Я была настолько ослаблена, что не могла даже подняться, чтобы сесть, уж тем более встать на ноги и пойти самостоятельно, поэтому прикрыла глаза и постаралась расслабиться, чтобы не подпускать близко плохие мысли, назойливыми мухами лезущие в голову.

 В палате меня оставили одну. Странно, что никто не заходил. Телефона при себе не было. А еще меня переодели в больничную сорочку. Когда в палату вошла женщина в белом халате, я попробовала присесть.

- Не стоит перенапрягаться, лежите, - произнесла она и присела рядом. - Вы сможете перелечь на кровать через несколько часов, когда действие лекарства ослабнет, и вы сможете двигаться.

 Я даже не думала о том, чтобы перебраться на кровать. Слишком была занята другими мыслями и сейчас злилась, что мне не говорят, в каком состоянии ребенок.

- Как мой ребенок? - спросила я, стараясь сдерживать эмоции.

- В порядке. Вы слишком печетесь о нем для матери, которая пыталась избавиться...

- Что? - глаза широко распахнулись.

 Сердце билось так, будто вот-вот выпрыгнет, чтобы настучать по голове этой врачице, посмевшей сказать подобное.

- Вы использовали народный метод избавления от нежеланного плода - погрузились в ванну с горячей водой, чтобы вызвать выкидыш.

 Я никогда врачом стать не стремилась. Медицину если знала вкратце, то по большей части из уроков биологии и ОБЖ. И народной медициной я никогда не увлекалась. От обвинения стало не по себе.

- Я не знала, - прошептала, понимая, что слова тут не помогут. - С ребенком точно все в порядке?

- Да, с ним все нормально. Но о ребенке подробно поговорите с вашим лечащим врачом. Я здесь лишь для того, чтобы выяснить мотивы избавления от него, и я вижу, что вы этого не планировали.

 Женщина поднялась на ноги и ушла, а в то же мгновение в палату влетела мама и бросилась ко мне.

- Что же ты творишь, глупышка? Почему не приехала домой? Почему не поговорила со мной? - запричитала она.

- Мам, все в порядке. Пожалуйста, не плачь.

- Ты могла умереть, глупышка... Зачем ты это сделала? Если уж не хочешь рожать, то почему не пошла на аборт в клинику?

 И мама туда же. Она тоже обвиняла меня в том, чего я не собиралась совершать. Я закатила глаза, злясь на свою безответственность. Могла бы предположить, что горячая вода перед месячными то не рекомендуется, не то чтобы во время беременности.

- Мам, я не знала... Я не собиралась избавляться от малыша.

 Мне было интересно, как много маме известно о моей беременности и треугольнике, который в последнюю половину месяца выбил из колеи.

- Дмитрий сказал, что вы разорвали помолвку. Об этом все газеты пишут, а еще про его бывшую девку, которая объявила о том, что у Звонарева есть трехлетний ребенок. Я думала ты от большой любви и разбившихся надежд и решилась на этот шаг...

 Глаза широко распахнулись. Еще одна новость, выбивающая почву из-под ног. У Дмитрия уже есть ребенок от другой женщины?

- Мам, а что за женщина объявила о ребенке? - спросила я, шокированная новостями, свалившимися на голову, словно дамоклов меч.

- А черт ее знает! Какая-то вдова золотодобытчика... Ну... новости были, что скончался он несколько месяцев назад. Лариса кажется ее зовут.

 «Лара»...

 В голове быстро начал складываться пазл. Игорь называл девушку, которую до беспамятства любил - Лара... А еще так звали собеседницу Евгении Александровны, которая сказала, что «новости могут заставить Дмитрия отменить свадьбу».

- А ты не знала о ней? И о ребенке?

 Судорожно сглотнув, помотала головой.

- Но это все уже неважно... Дмитрий рассказал тебе об Игоре?

- Рассказал. Я из него клещами все вытянула. Ну и заварила ты, дочка, кашу. Как все расхлебывать, я и не знаю, но одно скажу тебе точно, в квартире той ты жить пока не будешь одна. Поедешь домой, как выпишут. Между нами пролегла слишком большая пропасть, из-за того, что я пахала как проклятая, чтобы обеспечивать вас с Лизой. Всех денег-то не заработать, поэтому я уйду на полставки в школе и больше буду заниматься репетиторством на дому, так у меня будет чуть больше доход и гораздо больше времени на свою семью.

