниеля мне кажется огненной, от чего тело прогибается навстречу ему.

Другая рука парня держит мою ладошку.

И вот они первые аккорды вальса. И мы начинаем единственными кружиться в такт песни. Такие правила. Только королева имеет право танцевать первый вальс на балу со своим партнером.

Is it true?

Is it over?

Did I throw it away?

Was it you?

Did you tell me?

You would never leave me this way?

Как и в этой песне, мне хотелось спросить, неужели это, правда, неужели он, в самом деле, смотрит сейчас на меня в немом восхищенье, а вдруг это всего лишь сон и стоит мне закрыть глаза, я проснусь, не хочу…. Слишком жестоким бы оказался для меня этот сон. Господи, неужели он мне так сильно нравится, это глупо и неправильно, он только отталкивал меня каждый раз, как только мы становились хоть на чуточку ближе. Так от чего ты глупое сердце радуешься, от того что я тону сейчас в его объятьях.

Is it true?

И в какой-то момент он прижимает меня к себе сильнее, тем самым останавливая наш танец посреди песни. Не понимая в чем дело и пребывая все еще в оцепененье разношерстных мыслей, я поднимаю глаза, чтобы взглянуть на него и спросить что случилось. Но в ту же секунду моих губ касаются его теплые и такие мягкие губы.

Чувство такое словно бабочка села, немного щекотно, но так приятно. Касания наших губ были частыми и недолгими, но такими нежными. Он все продолжал пытку губ, а я медленно переходила из состояния оцепенения в состояние блаженства. И именно в тот момент, когда я закрыла глаза и сама прижалась всем телом к нему смысл поцелуя резко изменился с целомудренного он перешел в страстный.

***

Я ее кружил в танце, наблюдая как на ее лице, отображается огромный букет чувств. От смущения до восторга, от неуверенности до счастья, и ловил себя на мысли, что мне и самому все это начинает нравиться.

Ну и вот в какой-то момент я неожиданно для себя самого прижал ее ближе к себе, она остановилась и подняла глаза. А я не удержался и поцеловал ее. Я, тысячелетний демон, не смог противостоять такой неприкрытой невинности в ее глазах. Сказать парням, так не поверят, засмеют, но чего греха таить, я просто не устоял.