- У вас мания величия!

- А вы нахальная, наглая воровка!

И разозлившаяся Раечка вцепилась мерзкой бабе в то, что было у неё на голове, и несколькими ударами отомстила всему педагогическому корпусу и за «двойку» по чтению в третьем классе, и за так и неусвоенную систему координат, и за испытываемый ужас на уроках физики и химии, и ... В общем, у так и не научившейся в свое время грамоте Раечки было много претензий к учителям, даже мало похожим на Луизу Карповну!

Прокурорша таскала визжащую госпожу Кручинину за бигуди до тех пор, пока за нами не приехал вызванный всполошившимися соседями наряд милиции.

Забирал нас из кутузки злой, как черт, господин Дружинин. Было уже около полуночи, и я сильно волновалась за Алку. Бедный ребенок, что она думает по поводу отсутствия матери? Наверное, боится, что нас живьем сожрала Луиза Карповна!

Усаживая меня и жену в служебную «Волгу», мрачный прокурор почему-то обратился с обвинительной речью именно ко мне, хотя я в драке не участвовала.

- Я считал вас здравомыслящей женщиной! А вы устроили дебош!

Я покосилась на съежившуюся от страха Раечку, и не смогла её подвести:

- Госпожа Кручинина мне нахамила!

- Чего вы вообще к ней поперлись?

- Она пыталась заставить вашу жену стирать свои личные вещи! Левушка сегодня из школы притащил целый узел её грязного барахла - бедный ребенок!

Прокурор зло хмыкнул и больше вопросов задавать не стал. Но как мне рассказала потом Раечка, лично ездил к директору школы, чтобы перевести сына в параллельный класс.

Дамы нашего клуба дружно осудили мое вмешательство в дела прокурорской жены.

- Вот уж от тебя, Людмила, мы такого не ожидали, после того, как твой муж оставил вас с дочерью ради такой же Раечки! Она сама виновата, что не смогла внушить уважения учительнице!

- Ей всего двадцать три года! Девочка совсем!- оправдывалась я.

- А когда Полину из квартиры выбросила, была взрослой! Пришла на все готовенькое и кинулась рожать! Нахалка!

Но я так не думала - не нужно было и самого прокурора со счетов сбрасывать. Он-то зачем пятнадцатилетней девчонке голову морочил? Все-таки был старше её на целых двадцать с гаком лет! Но самого Дружинина почему-то никто и ни в чем не обвинял, считая чуть ли не безвинной жертвой юной авантюристки!

И опять на фоне этого неприятного скандала потерялась Алкина информация, о каком-то странном мальчике в окружении Розы Сергеевны. Оправдываясь от обвинений в излишней лояльности к прокурорской жене, я напрочь забыла о пожилой женщине.

Но скоро она сама напомнила о себе.

ДИМОЧКА.

Я хорошо запомнила тот ветреный денек в середине апреля.

У нас загулял кот. Всю ночь он выводил рулады со своими соперниками на крыше дома, выматывая нервы всем нашим соседям, а под утро Алке при помощи куска колбасы с большим трудом удалось его залучить домой. Она боялась, что местный живодер и, по совместительству, алкоголик Вован, мучающийся с утра головными болями, пришибет поющего о любви котика.

Проводив дочь в школу, я озабоченно выглянула в окно. Вроде бы и солнце ярко светило, но оказалось, что холодно зверски! И я, разлетевшись было на улицу в одной кофте, вынуждена была вернуться домой за плащом. Пока натягивала плащ, Мурзик иезуитски хитро выбрался на улицу к даме сердца, и мне пришлось с большими трудами и остатками колбасы, отлавливать его на помойке. И из-за шкодливого кота, я в тот день опоздала на работу.

А там меня уже читатели дожидались, негодующе пялясь то на часы, то на замок.

Есть и такие! Раньше, когда мы отдыхали только на Новый год, эти люди уже 2 января стояли спозаранку у дверей, наплевав на похмелье, чтобы завести себе формуляр под №1. Тогда мы с Нового года переоформляли читателей, и им почему-то было очень важно быть первыми. Одним из таких зануд являлся покойный ныне местный энтузиаст библиотечного дела - Петр Гаврилович Широкопляс. Он зачитывался общественно-политической литературой, был главой местных коммунистов и писал гражданственные стихи о долге и чести. И если уж собирался в библиотеку, то ему нужно было ворваться в помещение ровно в 10.00, потому что, если переступить порог хотя бы пятью минутами позже, книги, очевидно, станут «второй свежести», а то и вообще протухнут.