 Я улыбнулась уголками губ. Мне действительно не хватало матери, разговоров с ней по душам, ее жизненных советов.

- Ты как оклемаешься, так и поговорим об Игоре... О Дмитрие... А пока ты выкинь их из головы и постарайся думать о ребенке. Ты у него одна. И он у тебя один.

- Спасибо, мам, - прошептала, чувствуя, что потихоньку начала расслабляться. Мама была права. Пусть между мной и ребенком, живущим внутри, связь была слишком слабая, - я не мечтала о нем и не молила бога подарить его, пила противозачаточные и сбиралась круто изменить свою жизнь, - это было неважно. Бог подарил мне этого ребенка, и верхом безрассудства было бы отказываться от него.

 Мама ушла, санитар помог мне перебраться на больничную кровать и увез кушетку, а Дмитрий так и не пришел. Несколько раз я порывалась позвонить ему или написать, объяснив, что не хотела избавляться от ребенка, но так и не решилась. Игорь тоже не звонил. В эту ночь я чувствовала себя одиночкой. Идиоткой, которая погналась за двумя зайцами и осталась одна.

Глава 12. Время все обдумать

Дмитрий и Игорь пропали из моей жизни. Прошла неделя, а никто даже не попытался выйти на связь. Наверное, они оба договорились дать мне время на раздумья, чтобы я сама приняла решение, но с каждым днем я все больше отключалась от прежних эмоций и планировала свою новую жизнь - жизнь, в которой будем только я и мой ребенок. Я уже свыклась с мыслью, что скоро стану матерью, и она почти не пугала меня, наоборот, дарила надежду на долго и счастливо, которую я потеряла, увидев Дмитрия в том лагере.

Яна приходила через день и приносила мне кучу пакетов с фруктами, которые не то чтобы съесть, я даже открывать не успевала. Аппетита особо не было, наверное, из-за резко появившегося токсикоза, от которого мне даже выписали специальные таблетки.

В день выписки я заметила у больницы Игоря и Дмитрия. Оба стояли с букетом цветов. Подойти к кому-то из них я не решилась, лишь кивнула и улыбнулась. Я знала, что они не забыли меня, потому что медсестра частенько спрашивала - почему о моем состоянии справляется два кавалера, и знаю ли я, кто отец ребенка.

Сев с мамой в такси, я поехала к себе домой. Ни в квартиру, подаренную Дмитрием, а к СЕБЕ домой, в место, где выросла. Я понимала, что должна буду съехать, как только родится малыш, чтобы не мешать Лизке, ведь она учится и совсем не спит последнее время, стараясь получить хорошую стипендию.

- Зря ты так... - произнесла мама.

Все это время я смотрела в окно на торговые центры и дома, которые мы проезжали... на суетящихся пешеходов и горы опавших с деревьев листьев.

- О чем ты? - спросила, поворачивая голову в ее сторону.

- Зря не забрала у них цветы... Красивые были. Да и мужики красивые. Такие хорошенькие. Оба.

Я закатила глаза. Как же тупо сейчас все это звучало. Я никогда не любила фильмы, в которых главная героиня металась и не могла выбрать одного мужика из двух, а теперь сама оказалась в такой ситуации, где хочется и колется.

- Мам, не нужны эти цветы. Я больше не хочу волноваться, пока малыш не родится.

- Так ждать-то еще у-у-у...

- Знаю, но это ничего не меняет.

Вернувшись домой, я забралась на свою кровать, подвернув под себя ноги, и улыбнулась. Мне было хорошо здесь, и плохие мысли почти не одолевали. Лизки дома еще не было, но это немудрено. Мама сказала, что сестра возвращается в первом часу ночи, ужинает и садится за домашнюю работу.

Немного отдохнув, подошла к компьютеру и включила его. На первых страницах новостных сайтов мелькала новость о Ларисе Громовой, богатой вдове, которая вдруг объявила имя отца своего ребенка. Экспертиза подтвердила, что мальчик действительно сын Дмитрия Звонарева. Сын, которого Громов до последнего вздоха считал своим.