В тот роковой день я опоздала на пятнадцать минут, и хотя сорок раз извинилась и объяснила причину опоздания, помогло мне это мало. Господин, пардон, товарищ Широкопляс подозрительно смотрел на меня со знаменитым ленинским прищуром, и, покинув стены здания со стопкой книг из серии «ЖЗЛ», моментально настучал на меня в отдел культуры.

А я, даже не подозревая, какие тучи сгущаются у меня над головой, в тот день получила возможность поговорить с Розой Сергеевной. Та, наконец-то, вернула «Унесенных ветром», которых продляла аж два раза. Я за грешным делом даже заподозрила, что она потеряла книги.

- Ну как вам роман?

Обычно Роза Сергеевна долго и обстоятельно давала анализ прочитанного, обрадовавшись, что появился повод поговорить, но тут её ответ поразил лаконизмом.

- Увлекательный сюжет!

Она немного помолчала, проследив, как я вычеркиваю книги из формуляра, а потом неожиданно задала странный вопрос:

- Скажите, Людмила, а Алочкины вещи может мальчик носить?

Я тяжело вздохнула. Сама того не зная Роза Сергеевна наступила мне на больную мозоль.

Алка одевалась немыслимым образом - спортивный костюм, казалось, был её второй кожей. Но я упорно пыталась ей доказать, что женственные юбочки красят девочек гораздо больше «треников». Но даже если она и шла мне навстречу, натягивая юбку и дико модные в ту пору разноцветные лосины, то её ноги все равно были упакованы в кроссовки.

- То, что носит Алка, могут носить все - от пенсионеров до дошкольников, если вы, конечно, видели детсадовцев ростом в 185 см! У моей дочери вообще нет вкуса к одежде!

Роза Сергеевна немного помялась, а потом смущенно попросила:

- Не могли бы вы мне одолжить какие-нибудь её свитера или куртку, а то на улице холодно!

У меня недоуменно вытянулось лицо. Роза была сухонькой и маленькой если не старушкой, то пожилой женщиной - зачем ей предметы гардероба моей крупногабаритной девочки?

- Это не мне,- правильно истолковала она мое удивление,- а племяннику!

Я точно знала, что никаких родственников у моей собеседницы нет. Розочка была единственной дочерью, у её же матери действительно, когда-то была сестра, но погибла под бомбежкой в годы войны, так и не успев выйти замуж. Так откуда племянник?

- Димочка, - торжественно пояснила она мне,- потомок древнего рода князей Долмацких, и приходится мне племянником по отцу! Я ведь то же принадлежу к этой фамилии!

Я так и ахнула. Какие князья Долмацкие? Баба Нюра мне рассказывала, что дед Розы Сергеевны работал извозчиком на городской бирже! Да Бог с ней, пусть бы плела, что ей угодно, хоть к царскому роду причисляя честных извозчиков города Емска, но мальчик? Мальчик-то откуда взялся?

- Откуда же прибыл ваш племянник? Где его родители?

- Ах,- легкомысленно отмахнулась Роза Сергеевна,- Димочка приехал из Москвы, прознав, что здесь у него родственники. А родители... умерли!

У меня голова пошла кругом. Даже если хоть что-то из этого было правдой, оставался главный вопрос:

- Чем же вы его кормите?

- Димочка ест очень мало, и так же как и я любит печеную картошку!

Печеная картошка действительно была единственным блюдом, которое могла себе позволить нищая женщина. Картофель она выращивала на своем огородике, и в основном-то его и ела.

- Так что на счет курточки?

- Посмотрю,- рассеянно пообещала я,- приду домой и посмотрю, чем смогу помочь вашему Диме!

- Спасибо, Людочка, вы такая славная!

Я автоматически протянула ей какое-то очередное варенье, принесенное моими дамами, но Луиза Сергеевна чуть ли не ужасом отшатнулась от подарка.

- Димочка не любит сладкое!

- Но вы-то любите! - разозлилась я, и насильно втолкнула ей в руки банку.